ливают и восторгаются “чуйкой” Хмельницкого. А я… Я просто радуюсь тому, что все обошлось.
Глава 40. Саша Хмельницкий
Парни уходят, а я все еще остаюсь в палате у своих. Подхожу к Степке, проверяю все ли в порядке у сына, смотрю, как заживает шов рядом со стомой.
Василиса не смогла хорошо наклеить калоприемник и он протек. Пришлось все брать в свои руки и помогать любимой.
– Не переживай ты так, – успокаиваю Лису. Она так сильно волнуется, а руки трясутся. – Все в порядке. Ему не больно.
– Точно? – уточняет в который раз.
– Да, конечно, – заверяю ее. – Степка у нас большой молодец, – произношу с ноткой гордости в голосе. – Да, сынок? – улыбаясь спрашиваю у лежащего на кровати малыша.
Он хитро щурится и улыбается своим восьмизубым ртом, затем снова принимается смотреть мультики.
– Что Кирилл сказал? Когда убирают катетер? – уточняю у Лисы.
Я бы уже снял и не мучил лишний раз ребенка. Операция прошла, необходимость в катетере пропала.
– Обещал завтра, – отвечает мне. Прикидываю еще раз по времени, понимаю, где именно он перестраховывается. Киваю.
– Значит завтра можно будет ноги отвязать, – обнадеживаю любимую. – Кушать разрешил?
– Пока только поить, – печально поджимает губы.
– Ну что ты расстраиваешься? – улыбаясь, притягиваю Лису к себе. – Степка у нас с тобой самый настоящий герой! Сегодня разрешили пить, завтра можно будет начать кушать, – заверяю любимую. – В нашем деле нужно все делать постепенно.
– Угу, – кивает. Кусает губы. Она очень расстроена.
– Что случилось? – спрашиваю внимательно всматриваясь в глаза Лисы.
– Я по Феде скучаю, – признается со слезами на глазах. – Домой хочу.
Тяжко вздыхаю.
– Скоро, – обещаю ей. Голос с надрывом. – Потерпи еще немного и мы поедем домой.
– Сколько терпеть лучше не спрашивать? – уточняет с горькой ухмылкой.
– Нет, – отвечаю серьезно. – Лучше не стоит.
– Хорошо, – кивает и прижимается к моей груди.
Стоим в обнимку, не сговариваясь смотрим на сына. Молчим.
И вдруг понимаю, что даже несмотря на все неприятности, я счастлив! Кажется, счастливее не был никогда.
Звонок мобильного отвлекает. Достаю из кармана нарушителя тишины, читаю несколько последних сообщений и в груди разрастается чудовищное удовлетворение.
Ну все, Аля! Ты попала на крючок!
– Что там? – интересуется Василиса заметив мою реакцию.
– То, что поможет мне остаться в профессии, – говорю правду и едва заставляю себя стоять на ногах.
Принимаюсь расхаживать по комнате.
Хочется сорваться с места и пойти прямиком к следователю, или к глав врачу. А еще лучше, взять следователя и навестить свое руководство.
Теперь, благодаря Максу, у меня есть неопровержимые доказательства своей правоты, а еще четкие улики, доказывающие неправомерные действия Рузановой и ее подельников.
– Лисен, я скоро вернусь, – обещаю любимой. Она с тревогой смотрит на меня, кусает
губы, хмурится. Отпускать не спешит.
Делаю шаг вперед, притягиваю её в объятия и чмокаю в нос.
– Не хочу, чтобы ты уходил, – произносит капризно. – Но держать тебя здесь права не имею, – добавляет упрямо. – Иди, – кивает в сторону двери. – Тебя ждут.
– Я вернусь, – заверяю полным уверенности голосом. – Обещаю!
– Знаю, – улыбается мягко-мягко. – Мы тебя ждем!
Лиса приподнимается на носочках и оставляет у меня на губах лёгкий поцелуй.
– Возвращайся, – шепчет, не пряча страха. – Поскорее.
Василиса стоит напротив. Она находится так близко, что я ощущаю тепло её тела и это сводит с ума.
Самое последнее, что я хочу, так это уходить от любимой женщины и от сына, ведь им нужна моя помощь, как никогда.
Но я не могу.
Не могу остаться с ними.
Меня ждут важные и неотложные дела.
– Сань, ты идешь? – в палату заглядывает Максим Майоров. – Время не терпит! – друг настойчиво стучит по циферблату наручных часов.
– Иду, – кидаю ему, делаю шаг в сторону выхода из палаты.
– Па, – произносит Степка и тянет в мою сторону ручку. – Па-па.
Ноги врастают в пол.
– Он "папа" сказал, – ахает Лиса. Её голос переполнен эмоций.
– Сынок, – подхожу к детской кроватке, беру сынишку за ручку. Смотрю ему прямо в глаза.
Он не отрывает от меня внимательного не по годам взгляда и повторяет новое для него слово, глядя прямо на меня. Сердце сжимается от нежности и любви к нему.
– Я скоро приду и мы обязательно с тобой поговорим, – обещаю и сыну. Целую его в лоб и быстрым размашистым шагом покидаю палату.
Если я задержусь хоть на минуту, то, кажется, не уйду отсюда никогда.
– Все готово? – спрашиваю у Макса.
– Да, – твердо кивает. – Ты сам-то готов?
– Спрашиваешь ещё, – ухмыляюсь. – Конечно!
– Тогда идем, – то ли спрашивает, то ли утверждает он и мы с Максом выдвигается в сторону кабинета Изольды Альбертовны.
На полпути встречаем одного из охранников нашего доблестного мэра.
– Федор? – удивленно смотрю на мужчину. – Валентин Юрьевич здесь? – охреневаю.
Он же сказал, что у него много дел и в больницу вернется лишь после обеда.
– Да, – кивает. – Он искал вас и не нашел, – поясняет. – Теперь требует рассказать о состоянии сына.
– Понял тебя, – киваю. – С Демидом все будет в порядке, – зачем-то говорю ему. Мне кажется, суровый мужчина тоже переживает за паренька.
– Очень на это надеюсь, – рычит сквозь стиснутые зубы.
Его реакция никоим образом не навевает на меня ни испуга, ни страха. Я прекрасно понимаю, почему так сильно взбудоражены близкие Демида и его отца.
Если уж даже врачи были в шоке, когда поняли какое именно осложнение получили…
– Валентин Юрьевич у Изольды Альбертовны? – в разговор вступает Максим. Федор окидывает друга внимательным взглядом и ухмыляется.
– Да, – кивает. – Но тебе туда нельзя, – преграждает дорогу моему другу.
– С какого фига? – тот пристально смотрит на охранника и отпускать меня одного даже не собирается.
– С того, что там мэр этого города и охрана не пропускает тебя, – цедит едко, не двигаясь с места.
Обстановка в коридоре накаляется.
Прекрасно понимаю, что Макс меня одного не отпустит ни при каких обстоятельствах и даже этому рад. Я, конечно, уверен в своей правоте и у меня есть все доказательства, но ну нафиг!
– Федор, – делаю шаг вперед. – Максим не причинит вреда Валентину Юрьевичу, – заверяю.
– Нет, – жестко отрезает. – Его я не пропущу! – стоит на своем.
Майоров смотрит на преградившего нам пусть мужчину, ухмыляется и как-то слишком спокойно кивает. Соглашается?
Я охреневаю.
– Сань, дальше тебе идти одному, – окончательно меня добивает.
– В смысле? – смотрю на друга.
– Я там буду лишний, – говорит полную несумятицу. – А ты иди. Мы с Федором никого постороннего к вам не пустим.
Задумчиво окидываю двух мужчин крепкого телосложения, прикидываю их расслабленные позы и понимаю, что ни один, ни второй не отступаются от своего.
Макс просто остался, чтобы на конфликт не нарываться.
– Саш, ты обладаешь всей информацией и у тебя получится правильно решить этот вопрос, – говорит Максим.
– Вы все к Изольде Альбертовне? – к нам подходит мужчина одетый по форме. – Очередь? – недобро ухмыляется.
– Думаю, мы с вами по одному делу к ней, – говорю ему. – Я Александр, – представляюсь. – Хмельницкий, – отдельно выделяю фамилию.
– О, вы мне тоже будете нужны, – тут же деловым тоном обращается ко мне. – Никуда не уходите!
– Да я и не собирался, – озвучиваю чистую правду. – Мне тоже к Изольде Альбертовне нужно. Пройдем вместе? – предлагаю.
Глава 41. Саша Хмельницкий
Оставляю Макса рядом с охранником Жукова, сам направляюсь за следователем в кабинет к заведующей отделения.
На самом деле, Аля имеет гораздо большую власть в клинике, чем может казаться после изучения ее должностных обязанностей, но сейчас это ей идет в минус.
Подходим к кабинету, без стука распахиваю дверь и захожу внутрь. Встречаюсь глазами с сидящей за столом зав.отделения.
Она кидает в мою сторону возмущённый взгляд и уже открывает рот, чтобы сказать в мой адрес все, что думает по поводу появления в ее кабинете без предупреждения, как видит следователя за моей спиной.
Весь пыл властной женщины сразу же улетучивается.
– Изольда Альбертовна, рад вас видеть, – произносит следователь, закрывая за собой дверь.
– А я вас не особо, – произносит еле слышно. Но мне удается разобрать ее едкие слова.
Обстановка в кабинете оставляет желать лучшего.
– Валентин Юрьевич, – следователь уважительно обращается к мэру. – Доброго дня.
– Доброго, – едва заметно кивает он.
– По какому вопросу пожаловали? – словно не понимая о чем пойдет речь спрашивает Аля. – Представьтесь, пожалуйста, – говорит таким тоном, что любой другой бы сбежал.
Но стоящий рядом со мной мужчина оказывается ей не подвластен, на его лице не дрогнул ни единый мускул. Он словно скала.
– Городилов Антон Леонидович, – мужчина достает из нагрудного кармана служебное удостоверение и протягивает его вперед.
Аля меняется в лице мгновенно.
– Прежде, чем вы скажите хоть слово, я авторитетно вам заявляю, что не причастна ни к чему из произошедшего с мальчиком! – вспыхивает женщина.
– Ну что ж вы так беспокоитесь, – намеренно спокойно произносит следователь. – Раз непричастны, то вам не о чем волноваться, – с леденящей душу улыбкой смотрит на нее.
Аля остается верна себе и не поддается давлению. Однако, я успеваю заметить страх, промелькнувший на глубине ее глаз.
– Что вам надо? – повторяет вопрос.
– Мне нужна правда, а не то, что было преподнесено изначально, – отвечает следователь и бросает многозначительный взгляд на меня.
В кабинете воцаряется полнейшая тишина, которая нарушается лишь тиканьем настенных часов и шумом городских улиц, что доносится сквозь оконное стекло.