Я покачала головой, сказав:
– Уверена, что вдова обязательно упомянула бы о долге. Она говорила только об одной проблеме, которой в последнее время до гибели маялся ее муж, и эта проблема связана с «Голудролом»!
– Тем более, Анюта, я серьезно прошу тебя завязывать: если ты права, то Егора Артамонова сбили намеренно, а люди, сделавшие такое, пойдут на все!
– Неужели ты ничего не можешь сделать? Ты ведь занимаешь такой высокий пост в важном ведомстве – почему никто не расследует это дело?
– Но, дорогая моя, какое такое дело? У нас нет доказательств, что смерть врача связана с проблемами твоего паренька, как его там… Толика, а уж тем более, что она имеет отношение к гибели Ильи Митрохина! На данный момент существует только одно дело – о том, что твой бывший студент грохнул главу «Фармаконии» из чувства мести.
– И неважно, что Толя не виноват! – сердито буркнула я.
– Но почему ты так уверена? Дашка поначалу тоже полагала, что он чист, как первый снег, но потом всплыл пистолет – разве нормально, что невиновный человек прячет оружие, а потом еще и пытается его забрать, чтобы ликвидировать улику?
– Он же все объяснил, – недовольно поморщилась я.
– Про дорогую сердцу «реликвию», когда-то принадлежавшую отцу? – недоверчиво вскинул брови Сергей.
– А тебе это кажется неправдоподобным?
– Можешь мне поверить, судье и прокурору покажется то же самое!
У Сергея – огромный опыт, и он отлично знает, в каком свете дело представят прокурору.
– Хорошо, – вздохнула я. – А если все-таки предположить, что Толя говорит правду? Если представить, что убийство Ильи Митрохина связано с гибелью Егора Артамонова и оба они имеют отношение к «Голудролу»?
– Если, если… Ты сама-то слышишь себя, Ань? Тебе хочется верить, что мальчишка невиновен! Какие доказательства у тебя есть, чтобы это утверждать?
– Тебе нужны доказательства? Изволь!
Я пошла в спальню, где на прикроватном столике лежал ежедневник Егора. Вернувшись, я протянула его Сергею.
– Что это? – спросил он, вертя тетрадку в руке.
– Это принадлежало Артамонову. Вдова отдала мне ежедневник в надежде, что он сможет как-то помочь. Она не задумывалась над тем, что смерть мужа могла быть не случайной до тех пор, пока я не рассказала ей об Анатолии и…
– Ну вот, ты и эту женщину настропалила! – всплеснул руками Сергей. – Теперь она будет думать над твоими словами, пытаться что-то выяснить, а выяснять-то, скорее всего, и нечего!
– А если есть? – упрямо спросила я. – Тебе ли не знать, как «любят» в полиции раскручивать дела? Толик – первый подозреваемый, причем единственный! Разве так бывает? Почему не работают с остальными – разве может быть такое, чтобы у человека вроде Ильи Митрохина не имелось врагов?
– Это – другое ведомство, Анюта, – вздохнул Сергей, качая большой головой. – К сожалению, там я веса не имею!
Он повертел в руках ежедневник, раскрыл его и бегло пролистал.
– Ты читала его?
– Разумеется, но ничего путного не обнаружила. В принципе, оно и понятно, ведь это всего лишь ежедневник; здесь Егор писал о своих операциях, встречах с коллегами и даже о том, какие продукты нужно купить по дороге домой.
– Не скажи, порой у следствия нет ничего, кроме такой вот тетрадки, и они, шаг за шагом, распутывают дело, вооруженные только сведениями, почерпнутыми из нее. Что бы ты там ни думала, большинство следователей хорошо делают свою работу, и не их вина, что существуют обстоятельства, которые от них не зависят…
– То есть, – перебила я, – ты допускаешь, что есть некие «высшие силы», которые подталкивают следствие в необходимом им направлении?
Сергей лишь хмыкнул в ответ.
– И это говоришь мне ты?! – возмутилась я.
– Я такой же человек, как и любой другой.
– Вот потому-то мы с Дашей и принимаем участие в этом деле… вернее, Даша работает, как профессионал, а я просто делаю, что возможно, чтобы помочь хорошему человеку.
– Хорошо, Ань, а теперь представь на минутку, что все не так, как тебе кажется. Как давно ты не видела своего бывшего студента? Люди меняются!
– Не настолько! – возразила я. – Толик никого не мог бы убить.
– Никогда нельзя знать точно, чего ожидать даже от родных людей, а с Анатолием ты знакома, поскольку он всего лишь учился у тебя некоторое время. Ты знать не знаешь, что случилось с ним за прошедшие годы!
– Ты намекаешь на то, что он может оказаться виновен? – уточнила я.
Вместо ответа Сергей еще раз пролистал дневник Егора.
– Ты читала последние записи?
– Я же сказала, что прочла все от корки до корки, почему ты спрашиваешь?
– Смотри, вот здесь, – он ткнул пальцем в открытую страницу, – телефон какого-то Максима Жаркова.
– Да там полным-полно телефонов – может, это его пациент?
– При желании это можно выяснить, но через две страницы, гляди, написано: «Жарков, 16.30».
– И что?
– А то, что этот человек вряд ли являлся пациентом Артамонова: ты когда-нибудь слыхала, чтобы врачи сами искали больных?
Я все еще не понимала.
– Смотри, сначала Егор записывает чей-то телефон. Потом, очевидно, звонит этому Максиму, и они договариваются о встрече. Насколько я понимаю, если бы этот человек являлся пациентом, он сам позвонил бы врачу, и вряд ли они стали бы встречаться на нейтральной территории – здесь написано: «Кафе «Якорь». Логично предположить, что больной и его врач встретились бы, скорее всего, в больнице, я прав?
Ну надо же, а мне такое и в голову не пришло, хотя я раз десять натыкалась на эти записи! А вот Сергей, бегло просмотрев ежедневник, сразу заметил, что нужно.
– Но ведь эта встреча может и не быть связана с ДТП? – предположила я.
– Я этого и не утверждаю, – пожал он плечами. – Я только обращаю твое внимание на то, что сразу бросается в глаза. Встреча назначена явно после работы, значит, скорее всего, с ней не связана. Это – мужчина, а не женщина, чье присутствие в жизни Артамонова было бы объяснить гораздо легче. Но самое главное не это.
– А что тогда?
– То, что Артамонов и Жарков, похоже, так и не встретились – мы знаем точную дату гибели Егора, и это случилось до того, когда должно было состояться данное рандеву!
Я задумалась. Неужели от Егора избавились, как от человека, который грозил поднять слишком большую волну… как Толик?
– Сережа, мне нужна твоя помощь, – сказала я, решив, что, раз уж он все равно здесь, я могу обратиться с просьбой, которую вынашивала с того самого момента, как поговорила с Олей.
– Опять ты за свое! – всплеснул он руками с выражением отчаяния на лице. – Неужели все, что мы с тобой обсуждали, прошло впустую?
– Это не касается «Голудрола» и гибели Егора, не волнуйся, – поспешила заверить я.
– А, ну тогда валяй – в чем дело?
– Мне нужно найти одного человека. Его уже пытались искать, но так и не нашли. Может, у тебя получится?
– Кто такой? – нахмурился Сергей.
– Я лично с ним не знакома, но он мог бы помочь кое-кому.
– Имя знаешь?
– Юрий Павлович Апостолов.
– Апостолов… Погоди.
Достав из кармана брюк крошечный блокнот, Сережа все записал.
– Что тебе известно о нем? Важна любая мелочь.
Едва Сергей ушел, взяв с меня обещание ничего самостоятельно не предпринимать, я кинулась к телефону. В конце концов, меня никто не убьет за этот звонок, даже если Максим Жарков, обнаруженный Сережей в ежедневнике покойного Егора, и не имеет отношения к происходящему. Однако интуиция, которая, по словам известного юмориста, с успехом заменяет информацию, подсказывала мне, что Жарков – тот, кто мне нужен.
– Здравствуйте, – с запинкой пробормотала я, услышав в трубке мужской голос. – Я говорю с Максимом Жарковым?
– Кто это?
– Меня зовут Анна Демьяновна, – затараторила я. – Вы помните Егора Артамонова?
Повисло молчание. Затем на другом конце провода вновь заговорили.
– Вы – его жена?
– Нет, – ответила я. – Но я говорила с его вдовой, и она передала мне ежедневник Егора…
– Погодите, вы сказали, что говорили с «вдовой»? – перебил мужчина.
– Егор погиб, – пояснила я. – Попал в ДТП.
– Так вот почему он не пришел… А я тогда подумал, что это «развод»! Удивился еще, ведь по телефону Егор говорил, как серьезный человек.
– Вы не против встретиться со мной вместо него? – спросила я и, боясь, что он откажется, тут же добавила: – Так случилось, что дело, которое хотел обсудить с вами Егор, коснулось и меня, поэтому…
– Хорошо, – к моему удивлению произнес Жарков, не дожидаясь продолжения. – Завтра я могу подъехать к любой станции метро. Какая вам удобнее?
На улице свирепствовал ветер, поэтому Даша с облегчением выдохнула, захлопнув за собой дверцу машины Олега. Как и в случае c его одеждой, она мысленно спросила себя, ну почему Самойлов не купит себе нормальную тачку? Они знакомы давно, и, сколько Даша помнит частного детектива, старый «Фольксваген» является его постоянным спутником. Страшно сказать, сколько раз авто побывало в ремонте, – Олег упрямо держался за него, как за любимого родственника, которого совесть не позволяет сдать в дом престарелых, а потому приходится заботиться, пока он не умрет своей смертью. Тем не менее печка в салоне работала исправно, и Даша сразу согрелась.
– Кофе хочешь? – спросил Олег.
– Давай, – согласилась она и с благодарностью вцепилась в металлическую чашку, в которую сыщик щедро плеснул из термоса жидкость, по виду напоминающую расплавленный асфальт. По вкусу, как выяснилось, тоже.
– Надо одеваться теплее – не в Турции живем! – заметил Олег, оценивающе глядя на ее легкое пальто. Даша и сама понимала, что одета не по погоде, однако холода наступили так неожиданно, а модное итальянское пальто, купленное на днях, было таким красивым, что она просто не могла заставить себя повесить его в шкаф до следующего сезона, не поносив хотя бы недельку.