[1809] Александра Ивановича Карпинского. Как следует из документов, врача такого же профиля – Сергея Федоровича Дмитриева – ранее привлекали для лечения цесаревича Алексея.
В апреле 1913 г. почетный лейб-хирург В. Н. Деревенко писал: «Многоуважаемый Александр Иванович! После смерти С. Ф. Дмитриева[1810] никто из врачей невропатологов к лечению Е. И. В. Наследника Цесаревича не приглашен. Когда Вас пригласят, я сообщу Вам. Вопрос этот будет решен по приезде С. П. Федорова в течение будущей недели. В. Деревенко».[1811] При этом на приведенной записке имеется приписка, что А. И. Карпинский был впервые приглашен к цесаревичу 24 апреля 1913 г. «в качестве специалиста-консультанта по нервным болезням». Следует напомнить, что весной 1913 г. врачи наследника срочно пытались поставить его на ноги, поскольку его присутствие требовалось на различных мероприятиях, связанных с 300-летием династии. Судя по тому, что С. Ф. Дмитриева приглашали в конце 1912 – начале 1913 гг. к цесаревичу 124 раза,[1812] чаще чем всех остальных врачей, проблемы носили действительно серьезный характер.
Но, как следует из документов, фактически услуги специалиста требовались не столько цесаревичу, сколько императрице Александре Федоровне. Например, в письме В. Н. Деревенко (27 сентября 1913 г.), упоминается, что врач-невропатолог будет посещать Александровский дворец «до тех пор пока состояние здоровья Ея Величества позволит обходиться без врачебной помощи. Когда это наступит – сказать не берусь».[1813] За 1913 г. таких визитов было 15.[1814] Эти визиты к Александре Федоровне продолжались вплоть до 1917 г., об этом свидетельствует записка (8 августа 1916 г.) В. Н. Деревенко, в которой упоминается, что «в марте по личному приглашению Ея Императорского Величества к ней (курсив мой. – И. З.) в качестве консультанта был приглашен доктор Александр Иванович Карпинский».[1815]
Так или иначе, но в период политического кризиса 1916 г., когда вызревали самые разные сценарии дворцового переворота, ставящие целью отстранение Николая II от кормила власти, активно разыгрывалась карта «сумасшествия императрицы». В ноябре 1916 г. великий князь Николай Михайлович писал вдовствующей императрице Марии Федоровне: «Есть только один способ, каким бы неприятным он ни казался Сандро и Павлу, – самые близкие, т. е. Вы и Ваши дети, должны проявить инициативу, пригласить лучшие медицинские светила для врачебной консультации и отправить Ее в удаленный санаторий – с Вырубовой или без нее – для серьезного лечения. В противном случае будьте готовы ко всяким случайностям».[1816]
Лидер думской фракции октябристов М. В. Родзянко приводит разговор, состоявшийся у него с великой княгиней Марией Павловной, которая прямо заявила: «Надо ее уничтожить. Кого? Императрицу. Ваше высочество, – сказал я, – позвольте мне считать этот наш разговор как бы не бывшим».[1817] После убийства Распутина в конце декабря 1916 г. великий князь Николай Михайлович писал вдовствующей императрице: «Я ставлю перед Вами всю ту же дилемму. Покончив с гипнотизером, нужно постараться обезвредить А. Ф., т. е. загипнотизированную. Во чтобы то ни стало надо отправить ее как можно дальше – или в санаторий, или в монастырь. Речь идет о спасении трона – не династии, которая пока прочна, но царствования нынешнего Государя. Иначе будет поздно».[1818]
Буквально за неделю до Февральской революции Ф. Ф. Юсупов в письме к великому князю Николаю Михайловичу от 14 февраля 1917 г. утверждал, что «с сумасшедшими рассуждать невозможно… нужно было бы, чтобы императрица Мария Федоровна этим воспользовалась и с людьми, которые могут ей помочь и поддержать ее, отправилась бы туда и вместе с Алексеевым и Гурко прямо потребовала бы, чтобы арестовали Протопопова, Щегловитова, Аню, Александру Федоровну отправили бы в Ливадию».[1819] Впоследствии А. Ф. Керенский констатировал: «Они пришли к твердому выводу, что необходимо покончить с влиянием царицы на государя, положив тем самым конец давлению, которое через нее оказывала на царя клика Распутина. В заранее намеченное ими время Алексеев и Львов надеялись убедить царя отослать императрицу в Крым или в Англию. На мой взгляд, это было бы наилучшим решением проблемы, поскольку все, кто наблюдал за царем в Ставке, отмечали, что он вел себя гораздо более раскованно и разумно, когда рядом не было императрицы».[1820] Таким образом, можно констатировать, что убийство Распутина монархистами в декабре 1916 г. только первый шаг. Следующим должно было стать устранение «сумасшедшей» императрицы. Поскольку все понимали, что Николай и Александра неразделимы, то в начале 1917 г. для думской оппозиции стала ясна необходимость смены всех главных действующих лиц на политическом Олимпе, что и было реализовано в ходе Февральской революции 1917 г. Заканчивая рассмотрение этого вопроса, замечу, что в дневниках Николая II, которые он вел все годы супружества, нет и следов каких-либо конфликтов и напряжений во взаимоотношениях с супругой.
Комментарий профессора Н. П. Ванчаковой.
Наиболее сложна оценка психического состояния супруги Николая II – императрицы Александры Федоровны. И обусловлено это тем, что о наличии у нее психических расстройств говорили и писали многие, как ее современники, так и более поздние исследователи и писатели. Кроме того, ее многие не любили и поэтому мемуары имели много негативных оценок и могли преувеличивать или искажать суть ее поведения и высказываний.
Императрица Александра Федоровна с молодого возраста страдала хроническими головными болями, пояснично-крестцовыми болями и болями в ногах, выраженность и тяжесть которых с возрастом усиливались. Хронические боли любой локализации обязательно осложняются присоединением тревоги, депрессии, раздражительности, нарушений сна, изменяют характер в сторону лабильности эмоций, ипохондричности. Характер императрицы Александры Федоровны был трудным. И в какой степени это было обусловлено её врождёнными особенностями или длительным страданием хроническими болями, сказать сложно. Но она сама отмечала свой трудный характер, вспыльчивость и что это служило причиной ее размолвок с окружающими (пример – запись, сделанная её рукой в дневнике Николая II). После каждых родов головные боли, пояснично-крестцовые боли и боли в ногах усиливались. В связи с этим императрица постоянно лечилась грязевыми, солевыми ваннами, стала снижать физические нагрузки и на прогулках, чаще ездила в коляске, ограничивала представительские обязательства. То есть у нее появилось ограничительное поведение, очень характерное для больных хроническими болями.
Действительно ли у Александры Федоровны было больное сердце, или сердечные спазмы были следствием ее психосоматики[1821]
Мемуаристы много пишут о заболевании сердца императрицы Александры Федоровны. Единственным врачом, лечившим императрицу от «сердечных припадков», был ее лейб-медик Е. С. Боткин, которого по современной классификации можно назвать врачом общего профиля, или домашним врачом.
Сердечные «припадки» обозначились у 35-летней императрицы в 1907 г., когда 3-летний цесаревич Алексей впервые был серьезно травмирован. В последующие годы императрица резко сокращает свои представительские обязанности и практически перестает появляться на публике. Ближайшая подруга императрицы А. А. Вырубова упоминает, что осенью 1909 г. в Ливадии «все чаще и чаще повторялись сердечные припадки, но она их скрывала и была недовольна, когда я замечала ей, что у нее постоянно синеют руки, и она задыхается. – Я не хочу, чтоб об этом знали, – говорила она». Таким образом, начиная с 1907 г. в воспоминаниях просматривается отчетливая симптоматика, указывающая на серьезные проблемы с сердцем у императрицы. Но поскольку эти проблемы не афишировались, на них начали накладываться слухи о психической неуравновешенности императрицы.
О проблемах с сердцем у Александры Федоровны упоминается и в дневнике сестры царя, Ксении Александровны. В январе 1910 г. она записала в дневнике: «Бедный Ники озабочен и расстроен здоровьем Аликс. У нее опять были сильные боли в сердце, и она очень ослабела. Говорят, что это на нервной подкладке, нервы сердечной сумки. По-видимому, это гораздо серьезнее, чем думают». Великий князь Константин Константинович тогда же записал в дневнике: «Между завтраком и приемом Царь провел меня к Императрице, все не поправляющейся. Уже больше года у нее боли в сердце, слабость, неврастения».
Если говорить о врачах, то в 1910 г. к императрице для обследования несколько раз приглашались два авторитетнейших терапевта Императорской Военно-медицинской академии: заведующий кафедрой и клиникой госпитальной терапии профессор В. Н. Сиротинин и профессор кафедры диагностики и общей терапии М. В. Яновский.[1822] К сожалению, результаты этого обследования неизвестны. Известно, что Е. С. Боткин назначал Александре Федоровне различные капли. Например, в апреле 1915 г. она упоминает, что принимает «массу железа, мышьяку, сердечных капель» и после этого чувствует себя «несколько бодрее». Также активно применялся массаж. Александра Федоровна писала Николаю из Царского Села: «Была массажистка, голова лучше, но все тело очень болит, влияет и погода… идет доктор, я должна остановиться, кончу позже». Понятно, что массаж не помогает при кардиологических заболеваниях, поэтому мы можем говорить прежде всего о психосоматических проблемах, связанных со здоровьем императрицы.