[1828] был давним другом императорской семьи.[1829]
Граф С. С. Уваров
Князь А. Н. Голицын
Попутно упомяну, что в Европе нравы были еще свободнее. Например, супруг дочери Николая I – великой княгини Ольги Александровны – король Вюртемберга Карл I вообще позволял себе появляться в обществе в компании своего «друга». Поэтому семейная жизнь красавицы Ольги Николаевны сложилась печально – она так и осталась бездетной.
Александр III прекрасно знал о грехах своего приятеля по юности, князя В. П. Мещерского.[1830] Также император был осведомлен об особенностях личной жизни столь любимого[1831] им композитора П. И. Чайковского.[1832]
Князь В. П. Мещерский
Граф В. Н. Ламсдорф
Николай II также имел сведения об этом явлении в своем ближайшем окружении. Весьма информированный издатель влиятельной газеты «Новое время» А. С. Суворин записал в дневнике (9 августа 1904 г.): «Нашлась у Плеве[1833] переписка кн. Мещерского с его любовником Бурдаковым. Переписку читал царь. Он относится к этой „партии“ равнодушно, называет графа Ламздорфа[1834] „мадам“, его любовника Савицкого повышает в придворных чинах, Ламздорф хвастается тем, что он тридцать лет провел в коридорах Министерства иностранных дел. Так как он педераст и мужчины для него девки, то он тридцать лет провел как бы в … Полезно и приятно».[1835]
Великий князь Сергей Александрович и великая княгиня Елизавета Федоровна
Пожалуй, наиболее откровенно о гомосексуализме в великосветской среде писал кадет В. П. Обнинский[1836] в своей книге «Последний самодержец. Очерк жизни и царствования императора России Николая II», вышедшей анонимно в Берлине тиражом в 500 экз. накануне масштабно отмеченного 300-летия династии Романовых в 1913 г. Среди прочих эпизодов он пишет и о гомосексуализме: «…позорному пороку предавались и многие известные люди Санкт-Петербурга – актеры, писатели, музыканты, великие князья». Он упоминает, что это явление было распространено и в гвардейских полках. Особенно «славился» лейб-гвардии Преображенский полк, где существовала школа кантонистов, в которой воспитывались мальчики. Процветало это явление в период командования полком великим князем Сергеем Александровичем[1837] – дядей Николая II. Именно тогда гомосексуализм и стали называть «гвардейской болезнью». В. П. Обнинский пишет: «В то время… преображенцы предавались ему вместе со своим командиром чуть ли не поголовно…»,[1838] «…двадцать гвардейских офицеров были исключены без суда со службы за порочность, что не помешало им, конечно, сделать потом более или менее удачные карьеры».[1839] Надо заметить, что масон В. П. Обнинский в своей книге, как правило, значительно преувеличивает многие эпизоды, но то, что они имели место, сомнению не подлежит.[1840] Например, в дневнике командира Преображенского полка (с 1891 г.) великого князя Константина Константиновича описан скандал, произошедший в полку в феврале 1894 г., в котором оказались замешаны два молодых офицера этого полка. Командир полка, сам будучи гомосексуалистом, жестоко терзался тем, что именно он должен был принимать решение об исключении их из списков полка. Он писал в дневнике: «И я, подверженный тем же наклонностям, вынужден карать людей, которые не хуже меня. Это тяжело».[1841]
В 1-м батальоне Преображенского полка проходил офицерскую практику наследник цесаревич Николай Александрович, будущий император Николай II. Когда у Николая II в период его службы в гвардии завязался роман с известной балериной М. Кшесинской, в обществе начали циркулировать слухи, что это не более чем прививка от «гвардейской болезни», инициированная Александром III и Марией Федоровной.
После ухода Сергея Александровича полк принял великий князь Константин Константинович, который командовал им с 1891 по 1900 г. Прекрасно осведомленный о нравах, царящих среди гвардейских офицеров, Николай II смотрел на эти «странности» традиционно сквозь пальцы.[1842] Племянник Николая II, Дмитрий Павлович, считал возможным впоследствии писать императору: «…тебя же заключаю не без некоторого уважения в свои объятия. Твой всем сердцем и душою и телом, конечно, кроме жопы, преданный Дмитрий».[1843] Политические советы Николаю II в начале его царствования давал издатель консервативной газеты «Гражданин» князь В. П. Мещерский, о котором издатель газеты «Новое время» А. С. Суворин писал в дневнике 6 августа 1904 г.: «О любви мы узнаем из чистейшего источника, и эту проповедь этот педераст только пачкает своим лицемерием».[1844]
Великий князь Сергей Александрович, и в гвардии, и став губернатором Москвы, не делал особой тайны из своих увлечений, что неизменно порождало сплетни, связанные с его супругой – великой княгиней Елизаветой Федоровной. В. Н. Ламздорф в дневнике в 1892 г. писал о ней: «…будто бы появились первые признаки беременности, и великая княгиня была настолько счастлива и так поражена этим, что сразу решилась перейти в нашу национальную веру. Ввиду некоторых особенностей, приписываемых Великому Князю, эту беременность считают чудом. Граф Капнист зло заметил по этому поводу, что это может быт лишь „непорочным зачатием“».[1845] «…У Сергея Александровича манеры были женственные, – пишет в „Воспоминаниях“ С. Ю. Витте, – его постоянно окружали несколько сравнительно молодых людей, которые с ним были особенно нежно дружны. Я не хочу этим сказать, что у него были какие-то дурные инстинкты, но некоторая психическая аморальность, которая выражается часто в особого рода влюбленном отношении к молодым людям, у него, несомненно, была».[1846]
Если имя Сергея Александровича в связи с гомосексуализмом (бисексуальностью) в мемуарах упоминается довольно часто, то о великом князе Константине Константиновиче – генерале от инфантерии (1907 г.), главном начальнике (1900–1910 гг.) и генерал-инспекторе (с 1910 г.) военно-учебных заведений, президенте Императорской Академии наук (с 1889 г.), талантливом поэте и драматурге, себе представить, что люди, да еще близкие ему, могут быть виновны в безнравственных и противоестественных пороках» (см.: Записки германского кронпринца, М., 1923. С. 28). писавшим под псевдонимом «К. Р.», – таких упоминаний практически нет. Но имеются выдержки из его дневника, опубликованного в 1998 г..[1847] О своих пристрастиях он пишет откровенно, понимая их постыдность в глазах общества, терзаясь своей природой. Великий князь, блестящий поэт, человек, много сделавший для русской науки и литературы, страшно мучился своим грехом.
Великий князь описывает, как во время кругосветного путешествия на фрегате «Светлана» в 1876–1877 гг., неполных 19 лет, «сблизился более допустимого» с одним из офицеров. Несмотря на женитьбу в 26 лет и рождение девятерых детей, он постоянно боролся с зовом плоти и так же постоянно уступал ему.[1848] Эти признания важны и с точки зрения медицинской клиники, и как исторический документ, иллюстрирующий некоторые «особенности» членов императорской фамилии.[1849]
Великий князь Константин Константинович с семьей
Гомосексуалистом был также, по свидетельству Н. Берберовой, и великий князь Николай Михайлович Романов, одним из его любовников которого «был великий князь Дмитрий Павлович, сын Павла Александровича, иначе говоря, двоюродный брат царя и один из убийц Распутина».[1850] Еще один великий князь, Сергей Михайлович, долгое время жил с бывшей фавориткой Николая II Матильдой Кшесинской одним домом, «но их близость не имела сексуального характера».[1851]
Император Иван VI Антонович ребенком с фрейлиной Юлианой фон Менгден
Затронула эта проблема и сестру Николая II, великую княгиню Ольгу Александровну (1882–1960). В 1901 г. в 19 лет ее выдали замуж за П. А. Ольденбургского, и, как она потом вспоминала, «мы прожили с ним под одной крышей почти пятнадцать лет, но так и не стали мужем и женой».[1852] Этот несчастный для нее брак расторгнут только в 1916 г., когда великая княгиня вышла замуж за гвардейского офицера Н. А. Куликовского.
Если обратиться к проблеме женской бисексуальности, то тут, пожалуй, можно говорить только в контексте трагической истории жизни недолговечной правительницы Анны Леопольдовны.[1853] История проста: она категорически не любила навязанного супруга – Антона Ульриха, герцога Браунгшвейг-Люнебургского; она любила прусского посланника при Российском Императорском дворе – Карла Морица Линара (1702–1762). Вторично прибыв в Россию в январе 1741 г., он был осыпан наградами и в июле, с согласия Анны Леопольдовны, состоялось обручение Линара с любимой фрейлиной п