Еще раз отмечу, что хотя с 1801 г. при Императорском дворе по штату полагался один зубной врач, а с 1843 г. – один «дентист», но фактически, при Дворе по большей части работали два зубных врача – один штатный, а второй «сверх штата». Распределение обязанностей между ними зависело от ситуации. Бывало так, что именно штатный зубной врач занимался зубами императора, а сверхштатный лечил всех придворных, а бывало и наоборот.
Кто лечил зубы Александру II и членам его семьи
В период правления Александра II (1855–1881 гг.) облик Российской империи начал стремительно меняться. Причиной тому послужили системные реформы, самой известной из которых стала отмена крепостного права (1861 г.). Это было время заметных изменений в системе высшей медицинской школы и медицинской науки. Эти изменения благотворно отразились и на уровне медицинского обслуживания самого императора.
После начала царствования Александра II в феврале 1855 г. все медики Придворной медицинской части, включая дантистов, сохранили свои должности. Надо сказать, что ротация врачей в Придворном ведомстве проходила, как правило, в случае смерти или болезни врача. Работали врачи буквально как медные котелки, «до последнего», пока ноги носили. И даже если ноги носить уже не могли, некоторых из заслуженных врачей продолжали держать на должности, выплачивая все положенное им жалованье. При этом, сверхштатный врач выполнял все обязанности штатного врача. Одним из таких врачей-стоматологов, «унаследованных» Александром II от своего отца, стал англичанин Джон Мурфий. Несколько слов о биографии этого зубного врача…
В апреле 1851 г. на службу в Придворную медицинскую часть, сверх штата, по распоряжению Николая I, приняли английского подданного Якова Осиповича Мурфия. Как упоминалось ранее, он начал лечить Николая I еще в 1849 г. При приеме на службу Мурфий сохранил английское подданство, клятвенно заверив своей подписью, что «Я, нижеподписавшийся, сим объявляю, что я ни к какой масонской ложе и ни к какому тайному обществу ни внутри Империи, ни вне ее не принадлежу и обязываюсь впредь оным не принадлежать, и обязываюсь и никаких сношений с ними не иметь. Мая 21 дня 1851 года James Muerphy».[1426] Такая расписка бралась не только с иностранных, но и со всех российских подданных, принимаемых на государственную или придворную службу с конца правления Александра I.[1427]
После того, как Англия 15 марта 1854 г. объявила войну России и приняла участие в осаде Севастополя, все английские подданные должны были выбрать один из трех вариантов: либо уйти со службы и покинуть Россию; либо перейти в российское подданство; либо, сохранив подданство, подписать присяжной лист, гарантирующий их лояльность России. Мурфий выбрал последний вариант.[1428] В итоге Я. О. Мурфий проработал в качестве придворного дантиста с 1851 по 1883 г., т. е. 32 года и вышел на пенсию в чине титулярного советника (IX класс).
Привлекались ли придворные зубные врачи для экспертизы профильных товаров
Да, привлекались. Например, в 1876 г. им препроводили на экспертизу зубной порошок и капли зубного эликсира, изобретенные зубным врачом, прусским подданным, Людвигом Беркмейером.[1429] В своем прошении на имя министра Императорского двора А. В. Адлерберга (март 1875 г.) Л. Беркмейер писал, что: «…находясь в России 15 лет, я посвятил всю мою деятельность зубному врачеванию в Москве и различным усовершенствованиям в зубной медицине. Ныне, изобретены мною зубной порошок, зубные капли и зубной эликсир, которые вместе с сим представлены мною в Медицинский департамент МВД для испрошения на оные одобрения и привилегии». Далее врач просит «…принять оные от меня… и ящик, заключающий мои изделия, которые дерзаю повергнуть к стопам Государя Императора».[1430]
Это была стандартная рекламная акция зубного врача, с предсказуемыми ходами. Если бы царь принял подарок, то врач немедленно попросил бы разрешения указать в своей рекламе на то, что его зубной пастой пользуется сам император. Поэтому придворным зубным врачам и профессору фармации Медико-хирургической академии Ю. К. Траппу предлагалось протестировать зубную пасту и эликсир.
В июле 1876 г. Управляющий Придворной медицинской частью направил министру Императорского двора ответ, в котором сообщал, что зубной порошок и эликсир были рассмотрены «в Медицинском Совете, вместе с рецептом на приготовление этих средств». Медицинский Совет «…постановил, что продажа означенных средств Беркмейеру, как зубному врачу, может быть дозволена. Что же касается выдачи привилегии, то имея в виду, что ни одно из них не соответствует требованиям 307 ст. Устав Врачебный, Медицинский Совет не нашел основания к удовлетворению такого ходатайства просителя.
Заслуженный профессор фармации Императорской Медико-хирургической академии тайный советник Трапп на запрос мой о качестве зубных средств Беркмейера отозвался, что из них только один эликсир заслуживает внимания, как содержащий в себе особое средство, а именно: салициловый хинину, который, судя по его составным частям, т. е. салициловой кислоте и хинин, можно считать существенным улучшением эликсира. В какой мере замена в них салициловой кислоты салициловым хинином оправдывает ожидания Дентистов, о том покамест ничего положительного сказать нельзя».
Далее констатировалось, что предложенный препарат «…не только не лучше, но даже уступает другим зубным эликсирам. Зубные капли Беркмейера проф. Трапп находит не лучше и не хуже известного Para-guay-Roux, а зубной порошок его, содержащий в себе пемзу, пригодную для полирования дерева, а не зубов, нельзя вовсе использовать для ежедневного употребления». И, соответственно, делался вывод, что зубной порошок и зубной эликсир «… не заслуживают быть поднесенными Государю Императору».[1431] Обращаю внимание на крайне ядовитое замечание по поводу порошка пемзы.
Кто кроме Джеймса Мурфия привлекался для оказания стоматологической помощи Александру II
Судя по документам, кроме придворного стоматолога, в Зимний дворец приглашались и другие дантисты, которые не состояли в придворном штате. Например, в одном из писем к Е. М. Долгоруковой, написанном 29 января 1868 г. Александром II, упоминается, что «после обеда дантист Ивенс мучил меня до 2 часов». Возможно, загадочный «дантист Ивенс» – это американский дантист Уоренн Р. Эванс (Warrin Evans), который в 1868 г., как это ни удивительно, получил патент на сконструированную им магазинную винтовку. Возможно, стоматолог-оружейник в 1868 г. приехал из САСШ в Петербург, пытаясь «пристроить» магазинный карабин своей конструкции на вооружение русской армии. И то, что он оказался в Зимнем дворце, леча зубы Александра II, видимо, принесло результаты.[1432]
Так или иначе, но в 1870-х гг. в Петербурге начали работать зубные врачи, приехавшие из самых разных стран, в том числе и из Америки (САСШ). Замечу, что к этому времени именно американские зубные врачи выходят на лидирующие позиции, уверенно потеснив французов. И для хорошего специалиста руководство Придворной медицинской части готово было «найти» дополнительную штатную единицу. Поэтому, когда в 1873 г. в Петербурге появился американский зубной врач де Марини, он довольно быстро оказался при Императорском дворе.
Разворотливый американец, объявившись в Петербурге летом 1873 г., немедленно направил министру Императорского двора А. В. Адлербергу ходатайство «о назначении его дентистом Его Императорского Величества». Озадаченный таким деловым напором министр, в свою очередь, попросил руководство Придворной медицинской части собрать необходимые сведения об американце и сделать соответствующее «заключение Ваше по ходатайству».
В результате установили, что: «Американский зубной врач Марини… По окончании с отличным успехом курса наук Балтиморской академии зубной хирургии (Academia Chirurgiae dentalis) получил диплом на степень доктора зубной хирургии в марте 1860 г. и сверх того особое одобрительное засвидетельствование Президента названной академии доктора Гарриса и профессора Остена о его научных и технических занятиях, под их руководством.
В продолжение 10-летней практики в Нью-Йорке он известен был по искусству, ловкости и опытности в производимых всякого рода зубных хирургических операций и технических работ, доказательством чему служат статьи разных американских журналов и, между прочим, описание важной хирургико-технической операции, произведенной им с полным успехом генералу Дана Грину, который во время последней северо-американской кампании тяжело был ранен пулею в лицо, с повреждением обеих челюстей.
Несмотря на недавнее пребывание в Петербурге он успел уже обратить на себя внимание, как весьма искусный и опытный специалист по своей части.
Что касается до просимого доктором де Марини назначения его дантистом Его Императорского Величества, каковой должности в штате Придворной медицинской части не положено, то представляя об этом на благоуважение Его Сиятельства г. министра Императорского Двора, долгом считаю присовокупить, что доктору Вредену всемилостивейшее пожаловано звание лейб-отиатра, не бывшее в числе придворно-медицинских должностей… я со своей стороны признаю его достойным такого назначения. В. Сахаров».[1433]
Любопытно, что в архивном деле имеется копия с роскошного диплома де Марини на звание доктора зубной хирургии, выданная «Academia Chirurgiae dentalis».
В результате в январе 1874 г. состоялось решение: «Государь Император высочайше повелеть соизволил: назначить Дантиста Марини Придворным Дантистом, сверх штата, без содержания». Еще раз отмечу, что «окончательное решение» о приеме дантиста «на работу» принимал лично Александр II. Замечу и то, что в 1874 г. императору шел 56 год, когда стоматологические проблемы обозначаются вполне отчетливо. Поэтому к просьбе американского зубного врача отнеслись с большим вниманием.