– Согласен, Ваше Величество.
– А твои бравые хлопцы?
– Они согласны, Ваше Величество, – не задумываясь, ответил Хаген.
Эйкен посмотрел на остывающий конвертер, окинул взглядом разгромленное производственное помещение, ткнул ногой кусок шлака, валявшийся на цементном полу, присвистнул, покачал головой, потом обратился к присутствующим:
– Знаете, а с небольшими доработками, прежде всего в области техники безопасности, эта штука вполне сгодится. Прежде всего надо защитить людей. Может, стоит раздать им серебряные торквесы?.. Однако лично я против подобной меры из-за нездорового ажиотажа вокруг ментальных ожерелий. Кто мог подумать, что это станет источником раздоров? Я мог закрывать на это глаза, пока у меня не было выбора и моей жизни не угрожала опасность, но теперь я обязательно займусь разбором этого случая. Ты понял, Хаген Ремилард?
– Понял, Ваше Величество.
Король махнул рукой разбежавшимся рабочим. Невидимая сила легонько подталкивала их поближе к Эйкену, и когда все встали в круг, он сказал:
– Все это пустяки, ребята! Правда? Тьфу на него!.. – Он указал рукой на конвертер. – Как говорит мой закадычный друг Дугал, все хорошо, что хорошо кончается. – Потом он подозвал поближе тану и людей из свиты. – Тем не менее, парни и девушки, вот о чем я хотел с вами поговорить. Ходит много слухов, что король, мол, ослаб, что силы у него на исходе, что ему уже нельзя оставаться главой Многоцветной Земли. Так вот, плюньте и разотрите. – Он накрыл всех окруживших его метапсихической сетью, плотной, не позволяющей даже шевельнуться. – Что вы скажете на это? – И он снял ментальные тиски.
– Сланшл, Эйкен-Луганн! – закричали все хором.
Король довольно кивнул и замурлыкал какую-то песенку; единственные слова, которые можно было разобрать, звучали примерно так: «Хайль, наш повелитель!..»
Потом Эйкен подошел к Вилкасу, сумевшему наконец осилить лестничный пролет. Теперь он стоял на самой последней ступеньке.
– Вот еще один счастливчик, который даже не подозревает об этом. Что ж, сейчас ему все станет ясно.
Вилкас издал какой-то странный горловой звук. Стены, остывший конвертер, толпа людей – все поплыло у него перед глазами. Потом вдруг предметы и фигуры обрели необыкновенную четкость, словно засветились…
Эйкен с симпатией подмигнул ему.
– Я ненавижу применять жестокие методы при мозговом просвечивании, но сейчас это просто необходимо. Ага!.. Какой позор!.. Все из-за того, что ты считал себя достойным золотого торквеса? Ты глуп и завистлив. Получив его, ты бы придумал какой-нибудь другой повод, нашел бы еще какую-нибудь причину для измены, которую ты совершил по отношению к человеку, доверившемуся тебе.
– Король, пощади! – успел выкрикнуть Вилкас.
В следующее мгновение он схватился за свой на глазах раскалившийся до густо-золотого цвета серый ошейник. Запахло паленым – Вилкас даже рук не успел убрать, как рухнул на грязный, заваленный шлаком пол.
– Ты мечтал о золотом ожерелье, – сказал король. – Ты получил его.
7
Отталкиваясь шестом, Тони Вейланд гнал свой ялик через обширные, густо поросшие камышом болота. Направление выдерживал по компасу – все дальше и дальше на север; поскорее бы миновать эту топкую, почти без разводьев, южную оконечность озера Брес и выбраться наконец на открытую воду. Терпеть подобные муки не оставалось сил – жара, бесконечные, пропитанные влагой туманы, постоянный запах гнили и, конечно, пиявки! Жуткие, с палец длиной!.. Такого количества этих безжалостных тварей он никогда не видел. Они буквально усыпали каждую тростинку. Пробираясь по этим зарослям, размышлял Вейланд, можно совсем без крови остаться. Пиявки впивались моментально. С трудом отдерешь!..
Прошло более трех недель, как он оставил разрушенный Барделаск. Большую часть пути протопал на своих двоих – так и шагал по Большой Южной дороге, проложенному по правому берегу Роны. Ему посчастливилось ни разу не встретить фирвулагов, которых здесь, на западной стороне, всегда было в избытке. Теперь они все попрятались или сбежали. Непонятно… Много хлопот ему доставляло отсутствие удобных мест для ночлега – каждый раз, когда он останавливался на ночь, поблизости начинали рыскать стаи хищников; в низинах свирепствовали дикие кабаны со своими нахальными семейками. Пугали банды мародеров и грабителей, погуливавших в этих местах. Однажды он уже было совсем решил позвать на помощь… В тот день ему пришлось сделать большой крюк, чтобы обойти укрепленный лагерь, – кто знает, в чьих руках форт? В редком подлеске он и натолкнулся на разбойников. Выстрелил два раза, уложил пару негодяев, слава Богу, остальные тут же бросились в чащу.
Много опасностей подстерегало его на пути к Ронии. Прежде всего следовало избегать встреч с королевскими вербовщиками, забирающими в армию всех, кто попадал им в руки. Кого ни спроси, все были уверены, что война с фирвулагами не за горами, даром, что ли, большие отряды королевской гвардии прочесывали буши вдоль Южной дороги, на каждом проселке были выставлены заставы. Сначала выловленных мужчин приманивали щедрыми окладами и возможностью вволю пограбить; если те отказывались, им на шеи вешали серые ошейники – и точка!.. Странники рассказывали, что кое-где на Многоцветной Земле уже объявили мобилизацию среди обладателей серых торквесов. В такое-то время да оказаться в армии! Не дай Бог!.. Тем более ему… То-то бы удивились вербовщики – откуда у нищего безродного путника золотое ожерелье? Тони быстро сообразил, чем мог грозить ему подобный вопрос, и надежно упрятал торквес под одеждой. При встречах с людьми – когда закупал провизию или шагал в толпе – он особенно тщательно следил за маскировкой.
Большое количество постов было выставлено в степи – там, где Южная дорога подымался к теснинам, в которых билась Рона. С вершин продуваемых ветрами холмов было видно окрест на многие километры; любой путешественник, попытавшийся скрыться, был бы сразу обнаружен. Потом бы его допросили… Конец известный – серый хомут на шею, пику в руки – и в строй. Если не хуже!..
Смутное подозрение шевельнулось в душе Вейланда, когда он наткнулся на вывеску:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ПУТНИК!
ГОЛОДЕН? АЛЧЕШЬ ПИТЬЯ?
ОТЛИЧНАЯ ЕДА И НАПИТКИ ЖДУТ ТЕБЯ ВПЕРЕДИ.
ХИЛТОН ХАУС – 6 КМ!
Сначала, прочитав объявление, оттопав к полудню порядочное расстояние, он воспрянул духом. Что значили шесть километров! Тем более что скоро его догнал обоз, везущий фураж для армейских халиков в Ронии. Один из возниц, по имени Виги, пожалел прохожего, подсадил на телегу. Он и объяснил чужаку истинное назначение трактира.
– Дьявольски опасное место, вот что там такое. Береги задницу, парень, если не хочешь получить в награду серый хомут и загреметь в ударную королевскую бригаду. – Он свистнул и хлестнул кнутом послушного халикотерия.
Погонщики, хорошо знакомые с отрядом солдат, пьющих в трактире, тем не менее в их присутствии чувствовали себя бедными родственниками. Они сгрудились в уголке, Тони попал в самую середку. Теперь он ничего поделать не мог, однако любую опасность решил встретить лицом к лицу. Легко было так сказать, а вот когда к нему, пристроившемуся за длинным столом и попивающему холодное пиво, обратился один из офицеров, у Вейланда душа ушла в пятки. Офицер был вроде бы настроен дружелюбно – поинтересовался «за жизнь» – как она, ничего? – посетовал, что Виги так худо угощает нового приятеля. Тони, прежде чем ответить, попытался справиться с дрожью в коленках.
– Спасибо, хреново, – ответил Вейланд. – Со здоровьем неладно. Еле хожу… Зря вы ко мне, начальник, присматриваетесь, я вам вряд ли подойду. Вам нужны бравые ребята. – Карабин Карбри он вместе с другими пожитками успел спрятать во дворе.
Глаза начальника команды вербовщиков сверкнули.
– Сколько всякой чепухи болтают о королевской армии! И что, мол, загоняют силой, кандалы на шею вешают. Не верь ты этим сказкам. Если ты, парень, человек образованный, не чета этим навозным жукам, – погонщики, спешившие поскорее поесть и утолить жажду, захохотали и начали подмигивать друг другу, – если у тебя есть специальность, мы можем послать тебя во вновь образованное научное ведомство. Оно создано под эгидой Гильдии Творцов. Направим к лорду Селадейру, он настоящий джентльмен. Тем, кто подходящий, у него сразу серебряное ожерелье вручают, и жизнь как у царя за пазухой.
– Да я… понимаете… больше по гуманитарной части, – скромно ответил Вейланд.
– Мозги всегда мозги, – добродушно заметил начальник. – Тебе нужно в Горию. Там красота! Бабы такие – пальчики оближешь, и столько, что успевай поворачиваться. М-да, ночная жизнь… Сам бы пошел, – он тряхнул головой,
– если б взяли.
Он вытащил свернутый трубкой пергамент, отогнутый край которого был украшен огромной круглой печатью, шариковую ручку и красивую спортивную сумку из голубого вельвета – там лежало что-то комковатое, выпуклое.
– Только взгляни, парень! Кто может отказаться от этого? Давай подписывай, и завтра же караваном в столицу. А сегодня вечером в Ронии игры, пляски, век не забудешь. Что скажешь?
Погонщики и офицер захихикали, словно лунатики, и заставили Тони посмотреть на то, что лежит в сумке. Начальник расстегнул молнию и театральным жестом достал оттуда серое ожерелье. Смешки и шуточки сразу стихли.
Офицер толкнул ошейник в сторону Тони. Застежка была открыта – этакая выпуклость, две шишечки, вставлявшиеся одна в другую и сцеплявшиеся так, что самому снять ожерелье было невозможно. Если только с головой… Ожерелье представляло из себя витую, с резным рисунком на поверхности трубку, внутри которой помещались особые компоненты, увеличивающие метапсихические возможности человека. По всей длине были проделаны маленькие вентиляционные отверстия.
– Сними шарф, – предложил офицер, – и надень эту штуку. – Он коснулся рукой серого ожерелья на своей шее. – Должен сказать, приятель, ты испытаешь незабываемые ощущения. Сможешь такое проделывать!.. Никаких головных болей, болячек, язв! Всегда будешь здоров как бык. И это только полдела. Если твой хозяин носит серебряное или золотое ожерелье, он сможет напрограммировать тебе такие развлечения, каких ты за всю свою жизнь не испытывал и не испытаешь. Что там секс, наркотики, водка… В один миг ты забудешь о всех своих несчастьях, и все с помощью этого волшебного ожерелья. Подпиши здесь. – Он положил перед Вейландом пергамент.