жется, что выбор за вами, а на самом деле он давно уже сделан. Вернее, его просто нет. И вот сейчас мне предлагается снова примерить на себя ярмо спасителя империи. Не по мне оно. Хватит. Если я и стану воевать с новыми порядками, то никак не во имя Ридрига, а ради гораздо более простых и понятных вещей. Например, защищая близких мне людей. Кстати, в первую очередь следует позаботиться о дяде Ге.
– А может, в разбойники податься? Или в пираты? – задумчиво спросил Лютый.
Мы с Дрианном удивленно воззрились на него.
– Так больше ничего не остается, – притворно вздохнул Ом, лукаво глядя на меня здоровым глазом.
– Ребята, я не знаю, как поступить, – признался Дрианн.
Бледное лицо мага было мрачным, на скуле ярко выделялся темный синяк. А на лбу, чуть выше бровей, я заметил бордовое пятно.
– Тебе что, лоб чем—то прижигали? – спросил я.
Дрианн рассеянно потер отметину.
– Нет, – сказал он. – Я сегодня сам впервые заметил. Зеркал—то в Счастливом местечке нет. А утром посмотрел – штука какая—то вылезла. Ничего мне со лбом не делали.
Лютый кончиками пальцев осторожно дотронулся до пятна.
– Холодное… – растерянно произнес он. – Болит?
– Нет, просто… я как—то странно себя чувствую, – признался Дрианн. – Как будто во мне живет еще кто—то.
Мы все затаили дыхание. Впервые за время, прошедшее с той памятной битвы с некромантом, маг рассказывал нам о своих ощущениях.
– Ты думаешь, в тебя кто—то вселился? – переспросил мастер Триммлер.
– Нет, но во мне есть какая—то чужая сущность. И она все больше сливается со мной. С моей душой, разумом. Она не захватывает меня полностью, но я перерождаюсь. В другое существо.
– В некроманта? – тихо произнес Ом.
– Боюсь, что да.
– Помнишь, там, на костре, ты сказал мне, что убил палача? Расскажи, как это было, – попросил я.
– Он ударил меня, – маг рассеянно потер пятно, – по лицу. А потом взял такие здоровые щипцы… знаете…
– Да уж знаем, – передернулся Лютый.
– И выдрал из плеча кусок мяса. Я ощутил дикую боль… а потом… что—то произошло. Я видел, как течет моя собственная кровь. И в меня хлынула сила. Она не была физической, я не мог разорвать с ее помощью цепи. Но чувствовал странное ликование, даже… наслаждение.
– Наслаждение от боли? – недоверчиво переспросил мастер Триммлер.
– Не от боли. От дарованной ею силы. И когда я перевел взгляд на палача, мне захотелось убить его. И я убил.
– Но как, Луга ради, если ты был прикован? – не понял Лютый.
– Не знаю. Эта мощь была во мне, и я направил ее на палача. Смотрел ему в глаза, а он не мог отвести взгляд. И я медленно, медленно выжигал его сознание. Но перестарался и выжег все.
– Что – все? – хором спросили мы.
– Все, – вздохнул Дрианн. – Я не знаю, как это объяснить. Он упал, у него начались конвульсии. А я совсем обессилел и почувствовал, что умираю. Но в ту секунду, когда он испускал дух, я его поглотил. И у меня снова прибавилось сил. Потом жрецы позвали магов, и меня кое—как удержали от расправы.
Чем дальше, тем непонятнее. Мы переглянулись.
– Ну, что вы замерли? – вмешался в мое сознание все еще нежившийся в подушках Артфаал. – Мальчик хочет сказать, что убил палача силой мысли, а потом поглотил его душу.
– Убил… силой мысли? – у меня челюсть отвисла.
– Да. Очевидно, он по незнанию использовал обретенный им дар неправильно. Мог бы погибнуть, между прочим. Хорошо, что умудрился поглотить душу палача. Это придало ему бодрости.
Отлично!
– Лорд Феррли, – спросил я вслух. – Что вы узнали о некромантах Андастана?
– Очень и очень мало, – заявил демон. – Когда я сообщил своему господину о том, что происходит на Южном континенте, он очень заинтересовался и занялся изучением этого явления. Узнать удалось немного. Основной источник демонической мудрости – души, попадающие во мрак. Среди них ученые, писатели, мастера, историки – мы черпаем знания из богатых закромов. Но ведь души тех, кто попал в лапы андастанских некромантов, нам недоступны. Они остаются на земле, поглощенные своими убийцами. И души самих некромантов тоже во мрак не попадают. Они живут по пятьсот – семьсот лет, а потом находят новое тело для пристанища. Вселяются в человека и постепенно поглощают его сущность. Это все, что нам удалось узнать из обрывков древних легенд. Об остальном мы можем только догадываться.
– Подождите, – перебил я его, – вы хотите сказать, что некромант поглощает душу Дрианна?
Мастер Триммлер и Лютый, которые не могли слышать Артфаала, непонимающе переводили взгляд с меня на демона. Дрианн же отрицательно покачал головой.
– Я хочу сказать, что здесь случай гораздо сложнее, – ответил лорд Феррли. – Сущность нашего дорогого графа Летакса оказалась столь крепка, что некроманту не под силу было ни поглотить, ни вытеснить ее. Напротив, это Дрианн поглотил душу андастанского мага.
Я перевел гному и капралу слова Артфаала.
– И что теперь будет—то? – горестно воскликнул сын гор.
– Не знаю, – буркнул демон. – О таком явлении я не слышал.
Мне вспомнились слова Райла.
– Он будет становиться все сильнее. Но вместе с этим в нем будет оставаться все меньше человеческого. Вернуться назад он сможет, лишь единожды отдав то, что забирает.
– Что это? – удивился Дрианн.
– Пророчество, произнесенное изначальным. О тебе, между прочим.
– И как его понимать?
– Не знаю, – вздохнул я, – время покажет.
Мы приуныли было, но ненадолго.
– Господа, мы вас не потревожим? – дверь комнаты приоткрылась, являя нам смазливую мордашку. – Может быть, хотите позавтракать? – спросила белокурая пышка, кажется, ее звали Оула.
– С удовольствием, – ответил за всех мастер Триммлер, потирая руки.
Мы вышли в зал с бассейном, где нас ждал накрытый стол. Сегодня я не остался равнодушным к аппетитным яствам. Мы уселись, а уже знакомые девушки Оула, Майла и Алалия – принялись ухаживать за нами. Они наполняли наши тарелки, не забывая подливать вина. Вскоре к ним присоединилась четвертая жрица – маленькая, кругленькая и смешливая Пайлина. Лорд Феррли быстрее всех сориентировался в происходящем и с утробным ворчанием вскочил на колени к Оуле, которая тут же принялась наглаживать кота, удивленно спрашивая, откуда он взялся. Умиляясь, жрицы совали в разверстую пасть демона кусочки мяса и рыбы, чесали его за ушком, теребили и тискали. Артфаал, блаженно щурясь, терся головой о пышную грудь Оулы, не забывая проглатывать угощение.
– Лорд Феррли, ведите себя прилично, – мысленно обратился я к демону.
– Ах, барон, неужто вы откажете мне в такой малости? – насмешливо вопросил тот. – Когда еще выдастся случай посидеть на коленях юной девы?
Я усмехнулся и оставил хитрюгу в покое. В конце концов, он заслужил развлечение. Сытная еда, хорошее вино и близость красивых женщин сделали свое дело: я перестал задумываться о том, что ждет нас впереди. Не судите строго: ведь я только что избежал смерти. И после того, как меня коснулось ее ледяное дыхание, все мое существо возжаждало простых, земных удовольствий. Тело хотело жить, и сознание вопило, требуя сильных ощущений, желая снова утвердиться в жизни. К тому же столько дней в пути, без женщины… Мелькнула у меня мысль, что это веселое застолье было организовано стараниями мудрой Лауриты, дабы отвлечь нас от бесед и размышлений. Мелькнула да и погасла благополучно. Не все ли равно? Пирушка между тем набирала обороты: Оула уже переместилась ко мне на колени, черноволосая Майла ластилась к Лютому, который посматривал на нее весьма и весьма благосклонно. Алалия что—то с хохотом рассказывала Дрианну, а Пайлина, игриво теребя бороду мастера Триммлера, спрашивала, не лгут ли легенды об исключительной выносливости гномов…
Я проснулся и долго лежал, глядя в потолок, ощущая на лице дурацкую счастливую улыбку и пытаясь вспомнить, где нахожусь и как сюда попал. Потом повернул голову, и взгляд уткнулся в спутанную светлую копну волос мирно посапывающей на моем плече Оулы. Завтрак, плавно перешедший в обед, а затем и в ужин, удался. Я поискал глазами Артфаала, но нигде не нашел. Деликатность проявил, что ли? Тут же, отозвавшись на мой мысленный призыв, демон сверзился из воздуха, приземлившись аккурат мне на грудь.
– Вставайте, барон, скоро вас пригласят на беседу.
Беседа какая—то… Я неохотно выпростался из постели, стараясь не потревожить спящую жрицу. Оделся и вышел из комнаты, продолжая разговаривать с лордом Феррли.
– А вы мне что посоветуете? Связываться с этими борцами за справедливость или нет? Может, стоит уйти отсюда и попытаться действовать самостоятельно?
– Ну, поговорить—то с ними можно, – рассудил Артфаал. – За спрос заклятьем не ударят. А там и решите. Если у вас будет выбор…
Славное, однако, вино у Лауриты! Даже голова не болела. Я лениво поплескал на лицо воду из фонтана и уселся за стол, с которого неизвестно кто и когда убрал остатки вчерашнего пиршества.
– Привет, лейтенант! – в зале появился заспанный, но довольный мастер Триммлер. – Вот это дали мы вчера!
– Пойду—ка я разбужу ваших друзей, барон, – решил демон и, задрав хвост трубой, удалился.
Вскоре он вернулся в сопровождении Лютого и Дрианна. Это было очень кстати, я собирался переговорить с товарищами, прежде чем нам придется принимать какие—то решения. Но не успел, потому что сразу следом за ними явилась мать Лаурита. А с ней пришла целая куча народу. Двое парней, судя по рабочей одежде, ремесленники, один опрятно одетый коренастый дядька средних лет, похожий на успешного торговца, и молодой мужчина, походка которого выдавала в нем моряка. Потом к столу прошествовали двое немолодых магов в черных мантиях. Замыкал процессию господин лет тридцати, который сразу меня заинтересовал. Что здесь делает аристократ? Костюм из дорогой материи явно сшит на заказ и подогнан по фигуре хорошим портным. Темно—рыжие волосы до плеч, аккуратная холеная бородка. Золотой перстень с большим синим камнем на безымянном пальце правой руки, выглядывающая из ножен рукоять меча, украшенная гербом, да и сами манеры человека просто кричали: передо мной богатый и родовитый дворянин. И еще его лицо… Тонкие черты, прямой узкий нос и широко поставленные, синие, как небо Речного края, глаза. Где—то я его видел. Хотя нет, не его. Просто этот вельможа кого—то мне напомнил. Я попытался уловить слабый отголосок памяти, но безуспешно.