Марк, видимо, сказав всё, что хотел, направился к выходу, я же задумчиво протянул:
— Значит, мне надо стать такой фигурой, с которой будут считаться, — проговорил я ему в спину.
За что получил долгий и внимательный взгляд, после которого в голову закрались подозрения.
Его странный разговор, нетипичное поведение и то, что на приём клинков, да и на разговор вообще приехал только он… Я лишь утвердился в своём первом мнении: так с мальчишкой не разговаривают. Знает, кто я? Догадывается, что что-то не так? Нет, при простых догадках глава третьего отдела так бездарно палиться бы не стал. Наоборот, показывает, что оповещён, что перед ним фигура совсем другого ранга, нежели Антон Митрофанов. Но откуда бы ему узнать? Молот? Светлый? Нет, ни один из них не был связан с канцелярией, оба по старой памяти её обходили стороной. Тогда откуда? И знает ли, или это моё разыгравшееся воображение? Нет, не сходится: не будь у него повода, Марк бы сюда пришёл со всем своим отделом, перерыли бы всё верх дном, Милославского и меня кинули бы в казематы, где бы долго и неучтиво допрашивали, требуя открыть секрет создания клинков. А так: ни лишних вопросов, ни немедленного приказа о назначении стражи для меня любимого, как носителя секрета. Знает и опасается совершать резкие движения, кружит, выжидает. И вроде бы навредить-то не хочет. Пришёл, забрал клинки и ушёл… У Марка достаточно сил, чтобы при желании удержать большую часть канцелярской своры от охоты на меня, по крайней мере, временно. Просит замедлиться, но и вставать на пути не рискует. С одной стороны хорошо, с другой — нервирует.
— О, вы здесь, как хорошо, — Милославский столкнулся в дверях с выходящим Марком. — Если вас устраивает качество и количество, то вот здесь подпишите, пожалуйста, — он развернул документ и подал главе третьего отдела ручку.
Маленькая изящная канцелярская принадлежность исчезла в массивной руке Марка, тот, казалось, не глядя подмахнул бумаги, но я был уверен, что при желании он сможет процитировать всё написанное слово в слово.
Мы вместе вышли на крыльцо, я понаблюдал, как прибывший с Марком кортеж под охраной паладинов закончил грузить короба. А ведь в дом не вошёл ни один, только сам глава третьего отдела.
— Если что не устроит, то заменим по гарантии, — усмехнулся я, глядя на Марка.
— Доиграешься, — буркнул он, бросив на меня последний предостерегающий взгляд, и направился к ожидающей его машине.
— Возможно, — тихо добавил я, не став спорить.
— Тебя, кстати, Мария Александровна искала, — проговорил вдруг Милославский, вместе со мной провожающий взглядом наш императорский заказ. — Я её на кухне последний раз видел. Что-то суетливая она стала в последнее время, тревожная. Поговорил бы.
Что-то шевельнулось в голове от его слов, какая-то не оформившаяся мысль, но я не успел поймать её за хвост.
— Спасибо, пойду узнаю, в чём дело, — кивнул я партнёру и вернулся в дом.
Марию я действительно нашёл суетящейся на кухне, она варила кофе.
— Ты меня искала, — проговорил с порога, чтобы не напугать своим появлением увлечённую женщину.
Но она всё равно вздрогнула, что-то прошептала под нос, но махнула рукой на стул.
— Дверь только прикрой, сквозит, — поправила она.
Я плотно закрыл двери и приземлился на стул, с удовольствием вдыхая запах свежесваренного кофе. Тут же небольшая чашечка с ним появилась передо мной на столе. Мария села напротив, делая глоток из своей чашки.
— Я бы тоже хотел с тобой поговорить, — кивнул я. — Но начинай первой, — улыбнулся, подбадривая как-то странно напряжённо выглядевшую женщину.
Мария тяжело выдохнула, обнимая ладонями горячую чашку, взглянула на меня с явной виной в глазах.
— Та-ак, — протянул, хмурясь и понимая, что сейчас явно не обрадуюсь от услышанного. — Давай по существу и без лишних эмоций. Что случилось?
— Ну, если по существу, — горько хмыкнула она, прямо смотря мне в глаза. — Я знаю, кто ты. Именно ты. Прости, Свят.
Хорошо, что я не успел сделать второй глоток из чашки, не то бы подавился к чертям. Внутри всё стало постепенно леденеть, словно перед битвой. Эмоции стремительно улетучивались, а чувства обострялись, заостряя рефлексы.
— И с каких пор? — холодно выговорил я.
— С самого начала, — Мария перешла почти на шёпот, отводя взгляд. — Когда ты впервые оказался в моём доме. Я… я приложила к этому руку. Вот, ознакомься, — она дёрганными движениями протянула мне обшарпанный блокнот в потемневшей кожаной обложке.
Я раскрыл его, полистал, видя странные чертежи и слова, которые для меня мало что значили. Вроде бы все подписи были сделаны на русском, но это не помогало.
— Магосхемы, структуры, камни силы, сигнатуры души, излом реальности, — часть из них я прочитал вслух, поднял глаза на Марию. — Ничего не понимаю, что это?
Взгляд женщины словно потух:
— А я думала, что ты поймёшь, — она покачала головой. — Но теперь убедилась, что то, что здесь написано, не имеет отношения к нашему миру.
Вдруг внутри меня скользнул интерес, но сама эмоция мне не принадлежала, что я особенно ярко ощущал в таком состоянии.
— Лилит? — мысленно спросил я.
— Должна напомнить, что у тебя теперь не одна сущность внутри, развёл тут, — фыркнула недовольная демоница. — Вот у новенькой и спрашивай, меня твои картинки не интересуют.
— Это подождёт, — отбросил я пока что разговор, но потом надо будет к нему вернуться. И проговорил уже вслух: — То есть ты тоже не понимаешь, что тут написано? — уточнил у Марии.
— Нет, — она сокрушённо покачала головой.
— Но ты же это воспроизвела! — не поверил я.
— Это всё сделал мой муж. Блокнот принадлежал ему. Он что-то мастерил постоянно, и создал эту возможность призвать душу из небытия. Я лишь воспользовалась тем, что уже было создано, — сглотнула женщина. — Ты не злишься? — она с мелькнувшей надеждой в глазах посмотрела на меня.
Я смерил Марию взглядом: маленькая сжавшаяся женщина, сгорбившаяся и смотрящая на меня, как жертва на палача.
— Ты убила собственного внука ради призыва тени из прошлого, — безжалостно заметил я. — Тебя это не волнует?
Мария дёрнулась, словно я её ударил. В глазах женщины сверкнули слёзы, но так и не пролились.
— Я не знала, как это работает, — прошептала она. — Я думала, что ты просто вернешься и поможешь. Я не знала, что Антоше может что-то угрожать, — голос Марии задрожал, она сцепила побледневшие руки на столе. — Я этого не хотела…
В этот момент в моей голове словно что-то щёлкнуло, и пазл сложился.
— Это ты рассказала Марку обо мне, — я не спрашивал, а утверждал.
Она замялась, но в итоге кивнула под моим тяжёлым взглядом.
— Только ему, я больше никому не говорила. И он никому не скажет! Но ты заварил такую кашу, и я подумала, что тебе нужна помощь, — она бросилась торопливо объяснять. — Марк сказал, что поможет! У него достаточно власти, особенно сейчас, чтобы информация не дошла к тем, кто может навредить…
Я поморщился, пока что не понимая, что делать со всем этим. Будь я нормальным человеком, наверное, ужаснулся бы тому, что она разменяла внука на меня. Однако я мог трезво оценить, что в текущем положении вещей моя фигура была гораздо более ценной как для рода, так и для страны в целом.
— Свят… — позвала Мария.
Я много что хотел спросить: о муже, о том, почему её выбор пал именно на меня, что конкретно было задействовано для моего возвращения и тому подобное. Но стоило мне открыть рот, как в кармане завибрировал телефон. Высветившийся номер Молота заставил безотлагательно ответить:
— Мы же договаривались так не делать, — рыкнул я в трубку.
— Но и альтернативы ты не предложил! — по раздраженному ответу сразу стало понятно, что паладин не в духе. — А поговорить надо и срочно!
— Хорошо, давай через полчаса на том же месте, — я принял решение, поднимаясь с места и нажимая отбой.
— Свят… — Мария встала вместе со мной.
— Я вернусь, и мы договорим, — пообещал, чуть смягчаясь. — Я не злюсь, — проговорил успокаивающе.
Будь я хоть десять раз бесчеловечной сволочью, но эта женщина сделала для меня достаточно много, была частью моей семьи и не заслуживала столь привычного для меня холодного отношения. Я поступал подобным образом со своим окружением в прошлом и прекрасно помнил, к чему это привело. Пусть изредка, но и я учился на своих ошибках. Так что в пару глотков допил приготовленный ею кофе, махнул чашкой, благодаря, и направился к выходу.
Во дворе призвал клинок и рванул к цирку, на подлёте понимая, что причина моего появления уже здесь. Шагнул под купол, сразу же видя Молота, наворачивающего круги по манежу.
— Ну и что стряслось? — денёк и так выдался не особо лёгким, так ещё и здесь проблемы.
— Половина личного состава, который по предписанию предоставили члены совета, — полное дерьмо! — зарычал Молот, его глаза сверкали от ярости. Страшное зрелище для всех, кроме меня. — Слабосилки, на которых никто не надеется в собственных кланах! Это какой-то смех!
— Цирк, — усмехнулся я, демонстративно оглядывая здание.
Молот шумно выдохнул, отзеркалил усмешку.
— Символично. Да только проблемы это не решает. Тебе, глава, — он сыграл бровями, — придётся с этим что-то делать.
— А чем займёшься сам? — как бы невзначай поинтересовался я.
— Да чем угодно, но писать жалобы в совет на членов этого самого совета не буду, даже не мечтай! — прорычал он.
— Знаешь одну притчу, — я заложил руки за спину, видя одно прозаичное, но вполне реальное решение проблемы. Под стать моему текущему настроению, да и Молоту понравится. — Один дурак очень долго ругался на молнии, пока молния не ударила в его дом и не сожгла его к демонам со всей его семьёй.
Молот склонил голову набок, смотря на меня с сомнением.
— Странная притча, не находишь? Чья?
— Моя, сам придумал только что, — спокойно ответил я. — Но намёк, думаю, ты понял.
Молот вдруг просветлел лицом, довольно улыбнулся. Знающие люди от такой улыбки Михаила предпочитали прикидываться ветошью и не отсвечивать в самом дальнем от него углу.