Нет, отдать достижения высшей магии в руки тех, кто не разбирается в ней, было бы безумием и преступлением. Ей следует перестать бездельничать, а начинать кропотливо и последовательно изучать основы магии, горячо надеясь, что портал действительно после активации автоматически настраивается на родной мир желающего «прокатиться» в нем человека – это утверждал человек в маске и Ник с ним соглашался. «Вот задать координаты чужого мира – это надо уметь, а в свой родной мирок выйти легче простого», – в один голос говорили они.
– Почитаем книги и всё проверим, – пробормотала Алеся. – Надо также купить учебников и написать краткие конспекты, которые помогут беглым магам как можно быстрее изучить необходимый для активации формул и запуска портала минимум: вряд ли узников Греблина обучают теории и практике магии, умные рабы куда опаснее невежд.
«Сейчас эти формулы лично для меня бесполезны: я не могу ни активировать их, ни залить портал магией, и я еще не вытащила с острова других несчастных попаданцев, – продолжила размышлять она. – Доверить хранение бумаг незнакомцу в маске я не могу тем более, он слишком мутный тип. Ник – тоже не вариант хранителя, он чересчур верит в благородство своего покровителя. Надо надежно спрятать их до поры до времени, пока в них не возникнет насущная необходимость. А глава тайной канцелярии пусть переживает о своей потере, я же обещала себе, что этот гад мной еще подавится и несварение заработает в попытках меня словить».
Основной вопрос был решен: Нику она скажет, что формулы украсть не удалось, ее слова никто не опровергнет – ир Хальер не будет трезвонить на всех углах, что его обвели вокруг пальца и украли секретные магические разработки, а память ее незнакомец в маске считать не способен. Бумаги она спрячет в надежном месте, только где?
«Подземный ход ненадежен, там искать начнут в первую очередь, если заподозрят меня в обмане, а как следует замаскировать свежий раскоп в земляных стенах я не сумею. Плюс, бумаги испортятся от сырости в земле, мне их даже завернуть не во что, кроме ткани. – Алеся откинула полу черной юбки и оторвала приличный кусок от подъюбника нижнего богатого платья. – Значит, вариант закопать не рассматриваем. Что остается?»
В узкий переулок с нежилыми домами вышла хромая старуха в черном наряде. Доковыляла до углового каменного столба в ограде богатого особняка, стоящего на другой стороне переулка, но обращенного фасадом не к нему, а к центральной широкой улице. На этом столбе красовалась большая чугунная кошка с разинутой пастью. Кошка была полой внутри, а поскольку стояла, опустив голову, то попадания внутрь дождевой воды можно было не опасаться. Свернутые узкой трубочкой и укутанные в тряпку листы с формулами и отчетом из Греблина скользнули в кошачью пасть и уткнулись в брюхо, скрывшись из виду. Тонкими женскими пальчиками можно было вытянуть их обратно, уцепившись за специально свернутый из батиста узелок на свертке, расположившийся в железной глотке. В этом «сейфе» никто бумаги случайно не отыщет и непогода их не попортит.
Спрятав под шаль пустую папку, чтобы выкинуть ее где-то дальше в урну, оглядываясь и то и дело прячась в тени домов, Алеся поспешила к дому Ника.
Заднюю калитку оставили открытой, чтобы можно было незаметно проскользнуть через сад к черному ходу. Алеся прикрыла за собой калитку и зашагала по садовой тропинке, предполагая дождаться возвращения из столицы Ника и сразу попросить его сходить с ней в агентство недвижимости – она хотела снова жить в собственном доме, теперь уже в официально арендованном.
Алеся успела сделать с десяток шагов вглубь сада, когда на тропинке перед ней выросли три собаки. Черные клыкастые монстры, охраняющие дом и загрызающие нарушителей границ. Псы, которые должны были сидеть в вольерах за решеткой, но вместо этого с глухим рыком подступали к Алесе.
Застыв от смертного страха, Алеся поняла, что опять опрометчиво шагнула в западню, как некогда – в ловушку для иномирных магов:
«Собак выпустили специально, зная, что я приду сюда ночью, если сумею убежать от Лоуреса».
Дальше рассуждать она не могла, она смотрела в жуткие морды и твердила про себя: не бежать, не поворачиваться спиной, не бояться, не делать резких движений, не смотреть им в глаза. Вряд ли эти правила спасут ее от псов-охранников, но ей нужно было загрузить хоть чем-то свой мозг, чтобы не поддаться безумной панике.
Собаки перестали рычать, подступили ближе, повели носами.
«Я кормила вас несколько дней, таскала вам в вольеры вкусные кусочки мяса и сахарное печенье, вы видели меня рядом с хозяином! – мысленно взвыла Алеся, обливаясь холодным потом второй раз за вечер. – Видели, но позабыли об этом. И о косточках тоже...»
Самый крупный пес по кличке Банг фыркнул и прошел мимо Алеси. За ним потрусили две другие собаки, не обращая больше никакого внимания на вторгшуюся в их владения девушку.
Как же так???
От потрясения Алеся выпалила:
– Банг!
Черный пес притормозил, повернул к ней голову. Неразумная попаданка опять застыла на месте, а пес лениво шевельнул хвостом в знак приветствия и побежал дальше вдоль ограды.
Собаки ее узнали! Этого не могло быть, но они точно ее узнали! Псы ее ЗАПОМНИЛИ!!!
У Алеси закружилась голова и ослабели ноги, она опустилась на траву под яблоней. Все, что она пережила за эти сутки, показалось незначительной мелочью в сравнении с этим открытием: собаки, в отличие от людей, ее помнят! И вероятно не только собаки, но и другие животные. Ее питерские кошки тоже ее помнили, поэтому всегда были такими ласковыми к ней, к своей хозяйке?
Сколько она так просидела в ночной темноте под яблоней, пытаясь осознать, что в ее проклятье есть небольшая брешь, Алеся не знала. Собаки Ника успели обежать полный круг и вернуться к ней. Банг снисходительно позволил почесать себе голову между ушей, другая собака прилегла у ее ног, вытянутых на травке, третья мирно бродила вокруг, не проявляя агрессии. Алеся всхлипывала и ласкового поглаживала псов, не веря самой себе, что нашлись живые существа, способные помнить ее по-настоящему, помнить о своем знакомстве с ней, о своей симпатии к ней.
Понемногу к ней возвращалась рассудительность.
«Моя смерть от клыков собак должна была выглядеть как несчастный случай и моя шпионская вылазка должна была завершиться здесь, на этой тропинке, а тот, кто выпустил псов, сейчас спокойно дожидается своего часа, чтобы на рассвете подобрать у моего окровавленного тела бумаги с формулами и раствориться в ночи. И никто не будет знать, что формулы у него, и никто не помешает ему использовать их по своему усмотрению. О событиях этой ночи заранее знали Ник, Рис и неизвестный в маске, больше никого из ребят в это дело не посвящали: помощь не требовалась, а лишние посвященные увеличивают риск утечки информации. С Ником и Рисом мы вместе уезжали из дома и собаки сидели за решеткой, но Ник мог просто не сказать слугам, что собак запрещено выпускать в его отсутствие или позвонить по амулету дворецкому и велеть выпустить их позже, хоть сразу после того, как увидел меня с папкой в руках. Человек в маске мог сделать это еще проще: он менталист и отдать стражнику приказ о спуске собак ему бы не составило труда, как и выпустить их самому: калитка открыта, собаки хорошо его знают, он при мне их за ухом чесал. Вывод: Рис точно ни при чем, это не он хотел меня убить, а вот в доме Дираса мне оставаться опасно».
Тяжело подозревать человека, которого считал другом и честным человеком, но... Алесе хотелось жить, а возможность организовать эту западню была у двоих людей и повод был весомый: Алеся не хуже императора понимала, что украденные ею бумаги это не только возможность выйти в другие миры, но и вечная угроза спокойствию государства, необходимость очень тщательно охранять портал, а еще – возможность продать формулы в другие империи за очень крупную сумму, лишив Велейского императора преимущества первого шага в магическом прогрессе, ведь на втором материке этого мира тоже есть древний межмировой портал.
«Вряд ли меня всю ночь караулят у этой калитки – здесь открытая местность, широкая дорога, постоянно ходят патрули и маячить перед их глазами во время комендантского часа, дожидаясь меня, желающий моей смерти не стал бы, ему проще разок заглянуть в сад перед тем, как поднимутся слуги. Скорее, он ожидает меня в подземном ходе и счастье, что я не рискнула им воспользоваться, так что можно уйти из сада тем же путем, которым пришла», – рассудила Алеся.
Поднявшись с земли, она отряхнула юбки и выскользнула обратно за калитку. До дома Риса было недалеко, во время прогулки по городу он показывал тот дом, где арендовал три комнаты, и сегодня выдал ей запасные ключи от своей квартиры. Квартира Риса располагалась на первом этаже четырехэтажного доходного* дома, а в личном подвале Риса, идущем в комплекте с квартирой, стоял запасной печатный станок подпольщиков (на случай, если ищейки накроют их типографию). Рис уверял, что кроме него ключей ни у кого нет, а если попробуют войти без ключа, то сработает магическая сигнализация. Словом, квартира друга представлялась достаточно надежным убежищем на ночь.
Она улеглась на диван не раздеваясь и мысленно говоря всем врагам, которые могли бы караулить ее под дверью:
«Меня не видно! Меня не слышно! Меня здесь нет!!!»
Алеся не ведала, что почти слово в слово повторяет слова своей сумасшедшей прабабки, когда ту отвозили в лечебницу для душевнобольных.
________________________________________________________________________
* Доходный дом – многоквартирный дом, построенный для сдачи комнат и квартир в аренду.
Глава 2. «Зловещая история».
– Ее точно схватили ищейки, но молчат об этом! – с отчаянием произнес голос Риса за стеной. – Ты бы видел, что творилось у дома первого дознавателя! Мы с рейтом весь центр столицы обежали в ее поисках, всю ночь ее в столичном доме ждали, но так и не дождались.