— Как я люблю тебя, — прошептала Лавира. Из ее глаз сами собой побежали слезы. Но это было не от грусти, а от счастья, что есть Он, который всё понимает. Он знает, что она чувствует, он защитит ее и всех. А если суждено, они погибнут вместе! И это счастье.
— Я привык, малышка, что ты знаешь мои мысли лучше меня, но сейчас я, кажется, был для тебя загадкой? Зато. сам уже научился влезать в твою мышиную шкурку! Не расстраивай меня, твое настроение передается мне. А у нас впереди трудный день, мне нужна стопроцентная уверенность в своих силах. Смотри, мы уже на подходе!
Впереди над холмами взметнулось черное облако. Не дым пожара, а тысячи птиц-разведчиков. Они летели прямо над армией светлов и не видели ее. Мастер Лар передал ученым параметры эмпатии Лавиры, когда она внушала свою невидимость. И на основе этого внушения перед походом успели создать покров, скрывающий армию светлов от всех случайных глаз, и уж конечно от разведчиков и наблюдателей.
Птицы, поднятые пэрами, летели мимо цели. Вражеская армия скрытно подходила к древней столице. Они приблизились на расстояние видимости к городу уже в сумерках. Разбили шатры, заночевали под звездами, наблюдая парад планет. И ни одна душа в городе так и не угадала их присутствия. Ведь искусственное внушение покрова в тысячи раз мощнее дара одного человека. Эмпаты и провидцы чувствовали смутную тревогу. Но не могли найти ее причину. Костров не зажигали. Огонь бы выдал присутствие врагов.
На рассвете, светлы внезапно сдернули покров. Все наблюдатели увидели громадную армию, обступившую город. Затрубили герольды, взметнулись знамена Осветории. Принц Светодар вызывал круг пэров на переговоры.
48
— По-вашему, Грозвит, всё идет по плану? Они вот-вот сдадутся? — издевательски спросил пэр Вордан, когда они втроем с председателем Богуславом стояли на стене и вглядывались во вражеские ряды с помощью дальнозорких труб. Эти приборы, мощнее биноклей, сами регулировали, какую дальность и детали показать.
— Я вижу Лавиру рядом с принцем. Она не выглядит растерянной. Уверен, переговоры принесут большой сюрприз, как армии светлов, так и нашим горожанам.
— Хотелось бы верить, что этот сюрприз будет в нашу пользу, — заметил Богуслав.
Он приказал собрать весь круг пэров. Многие были на своих постах на стенах, во главе армий защитников, среди оружейников и среди составляющих прогнозы на исход битвы. Они спешно оставили заместителей и собрались в круглом зале совета. У стены стоял пустой трон бывшего правителя, династия которого пресеклась тридцать три года назад.
Уговорившись принять посольство светлов, пэры потребовали многих гарантий для себя, но и со стороны принца Светодара хотели убедиться, что посольство будет в безопасности. На выяснение условий ушло пару часов, но наконец ворота Тора открылись и без боя впустили вражеского принца на белом коне со всей его свитой советников.
Впрочем, Фарташ, как ни рвался на переговоры, остался держать армию. Им с Наумом придется вести штурм и не сдаваться, даже если послов убьют или возьмут в заложники.
— Рады вас видеть, господа, так близко. Не сквозь прицел наших пушек и в миролюбивом настроении, — приветствовали стороны друг дружку. Все держались надменно, высокомерно, ни в коем случае, не желая показать противнику хоть малую толику сомнения в своей близкой победе. Но пэры крайне удивились, когда вместо наследника престола Осветории, вести переговоры начала красивая темноволосая дама в скромном темном платье и огненно-алом плаще, расшитом золотом. Кто она? Советница короля? Что за фокусы? Разве у них есть главная советница? Почему никто не доложил!
— Понимаю ваше удивление, господа пэры, — начала Радея звучным глубоким голосом, в котором и глухой бы уловил явный отголосок магической силы. — Не торопитесь строить иллюзии о том, что вы сейчас услышите. Пэр Богуслав, вы — председатель этого сборища, верно? Будь я авантюристкой в той степени, как вам это кажется, я бы поспорила на миллион золотых ториев и на открытие нам врат города, что ни вы, ни весь штат ваших предсказателей, не угадают, что мы хотим вам предложить.
— Кто вы, госпожа пэри? И что вы делаете среди этих… — спрашивали ее.
— Моё имя Радея. Те, кто постарше, могут его помнить. Когда-то оно звучало в этом зале, вызывая жаркие споры в совете, временно взявшем власть после смерти короля Тория Сотого. Последнего, как вы решили. Для тех, кто не знает эту историю, я коротко напомню. Или лучше вы, пэр Богуслав? Ведь тридцать лет назад вы уже входили в совет.
Поскольку председатель круга пэров молчал, понурив голову, Радея продолжала:
— Что ж, кто-то уже понял, куда я клоню. Вы, разумеется, сдадите город без боя и подпишете мировое соглашение с принцем Светодаром и его отцом. Если вы откажетесь, и мы уйдем ни с чем, мне стоит только выйти под стены столицы и сообщить, кто я. Вы останетесь без защитников. Люди не пойдут против последней из древнего рода Ториев!
— Ты незаконная наследница! Ты не принцесса! — по-змеиному скривился Грозвит.
— Но я дочь короля. Единственное прямое продолжение династии. Иногда, этого достаточно. А ты мало изменился… братец. Разумеется, я не законная наследница. Иначе, тридцать три года назад никто не смел бы выбирать, отдать мне трон или скрыть от народа само моё существование? А лучше и вовсе избавиться, со временем… Будь я сыном короля Тория, даже незаконным, меня бы провозгласили наследником. Но увы, Грозвит, твоя мать родила старому королю девчонку. Жаль, правда, что не ты родился вторым, а я? Господа пэры, ваш председатель не даст соврать, что наш последний король прожил всё царствование бездетным, надолго пережил свою жену, но незадолго до смерти завел роман с молодой и красивой дочерью королевского казначея. Увы, красавица была замужем за экономом дворца, у них был маленький сын. Но пэри Агния ещё родила дочь.
Ее муженек не имел к этому никакого отношения. Он даже не пытался скрыть позор, поскольку старик-король открыто признал ребенка. По слухам, даже хотел узаконить дочку как наследницу, но не успел. То ли сердце не выдержало, то ли старика отравили…
Не подскажете подробности? Вы знаете об этом лучше меня. Мой единоутробный братец так нежно меня «любил», что мог задушить еще в колыбели, если бы не мать. Увы, вам пришлось самим стараться, когда король умер. И вы решили, что отныне править будет круг пэров, довольно с вас Ториев! Сто — круглое число, пусть будет последним.
Вы ещё ждали, проявится ли у меня дар? Бездарная и незаконнорожденная казалась совершенно неопасной. Дар проявился. И пэри Агния оказалась достаточно честолюбива, чтобы бороться за трон для своей дочки. Грозвит подтвердит. Он тоже унаследовал характер матери, а не слабака-отца. Тогда я стала не помехой, а пропуском к трону. Но высшие пэры не согласились восстановить династию. Меня пытались убить, и только чудом меня вывезли за горы, в Осветорию. Только королевская чета знала, кто я.
Король Борислав сохранил тайну до сегодняшнего дня. Так что я здесь сражаюсь за свое наследство! Впрочем, я согласна, что мое рождения было незаконным. Это факт, что с этим спорить? Но я готова уступить трон отца своему названному сыну, законному наследнику Осветории. Который, не родился бы без моей помощи!
Сейчас все прикусите языки, насчет того, что не бездарному править древней столицей магии! Светодар — одаренный, как все вы, а то и побольше некоторых! Я провела обряд «призыва жизни», чтобы помочь бездетной паре. Да, мой мальчик, я та «ведьма». Кого еще могла бы попросить твоя мать, чтобы быть уверенной, что тайна не выйдет из дворца? Я была девчонкой, я отказывалась, сколько могла. Думала, мне не хватит сил. Но королева Светрада настаивала, что мы должны рискнуть. Для них с мужем это была последняя надежда на наследника. Я не могла отказать своей лучшей подруге. И вот…
Весь зал, не только пэры, но и посольство светлов одинаково до глубины души были поражены тем, что они узнали от Радеи. Опытные военные стратеги и политики стремительно понимали, что битвы даже с незаконной дочерью Тория Сотого не будет.
— Госпожа Радея… ваше высочество, — склонил голову Богуслав. — Многие здесь очень виноваты перед вами, мы признаем эту вину и ваше право желать мести. Тогда казалось, что совет будет править лучше, а зачем нужен король? Пусть он и древнего рода, пусть его любят и считают мистическим защитником и символом страны… Пощадите свой родной город и народ, который мог быть вашим. Мы готовы подписать вечный мир со страной, которая когда-то была частью нашей общей древней Тории.
— Мирного договора недостаточно, — невозмутимо ответила Радея. — Земли должны объединиться в Новой Тории. Под рукой единого императора. На это вы согласны?
— Проклятая ведьма! — Грозвит вскочил и вложил всю ненависть, чтобы проткнуть сестру огненной стрелой. Лавира успела отразить удар, чуть отклонив острие от сердца, но Радею спасли другие пэры. Армонд вмешался, закрыв посланницу светлов щитом. Вордан в это время оглушил Грозвита. Но тот быстро пришел в себя. Они дрались, метая молнии друг в друга. Председатель Богуслав вызвал стражу:
— Прекратить! Немедленно успокойтесь! Покушение на посланницу! Безобразная драка, применение опасных заклятий! Пэр Грозвит, это государственная измена! Вы арестованы! Вордан, вы тоже должны удалиться! Степень вашей вины определим позже, сейчас вы угрожаете сорвать переговоры! Стража, увести их! Прошу прощения, господа.
После этого в обсуждение условий мирного соглашения наконец вступили все участники круга пэров и посланники светлов. Переговоры длились ещё долго. Стороны спорили, как в будущем уравнять права одаренных и бездарных граждан Новой Тории. Так же обсуждалось, как сообщить народу о приходе на древний трон новой династии.
В городе и под его стенами тем временем напряженно ждали, что решат переговоры. Горожане нервничали, не зная, чего ждать? Когда начнется штурм? Что после этого останется от города? Армия светлов переживала о том, чтобы их полководец вернулся целым и невредимым из логова «колдунов». Они волновались, смогут бы взять город без Светодара? Что скажут королю, если победа будет за ними, но принц погибнет?