С этими словами она выскочила из комнаты и громко хлопнула дверью, а заревел и запустил ей вслед стулом так, что он разлетелся в щепки, ударившись о дверь!
– Лживая дрянь!
Глава 15
Я прижалась горячим лбом к стене и тихо заплакала, а из комнаты раненного доносились ругань и проклятия. Нет, он меня не забыл, и он меня искал, а когда нашел, осыпал оскорблениями. Неужели он и правда считает меня шлюхой, падшей женщиной? А ведь я сама виновата, позволять ему такое…Потому и считает…Дура. Какая же я дура! Коснулась пальцами своих губ. Но какими страстными были его грубые поцелуи, и какими обжигающими дерзкие ласки. Впервые в жизни я так много позволила мужчине и нисколько об этом не жалела. Я бы позволила и больше, ему, единственному любимому, но только бы это не достаться Потоцкому. Пошатываясь как пьяная, спустилась на кухню, отыскивая служанку.
– Лиза, пойди к раненому, поменяй повязки и накорми бульоном. А я пока переоденусь.
Я едва успела подняться к себе, как услышала, что к дому подъезжает всадник. В силуэте в темном плаще узнала посыльного князя. Мое сердце гулко забилось. Не хватало, чтобы этот верный пес князя пронюхал, что в доме есть посторонний. Нужно немедленно спуститься к нему.
Я сбежала вниз по ступенькам и вышла во двор как раз в тот момент, когда всадник спешился.
– Савелий! – зычно крикнула – К нам посыльный от князя! Пусть передохнет с дороги, а ты поставь коня в стойло, да напои. Пошустрее, пошустрее. Его сиятельство умаялись, да, Иван Васильевич?
Старик понимающе кивнул и пошел выполнять приказание
– Ваша светлость! Сударыня!
Мужчина склонил голову, приветствуя меня, но его любезность не скрывала пронзительного любопытного взгляда. Ищейка Николая, его верный пес и где он только таких брал…
– Идемте в дом, Иван Васильевич, вы устали, верно, с дороги.
– Нет, сударыня нисколько, я тороплюсь и посему буду короток. Вот письмо от князя. Он просил дать ответ немедленно.
Я развернула послание дрожащими пальцами.
«Приветствую вас, моя прекрасная невеста! Буду краток, до меня дошли слухи, что в нашем лесу скрываются разбойники и бандиты, а посему ваше присутствие в усадьбе не безопасно. Прошу вас переехать в мои владения как можно быстрее, что бы я был за вас спокоен. Несколько вас не стесню. Любящий вас Николай».
Что-то здесь было не так, но я не могла понять что именно.
– Передайте князю, что мне сейчас нездоровится, но через недельку я с удовольствием посещу его имение, а пока что врач запретил мне двигаться и вставать с постели. Но я не удержалась…когда вас увидела из окна. Так ждала весточку от князя.
Как же сильно я ненавидела Николая в эту минуту. Каким- то образом он словно чуял, что здесь что-то происходит. Хоть бы сам не приехал.
Я демонстративно закашлялась.
– Да и вы, Иван Васильевич, близко не подходите, хворь моя заразная хоть, и иду на поправку. А теперь прощайте и передайте ответ моему жениху.
***
Я лежал и смотрел на нежно-розовый закат в окне. Я ждал, вначале довольно терпеливо ждал, когда она снова ко мне придет. Но девчонки не было уже второй день. И за мной ухаживала Лиза, неуклюжая и неряшливая, она то и дело зыркала на меня своими наглыми глазками, и норовила притронуться. Будь это пару тройку месяцев назад, я бы с радостью использовал доступность сельской красавицы и вдоволь бы порезвился, но сейчас мне было не до этого. Да и не только сейчас, с тех пор как я встретил эту проклятую золотоволосую ведьму, я не мог быть с другими женщинами. Поблекло обычное желание обладать, мне хотелось только ее, до умопомрачения до боли в суставах только ее. Это была всепоглощающая страсть владеть не только ее телом, но и душой. Любить и быть любимым. Любить так жадно и ненасытно как я никогда еще не любил ни одну из женщин. Плевать на все, к черту все условности, к черту ее проклятого жениха, я буду с ней и сумею всем закрыть рот.
Двери скрипнули, и я приподнялся с радостью, которая тут же испарилась, когда увидел опостылевшую Лизку, в полурасстегнутой сорочке. Она несла тарелку, и в ней дымился ужин.
– Барыня снова заняты, велели накормить и побрить вашу светлость.
– Где она? Когда придет?
– Тише-тише сударь, нельзя вам так нервничать. За вами ухаживаю с этих пор только я.
– Что значит ты? А где Екатерина Павловна? ? Она что уехала?
– Никак нет, но велели мне…
От ярости потемнело перед глазами и я, отшвырнул от кровати столик, двинул его изо всех сил, так что он откатился к двери.
– Пошла отсюда! Вон, я сказал! Пока не надел на тебе на голову эту чертову похлебку! Поставь ее и убирайся! Скажи своей хозяйке, что если она не придет, то пусть никто не приходит! Больше я никому ни кормить, ни брить, ни перевязывать себя не дам! Так и передай! А теперь пошла прочь!
Лиза поставила поднос и в ужасе выбежала из комнаты. Я в ярости ударил кулаком по стене и тут же скривился от боли. Сукааааа….как все болит и она внутри болит. Девка эта. Черт бы ее побрал. Видеть хочу. Сейчас. Немедленно!
Уже совсем стемнело, когда дверь в мою комнату открылась и девушка зашла с двумя зажженными канделябрами. Вскочил на постели, не обращая внимание на боль. Пришла! Наконец-то!
– Вы, почему пугаете моих слуг? Кричите на них? Могли бы просто меня позвать.
– И вы бы пришли?
– Если бы вы позвали – да. Я же пришла сейчас.
– Подойдите ко мне!
Она опустила голову, но с места не двинулась.
– В прошлый раз вы себя вели не слишком учтиво.
– А в этот раз я встану с этой кровати и сам подойду к вам! Или подползу! Если не подойдете!
Она поставила канделябры, но так и не подошла, а когда обернулась, то я увидел, что в ее огромных кристально чистых синих глазах спрятались слезы.
– Иди сюда, Катя… – протянул к ней руку, – иди ко мне.
Приблизилась и я схватил ее за руку, прижался к ней воспаленным лбом.
– Бляяядь! Не знаю, что со мной! С цепи срываюсь, как псина бешеная…Посмотри на меня! Ты правда не любишь его? Посмотри мне в глаза, скажи, что он ничего для тебя не значит!
– Я его ненавижу! – прошептала и ее лицо исказилось как от боли.
– Вот и отлично, значит, завтра же, ты расторгнешь вашу помолвку.
Девушка отрицательно помотала головой.
– Нет, нет, я не могу! Если я это сделаю, то они снова упекут меня в монастырь или в тюрьму! – На ее бледном личике застыла гримаса ужаса
– Ни хрена не упекут! Я могу тебя защитить! Ты теперь не одна. Мы можем уехать ко мне! Моих денег, моего титула хватит, чтобы обеспечить тебе прекрасное будущее!
От этих его слов она вздрогнула, и отшатнулась от меня.
– Вы меня покупаете? Вы все еще продолжаете думать, что я с вами из-за личной выгоды и что я продажная женщина? Почему вы думаете, что я соглашусь на ваше низкое предложение?
– Я еще не делал никаких предложений.
– Я знаю, каким оно будет, вы предложите мне стать вашей любовницей, сбежать и прятаться от Потоцкого, а потом выбросите меня, когда я вам наскучу. Куда бы мы с вами уехали? Где бы прятались? Нет, Потоцкий хотя бы предложил мне стать его законной женой. И пусть он мне противен…но это не бесчестно!
Схватил ее за руки, притянул к себе.
– Посмотри на меня. Неужели ты считаешь меня последним ублюдком? Мы бы нигде не прятались. И я бы отвез тебя к себе в имение.
– В качестве кого вы представите меня в своем доме? Что скажут люди?
– Я представлю тебя как свою будущую жену. Теперь ты успокоишься? Как насчет того что бы стать моей женой? Я так же богат, я так же знатен, и я сумею тебя защитить. Ее Величество нас поймет, когда я все ей расскажу. Я в этом уверен. Так как ты станешь моей женой, Катерина?
Она всхлипнула и от неожиданности прижала руки к груди.
– Вашей женой?– Тихо спросила она.
– Ты хочешь стать графиней Никитиной?
***
Она сплела пальцы с моими пальцами.
– Больше всего на свете, я хотела бы ею стать.
Я потянул ее за руки к себе.
– Там на корабле ты сказала, что любишь меня, это было правдой?
Убрал с ее лица мелкие кудряшки. Она, молча, взяла его руку и прижалась к ней горячими губами.
– Знаешь ли ты, что с тех пор, как я тебя встретил, я мечтал только о тебе? И днем и ночью! Иногда мне казалось, что я хочу тебя убить, а иногда я желал тебя так сильно, что напивался до беспамятства, что бы уснуть и не думать о тебе. О твоих волосах, о твоем теле….
Я чуть приподнял ее и наши губы встретились, в этот раз я был нежен, сдерживая свой неистовый пыл, целовал ее медленно, осторожно наслаждаясь каждым прикосновением. Она отвечала мне чуть неумело, но страстно, со всем пылом. Жадно поцеловал ее шею, осторожно спускаясь к груди. Мои пальцы потянули тесемки корсажа, освобождая ее тело от одежды. Почувствовал, как девушка слегка напряглась, и тут же снова прильнул к ее губам. Мне, наконец, удалось освободить округлую упругую девичью грудь. Кончиком пальца я нежно погладил розовый сосок, который тут же сжался в тугой комочек, отзываясь на ласку. Не дав ей одуматься обхватил его губами и нежно принялся ласкать кончиком языка. Девушка застонала и запустила руки в мои волосы, в этот момент мне безумно хотелось, что бы раны не мешали, и тогда я мог бы опрокинуть ее на свою постель и наконец, овладеть таким желанным телом. Я выпустил сосок изо рта и хрипло спросил
–Я все еще первый?
Катя соблазнительно улыбнулась и выгнула спину как кошка. Обнаженная грудь с возбужденными кончиками сверкала белизной, в расстегнутых одеждах она даже не представляла, насколько прекрасна.
– Только ты будешь первым и единственным, клянусь! – Сказала она, и смело провела рукой по моему обнаженному торсу, заставив дернуться от пронизавших меня молний, от дикого невероятно сильного возбуждения. Я подался к ней вперед, в нестерпимом желании бросить на постель, подмять под себя, но боль опрокинула меня обратно на подушки. Я поморщился, нет, сейчас эти проклятые раны не позволят мне овладеть ею. Не будь она девственницей, я бы нашел способ утолить страсть. Но сейчас я был безумно счастлив даже тем, что просто касаюсь ее тела с восторгом, словно музыку, слушая ее робкие вздохи и стоны. Я был готов довольствоваться только этим, ведь вскоре я смогу получить и все остальное. И я продолжил целовать ее грудь, чувствуя, что вот-вот сам взорвусь на хрен и кончу в штаны, глядя на ее закрытые от наслаждения глаза, на приоткрытый задыхающийся рот. Чувствовал, что она вся дрожит от моей ласки. А ведь ее юное тело еще не знает что значит, полное наслаждение и я не в силах, черт раздери эти раны, подарить его ей сейчас. Но она вдруг прижалась ко мне обнаженной грудью, нашла мои губы и жарко прошептала.