— Восемьдесят два процента, — через полминуты сообщила его хозяйка.
По аудитории пронеслось одобрительно гудение — это были вторые восемьдесят после Голицына, лишь чуть-чуть не дотянув до его результата.
— Логично, — заметил Генка, — Островские — сильная, древняя династия…
Вот только сама девчонка будто была не рада такому результату. С каменным лицом она встала со стула и торопливо направилась обратно к своему месту. Проходя мимо нашей парты, она бросила какой-то неопределенный взгляд на меня и удалилась наверх.
Скоро подошла очередь и Генки.
— Скворцов Геннадий, — зачитал его имя Ковалевский.
Друг бодро вскочил и зашагал к стулу. Женщина в очередной раз повторила ритуал, нацепив на него манжету и щелкнув по рычажку. Прибор довольно громко загудел, и Генка стал усердно тискать подушечку. Видя, как оживленно задвигалась стрелка по шкале, я впервые задумался об одной в общем-то очевидной вещи.
— А зачем эти измерения делать при всех?
— Чтобы все знали, — отозвалась Роза, — кто ты и чего от тебя ожидать. Тут требуют результата и не любят неожиданностей…
Гудение продолжалось, становясь с каждым мгновением все громче. Генка напряженно смотрел на шкалу, по которой яростно билась стрелка, уходя все дальше. За спиной, казалось, заскрежетали зубы, и я слегка повернул голову. Голицын, устроившийся на несколько рядов выше, так же напряженно, как и Генка, следил за панелью прибора. Оба ждали итогового процента, словно соревнуясь друг с другом.
Наконец гудение прекратилось, и стрелка, подрагивая, остановилась в конце шкалы.
— Восемьдесят шесть процентов! — довольно сообщила женщина. — Сразу видно Голицынскую кровь…
Зубы Голицына скрипнули еще яростнее. Генка тоже поморщился, не слишком воодушевленный сравнением. Тем не менее в их негласном соревновании была ничья — оба получили одинаковый процент, будто кровь и правда решала.
Оставшиеся студенты не показали ничего удивительного. Таким образом, отметку в восемьдесят процентов пробили только трое, семьдесят — где-то с десяток, а у остальных проценты колебались от сорока до шестидесяти. Едва последний прошедший тестирование вернул подушечку, как сотрудник КМБ, сделав пометку в свой список, поднялся с места и удалился — почти так же бесшумно, как тень исчезает под солнцем. Дверь открылась, выпуская его и впуская Нину.
— Пока все свободны, — объявил Ковалевский. — Практическая часть экзамена состоится через два часа на боевой учебной арене. Опоздавшим снимут баллы, — буднично пригрозил он.
Следом он отдал список с результатами Нине и что-то ей сказал. Аудитория тут же наполнилась звуками. Парни, закатившие агрегат в аудиторию, вновь подступились к нему и под чутким руководством его хозяйки начали осторожно отсоединять провода. Вокруг оживленно заскрипели скамейки — будущие первокурсники повскакивали с мест и дружно поспешили к выходу.
— В столовую идешь? — спросил рядом Генка.
Нина все еще о чем-то говорила с Ковалевским.
— Я вас догоню, — отозвался я. — У меня тут вопрос. По практической части.
— Как думаете, — Роза мигом встрепенулась, — она будет сильно сложной?
— У тебя семьдесят четыре процента, — хмыкнул Генка. — Хватит переживать из-за пустяков!
Она опять нахмурилась.
— Ты и правда не понимаешь, как это все работает?
Препираясь, они направились к двери. Куда вскоре, закончив разговор с Ниной, зашагал и Ковалевский. Я поспешил ему наперерез.
— Григорий Николаевич, а практику мне тоже сдавать?
Он не слишком охотно остановился.
— Да, Александр, тоже.
— Но я же ничего не умею, — напомнил я, на случай если он вдруг забыл.
— Мы не приглашаем в академию тех, кто ничего не умеет, — отрезал Ковалевский.
— Но…
— Вы сдаете экзамены наравне со всеми, — с нажимом произнес он. — Это не обсуждается, — а затем развернулся и вышел, уходя от разговора и в буквальном смысле.
Я с досадой проводил его глазами. Неподалеку со списком в руке промелькнула Нина, однако идя не ко мне, а к сестре, которая, поджав губы, торопливо спускалась по ступеням.
— Ну как ты? — спросила Нина.
— В списке посмотри! — буркнула та и утопала прочь.
Несколько мгновений, хмурясь, Нина смотрела на ее спину, а потом, словно почувствовав мой взгляд, повернула голову и перестала хмуриться.
— Ну как? — с улыбкой спросила она. — Много намерили?
— Гипотетические сто, — я подошел к ней.
Она кивнула, будто без слов говоря, что так и думала. Ну еще бы!
— Полагаю, — я покосился на железные латки на покореженном корпусе, от которого сейчас отсоединяли последние провода, — сломала этот прибор ты.
Нина снова кивнула — уже с усмешкой.
— И как понимать эти гипотетические сто? — полюбопытствовал я.
— Для тебя все магия, — ответила она, — каждый опыт, каждое мгновение и даже каждый вздох. Ты весь пропитан ею. Ты можешь брать энергию из всего. Даже из этого разговора, — она опять улыбнулась.
— Брать-то могу, — хмыкнул я, — еще бы научиться с ней работать.
— Для этого ты и здесь…
Говоря, мы вышли из уже опустевшей аудитории, где остались только хозяйка прибора и парни-помощники, бережно водружавшие его обратно на тележку.
— Насчет практического этапа… — Нина внезапно замялась. — Просто помни, что никто не требует от тебя уметь все и сразу. Все всё понимают…
Звучало как-то не очень вдохновляюще. Обычно, когда все всё понимают, это значит, что тебя пытаются выставить дураком.
— Идем обедать? — я постарался отмахнуться от этой мысли.
— Мне пока некогда, — она слегка тряхнула списком. — А тебе советую пообедать с друзьями и немного отдохнуть. Силы на арене понадобятся…
На ближайшей лестнице наши пути разошлись. Нина направилась в сторону студсовета, а я — в столовую, находившуюся на первом этаже главного корпуса. Запахи жареного мяса и свежей выпечки расползались по всему коридору, словно указывая путь. Приборы и тарелки громко звенели, воздух будто подрагивал от сотен взбудораженных голосов. Внутри было шумно, людно и немного нервно, и сразу видно, кому сдавать, а кто просто пришли пообедать — первым еда почти не лезла в горло, вторые же уплетали ее с удовольствием.
Наполнив поднос, я направился к столу в центре зала, за которым уже сидели трое — Роза с Ларой с одной стороны и Генка с другой.
— Что-то тут сильно людно, — заметил я, садясь рядом с ним.
— На практическую часть экзамена обычно собираются все, — охотно пояснила Лара. — Всем интересно оценить новичков. К тому же это зрелищно…
Ложка напротив плюхнулась в тарелку с борщом, так и не дойдя до рта.
— То есть это еще и вся академия увидит? — помрачнела Роза.
— Не только академия, — загадочно протянула Лара. — Еще и люди из наркомата магии. В этому году даже ожидается сам нарком…
Роза отодвинула тарелку, словно от запаха борща ее вдруг начало тошнить. Да и у меня как-то поубавился аппетит. Экзамен и так грозился обернуться позором — так мало того еще и публичным.
— А что вообще представляет из себя этот экзамен? — спросил я.
— Оценку стартовых показателей, — ответила Лара, беспечно ковыряясь вилкой среди овощей на своей тарелке. — Соответственно, он состоит из двух частей. Первая на силу атаки, она обязательная, а вторая на боевую мощь…
— На боевую мощь, — хмурясь, перебила Роза. — А это не слишком?
— Ну что поделать, — отозвалась Лара. — Все через это проходят… Зато во второй части можно не участвовать. Она добровольная.
— Но лучше участвовать, — вклинился Генка, уминая котлету. — Иначе не поднимешься выше четвертого ранга!
Это было что-то новенькое. Я сделал мысленную пометку разобраться с рангами попозже, а пока имелись задачи насущнее.
— И что нужно уметь для этого экзамена?
— Если коротко, — Лара скользнула глазами по моему значку “ГТО”, - метко бить и быстро бегать.
Звучало подозрительно легко.
— А из магии?
Опережая ее ответ, за спиной раздались шаги — громкие, быстрые и немного раздражающие. Надо бы уже сесть лицом ко входу. Шаги отгремели, и рядом со мной остановилась девушка, которую я уже видел на предыдущем экзамене — Ева Островская собственной персоной. Карие глаза с ходу впились в меня — без малейшей робости или кокетства.
— Значит, ты менталист? — с легким вызовом спросила она.
Пожалуй, я бы все-таки мог назвать ее красивой, если бы не этот сверлящий взгляд, будто она вот-вот пробьет им мою голову.
— Предпочитаю, — отозвался я, — когда меня называют Сашей.
— Ненавижу металлистов! — отчеканила она.
— А я хамок, — я пожал плечами.
Резко развернувшись, девчонка зашагала прочь, унося своих тараканов подальше от моей тарелки.
— Эй! — Лара с досадой бросила ей в спину. — Она вообще-то интересовалась твоим результатом!
Ева враждебно повернула голову.
— Ну так и передай ей, что у нее как всегда все лучше! Может собой гордиться! Как всегда!..
Сердито топая, она удалилась в другой конец столовой.
— Вот же мелкая зараза… — проворчала Лара, провожая ее глазами.
— Плохие отношения с сестрой? — спросил я.
— Да там вообще нет никаких отношений. У Нины вообще вся семья… — начала она и осеклась. — А ты умеешь забалтывать… Исключительно интереса ради, — она лукаво прищурилась, — и до чего ты можешь девушку доболтать?
— До всего, — уклончиво ответил я, — чего ей захочется.
Генка рядом мигом оторвался от своей котлеты.
— А соблазнить с помощью иллюзий можно?
— Нельзя использовать дар во вред другим! — возмутилась на другой стороне стола Роза.
— Почему во вред? — возразил он. — Для общего удовольствия…
— Да это ж просто неэтично!..
Пока они препирались по этическим аспектам, я вновь повернулся к Ларе, так и не ответившей на волновавший меня вопрос.
— И что нужно уметь из магии, чтобы показать на этом экзамене хороший результат?
— Ты уже все умеешь, — легкомысленно отозвалась она. — Просто извлеки это из себя…