Поднявшись с места, я вышел за дверь — он даже не оторвался от своей книжки, будто меня и не было вовсе. К счастью, и без всякой магии имелся действенный способ поладить. Я взял у проводника два стакана с чаем и вернулся в купе, обстановка в котором, как оказалось, изменилась. Книга забыто лежала на койке, пока Лёня увлеченно рассматривал какие-то мелкие камни, сверкавшие на его ладони. Я переступил порог, и он мгновенно стиснул руку в кулак.
— Что у тебя там? — хмыкнул я. — Золото партии?
— Не твоего ума дело, — отрезал он, торопливо высыпая камни в маленький бархатный мешочек.
— Что за балласт ты вообще везешь? — я закрыл дверь.
— Балласт тут ты! — буркнул он, засовывая мешочек в карман. — Если бы не ты, на пару дней позже поехал!
— А я тебе, между прочим, чай принес, — я со звоном поставил горячий стакан перед ним.
Некоторое время Лёня напряженно переводил взгляд с чая на меня и, казалось, сам остывал вместе со стаканом.
— Спасибо, — гораздо спокойнее произнес он и после паузы добавил: — Голодный?
Я довольно кивнул. Способ, который действовал всегда, сработал и в этот раз. Люди становятся гораздо добрее, когда видят, что тебе на них не наплевать. В конце концов, книга чай не принесет. Выудив из-под койки чемодан, мой провожатый достал оттуда пирожки, вареные яйца и заметно очерствевшие сушки, которые явно возил с собой не одну неделю.
— Угощайся, — он поставил все это на стол.
Кто бы мог подумать, что еда становится настолько вкуснее, если жевать под стук колес. Когда мы закончили, Лёня аккуратно убрал остатки обратно и, сняв очки, устало потер переносицу. Читать он пока явно не собирался.
— Ты сказал, — я возобновил разговор, — что делать иллюзии мало кто может.
Он молча кивнул.
— А насколько мало?
— За последние десять лет в академии было всего два таких студента, ты будешь третьим. Еще умеет директор и один преподаватель. Даже наркоммаг не менталист.
Менталист… Вот как, значит, это называется. Но сейчас больше заинтересовал другой факт.
— А наркоммаг это кто?
— Нарком магии, — пояснил Лёня, водружая очки обратно.
— А что такой есть? Не слышал про такого.
— Ну, конечно, ты не слышал, — как само собой разумеющееся констатировал он. — Но те, кому положено, те знают. Между прочим, он часто в академию заезжает. У нас даже его дочь учится.
— Симпатичная?
Леня от вопроса даже выпал.
— Тебе зачем?
Если симпатичная, соблазню и женюсь — а потом и сам стану наркомом.
— Может, женюсь, — ответил я.
Если, конечно, симпатичная. И добрая. И желательно умная.
— Во-первых, — проворчал Лёня, — тебе только семнадцать, а, во-вторых, что ты несешь?
— Просто практично смотрю на вещи, — отозвался я.
Когда ты в целом мире один, только это и остается.
— Ну если практично смотришь, — в голосе собеседника мелькнула ирония, — то имей в виду, что ни жениться на его дочери, ни уж тем более стать наркоммагом ты не сможешь. Это могут только члены трудовых магических династий.
— Каких еще династий? — не понял я.
Не спеша с ответом, Лёня поднялся с койки и приоткрыл дверь купе, словно проверяя, не слушает ли кто. Убедившись, что до нашего разговора никому нет дела, он вернулся на место и заговорил, правда, гораздо тише:
— Бывшие дворянские рода, в которых есть магия. Титулы само собой после революции убрали, но им оставили имущество и дали много чего еще в обмен на сотрудничество с советской властью. Теперь они трудовые магические династии.
— А трудовые, — я не сдержал сарказм, — добавили, чтобы звучало более коммунистически?
— Зря смеешься, — отозвался Лёня. — Еще будешь мечтать стать масом одной из них.
— Чем?
— Не чем, а кем, — поправил он. — Магическим ассистентом. Мы их сокращенно называем масами. Ими становится не родовитые, но талантливые маги, которые могут быть полезны династии и готовы ей служить.
— Слуги, что ли?
— Магические ассистенты, — уже с легкой досадой поправил он. — Это, между прочим, очень почетно и серьезно. Им доверяют родовые тайны, дорогостоящие артефакты, управление боевыми силами династии. Они приносят клятву верности, нарушение которой может стоить им жизни.
— То есть это еще и на всю жизнь?
Лёня пожал плечами.
— Ну это же не игрушки.
— А стать наркомом магии ассистент может?
— Что ты прицепился к этому наркому? — проворчал он. — Нет, только член трудовой магической династии.
Ну тогда я не понимаю смысла становиться масом. Всю жизнь прислуживать? А что взамен? Родовые тайны, дорогостоящие артефакты, клятва верности… Иными словами, обяжут прислуживать еще больше.
— А как стать членом династии?
— Родиться в ней, — с ходу ответил мой собеседник, — или жениться на наследнице. Ослабевшие династии иногда такое позволяют не родовитым, но сильным магам. Однако это редко.
— Да у вас прямо феодальный строй, — усмехнулся я. — Как-то не по-коммунистически.
— Этой системе, — отмахнулся Лёня, — уже сотни лет. Хочешь новое, опирайся на старое. Власть это понимает.
Ясно, в таком случае вариант оставался один.
— А что вообще надо, чтобы основать свою династию?
— Династии не основываются, — мой провожатый поправил очки на носу, — они существуют.
— Все, что существует, — философски заметил я, — когда-то с чего-то начиналось.
— Ты вообще знаешь, — Лёня снова начал ворчать, — значение слова “династия”? Их не основывают. Это древние рода.
Договорив, он опять взялся за книжку, словно его запас общительности исчерпался. Страницы зашелестели в такт стуку колес. И вот так несколько дней? Да я ж от скуки помру.
— Может, и мне дашь чего почитать?
Окинув меня задумчивым взглядом, будто решая, что меня может увлечь, он немного покопался в чемодане и, выудив оттуда книгу, протянул мне.
— Не начальный уровень, но другого нет.
Забрав, я с любопытством уставился на название на обложке — “Стратегии магического боя”.
— А что, магией можно драться?
— Особо отбитые, — отозвался Лёня, убирая чемодан обратно под койку, — только этим и занимаются.
— И ты тоже боец?
Вместо ответа он опять подхватил свой учебник.
— Если хочешь, — предложил я, — можем и на руках силами помериться. Вообще-то я тоже спортсмен, — я показал на свой значок “ГТО”.
Усмехнувшись, Лёня развернул переплет.
— Предпочитаю чтение.
Ну все понятно. Как говорил один мастер на заводе, есть теоретики, а есть практики. Теоретики сидят в теплых кабинетах и чертят карандашом по бумаге, а практики коптятся около домны и в общем-то рискуют жизнью. Передо мной, судя по всему, сидел теоретик — только от магического мира.
Книга давила на ладонь, словно приглашая себя открыть. С легким скрипом твердый переплет распахнулся, и мигом повеяло запахом типографской краски. Учебник был свежим, только напечатанным. На первой странице красовался ярко-синий штемпель “Библиотека Высшей академии магии СССР имени товарища Сталина”. Вопрос напрашивался сам.
— А товарищ Сталин тоже маг?
Лёня оторвался от книги и нервно покосился на дверь, проверяя, закрыто ли купе.
— Нет.
— А товарищ Ле…
— Нет, — мгновенно перебил он. — Магов у власти нет, кроме наркома магии. Таковы соглашения.
— Да ну, — не поверил я. — Обладать силой и не получить власть? Или ваши маги не настолько сильны?
Очки дернулись на его носу и поползли вверх.
— Магия — это оружие, которое нельзя применять для захвата власти, — отчеканил мой провожатый, возвращая очки обратно. — Даже декрет такой есть. Все трудовые магические династии это понимают, и все с этим согласны. Лучше бы тебе дать учебник по магзаконности, — со вздохом добавил он, — но у меня его с собой нет.
После этих слов он снова уткнулся в свою книгу, и от нечего делать я начал читать свою. Хотя читать в данном случае не совсем правильное слово — скорее расшифровывать. Внутри все было написано буквами, но этих букв я не понимал.
— А что такое МС?
— Магическая сила, — не отрываясь от своей книги, ответил Лёня.
— А БЭМ?
Он перелистнул страницу, будто не услышав.
— А БМБ? — не отставал я. — ДМБ? Боевая мощь?
— Попробуй, — отозвался он, — пролистывать все непонятное.
Да такими темпами можно сразу пролистать всю книжку.
— Надеюсь, — проворчал я, — в академии учат лучше…
Незнакомые аббревиатуры и непонятные термины сталкивались в голове, пока следом не поплыли и перед глазами. Отложив книгу, я уставился в окно. Там на скорости проносилась тайга — необозримая, огромная, чернеющая в наступающей темноте и, казалось, недоступная человеку. Однако я видел, как среди таких лесов возводятся заводы и дома — растут как грибы после дождя. Не каждому доведется такое увидеть. Надеюсь, и Москва не разочарует.
В глубокой ночи за окном безостановочно мелькали деревья. Поезд остановился на станции “Таежный-1”, а когда тронулся, я уже спал. Однако не крепко и не долго. Разбудил меня странный стук по двери — слишком звонкий, словно стучали не рукой.
— Открывайте! — раздался по ту сторону прокуренный мужской голос. — Иначе выбьем дверь, и вам будет хуже!
Над койкой напротив мгновенно загорелся свет. Резко сев, Лёня первым делом вытащил бархатный мешочек из кармана и спрятал глубоко под матрас. Стук повторился вновь, став громче.
— Живо открыли! — бросил уже другой, но не менее прокуренный голос.
— Может, сделаешь что-нибудь? — тихо спросил я. — Ну, магией…
— Нельзя, — отрезал Лёня. — И ты не смей!
Торопливо поднявшись, он натянул очки и открыл дверь. Наши гости довольно осклабились за порогом, а я мигом понял, чем стучали. Стучали наганом.
Их было двое. Оба как тот урка, с которым мне довелось пообщаться в Сталинском НКВД. Один, навалившись на косяк, поигрывал финкой, а второй стоял чуть поодаль с наганом, выразительно водя дулом по купе. На полу у их ног валялся пухлый холщовый мешок — видимо, уже прошлись по вагону. Однако из других купе не доносилось ни звука — похоже, всех припугнули.