— А почему, — ехидно отозвалась черноволосая красотка, — ты носишь эти значки на груди?
— Потому что нравится, — ответил я.
— Вот и мы так же, — ее губы растянула усмешка. — А вообще не каждый маг — колдун. Колдун — это специалист по темным и светлым искусствам. Вот возьмем, к примеру, стихийников, — небрежно, словно говорила о домашних мышах, произнесла она. — Стихия это не искусство, это как лампочку включить. Подумаешь, пламя пустили, что в этом такого?.. Подлинное искусство — работа с живой материей. Не каждый маг — это колдун, — наставительно подытожила красавица, — но каждый колдун — это маг с большой буквы…
Ее светловолосая сестра согласно кивнула.
— Маги воды тут, кстати, есть? — Маргарита лениво взглянула на лужу вина на полу.
Несколько рук не слишком уверенно поднялись в воздух.
— Ну вот и отлично. Не люблю убирать. Давай ты, — выбрала она паренька со второй парты таким тоном, будто давала работу уборщику.
Следом стилет, который, похоже, заменял ей указку, показал на стоящее в углу кабинета небольшое ведро. Встав с места, паренек приблизился к луже, вскинул руку, и, словно повинуясь его движениям, красные капли взмыли в воздух и дружно полетели в ведро.
— Что толку пускать огонь или воду? — вновь заговорила Маргарита, следя за плывущим по кабинету вином. — Водопроводный кран или газовая горелка справятся с этим примерно так же. Стихийника везде можно заменить…
— Ну а для боя? — мгновенно подал голос Голицын. — Стихийники же незаменимы в бою!
— Да неужели? — усмехнулась она. — Тупые машины, предназначенные только бить и убивать. На поле боя уже давно правит техника: танки, бронепоезда, самолеты… Люди уже научились летать, а маги — еще нет. Стихийника везде можно заменить, — уверенно повторила она. — А вот чтобы пользоваться нашей магией, нужно включать голову. Нас прогрессом не заменишь…
Ее колкий взгляд внезапно остановился на мне.
— А вы, менталисты, — серебряное лезвие качнулось в мою сторону, — сильно не обольщайтесь. С вами, конечно, все носятся, но не забывайте, что вы тоже люди, как и все. И в случае опасности вы придете к нам, а не мы к вам. Иллюзией не ранить и не вылечить, — чуть высокомерно добавила она.
— Однако иллюзией можно свести с ума, — возразил я.
— Хочешь, — прищурилась она, — посоревнуемся, кто сведет с ума быстрее: ты меня или я тебя?..
Что-то мне не хотелось. Остаток занятия мы записывали научное определение жизненной силы от Вероники и слушали разглагольствования Маргариты на тему превосходства колдунов над всеми остальными магами.
После занятий и обеда в назначенное время студенты, которых пригласили, гордо отправились по собраниям орденов. Те же, кого не позвали, с завистью и грустью проводили их глазами. Пожелав нам удачи, Роза свернула к пристройке главного корпуса, где располагалась основная лаборатория Элементаля. Мы же с Генкой вышли на улицу. Спортзалы, в которых проводили собрания Королевство и Спарта, находились с разных сторон парка — двое этих орденов словно пытались максимально удалиться друг от друга. На развилке песчаная тропинка раздвоилась, вынуждая выбирать — причем не только направление. Переглянувшись, будто без слов повторяя наш план, мы быстрым шагом направились сначала в Спарту, чтобы сообщить ее мастеру, что получили его вчерашнее послание, и донести свое.
За одним из зеленых поворотов нас неожиданно нагнал Зорин Валентин.
— Вы в Спарту? — спросил одногруппник.
Я молча кивнул.
— Вступить, — уточнил он, — или…
— Или, — усмехнулся я.
Генка с любопытством поглядывал на него, ожидая продолжения.
— С вами можно? — серьезно спросил Зорин. — Тоже хочу вернуть.
Засунув руку в карман, он вытащил оттуда желтый конверт с большой красной “С”. Надо же, не знал, что его тоже туда позвали. Хотя откуда мне знать — он же вообще ни с кем в группе не общался.
— Почему нет, — отозвался я. — Только это может для нас не очень хорошо закончиться.
— Для меня все рано или поздно так закончится, — Зорин затолкал конверт обратно в карман.
— А ты пессимист, — заметил Генка.
— Реалист, — без улыбки поправил он.
Уже втроем мы зашагали по желтой песчаной дорожке — мимо кустов и деревьев, мраморных статуй и изящных беседок, время от времени попадающихся на пути. Друг шел с одной стороны от меня, а одногруппник — с другой. Худой бледный, но с гордой осанкой и высоко поднятой головой, на первый взгляд он мог даже показаться надменным. Однако, если присмотреться, в нем не было ни заносчивости, ни высокомерия, ни гордыни — в его глазах сквозили лишь безразличие ко всему и усталость, словно он уже ничего не ждал, ни о чем не мечтал и ни на что не наделся. Хорошо хоть, бесцветных волн отчаяния, которые я уже не раз замечал вокруг него, сейчас не наблюдалось.
— А почему ты не хочешь к ним? — спросил я, огибая очередной зеленый куст.
— Для них я такой же трофей, как и ты, — отозвался одногруппник, продолжая удивлять нас непривычной разговорчивостью. — Только ты ценный, а я статусный.
— Ну а я вообще имущество, — хохотнул Генка, — как домашний комод!..
Вскоре среди зелени замаячили деревянные стены огромного — раза в два больше, чем наш — спортзала, этакой штаб-квартиры Спарты. О чем свидетельствовала большая витая красная “С” над входом — точь-в-точь как на наших конвертах.
— Раз уж ты с нами, — я повернулся к Зорину, — буду очень благодарен, если ты нам немного поможешь.
На долю мгновения в его затянутых безразличием глазах пронеслось что-то вроде изумления.
— Что надо делать? — спокойно после паузы спросил он.
— Делать ничего не надо, — ответил я. — Просто говорить.
— О чем?
— По ситуации.
Я едва не добавил “как ты умеешь”. А умел он, как я уже пару раз видел на занятиях, бесить окружающих не хуже меня — причем даже не особо стараясь.
До спортзала оставалось с десяток шагов. Сквозь окна было видно, что там уже набилась толпа, из приоткрытой двери доносился голос мастера Спарты, что-то громко и весьма бодро вещающего. Хоть мы и шли быстро, похоже, собрание уже началось. Так даже лучше — значит, внутри уже все.
— Если что, отбиться сможешь? — я снова повернулся к Зорину.
— Вряд ли, — ответил он. — Но вот убить кого-нибудь запросто.
— Что-то мне не нравится твое чувство юмора, — Генка покосился на него.
Вот только по невозмутимому тону и сдержанному лицу было не похоже, что наш одногруппник шутил.
— Убивать никого не надо, — на всякий случай предупредил я и подошел к двери, над которой болталась красная “С”.
Зорин молча хмыкнул и шагнул в зал следом за нами.
Глава 31. Предупреждение
В просторном зале уже вовсю шло собрание ордена. Вдоль стен висели пустые турники, спортивные маты были растасканы по углам, а в центре сгрудилась толпа из спартанцев — нынешних и будущих. Все как на подбор высокие и мускулистые — и только парни, девушек в Спарте не было. Участники собрания стояли полукругом — спинами к двери, а лицами к другому концу зала, откуда раздавался голос мастера ордена. С Генкой и Зориным мы втроем протиснулись туда. Около манекена, одетого как на экзамене в броню, с важным видом топтался Влад Голицын и весьма вдохновенно распинался:
— Спарта — это объединение сильнейших стихийных магов академии! Лучшее место для тех, кто понимает, что связи и личная сила в нашем мире решают все! У Спарты есть собственные спортзалы, бассейн, инвентарь для тренировок…
Говоря, он активно раскидывался руками, показывая то влево, то вправо, то куда-то в сторону двери — для большего эффекта не доставало только броневичка. А ведь мог так и не стараться: судя по лицам слушателей, тела тут были натренированнее мозгов. Большинству собравшихся не было нужно проникновенных речей — им хватило бы и простой команды, указывающей, куда идти и что делать. На общем фоне стоявший в первом ряду неподалеку Стас Голицын смотрелся прямо гением.
— Но помимо всех этих возможностей, — не умолкал его двоюродный брат на своей импровизированной сцене, — вступая в Спарту, вы гарантированно получаете защиту и безопасность!..
Ага, в первую очередь от самой Спарты.
— В Спарте нет случайных людей и нет плебеев, — в этот миг его блуждающий по толпе взгляд замер на мне, и мастер ордена довольно ухмыльнулся. — А даже если плебей и попадает в Спарту, за хорошую службу даже он может стать одним из нас…
Надо же, честь-то какая. Даже если бы я сюда пришел с добрыми намерениями, на этом моменте они бы сами стали злыми.
— Ну а теперь хватит слов, — изрек Влад, чем изрядно обрадовал уже уставших от мыслительного процесса слушателей. — Спарте нужны сильнейшие! Новички, покажите, на что способны, — он призывно махнул на одетого в броню манекена. — Чем больше БЭМ в ударе, тем выше шанс каждого из вас вступить в самый сильный орден академии!
Парни вокруг начали бодро сжимать кулаки, готовые наконец заняться любимым делом.
— А ты, — его взгляд снова замер на мне, но теперь уже с иронией, — можешь не бить. Ты можешь просто плюнуть…
Стены спортзала аж содрогнись от дружного ржача, некоторые из слушателей даже похрюкивали. Странное дело: люди, которые плохо понимают слова, обычно отлично понимают издевки над другими. Если он так надеялся заманить меня в свою Спарту, то он такой же идиот, как и его прихлебатели. А с идиотами можно особо не считаться.
— Если только на твою Спарту, — бросил я.
Хохот вокруг мгновенно оборвался. Все спартанцы недобро уставились на меня — кроме одного: метателя столовых ножей, которого я серыми волнами страха размазал во время поединка по арене. Этот сейчас попятился к двери, проявив впечатляющую смекалку.
— Видимо, вчерашнего предупреждения было недостаточно, — царапнул меня глазами Голицын Влад.
— Вполне достаточно, — отозвался я.
— Значит, ты сделал неправильные выводы… — отвернувшись от меня, он окинул небрежным взглядом Генку. — Ну, с тобой тоже все понятно. Куда друг, туда и ты. Своей же головой не думаешь…