Но теперь с появлением в его жизни золотого волшебного змея, получением офицерского чина и переходом в разведку мысли его пошли совсем в другом направлении. Важно и то, что образ его нового руководителя — интеллектуала и эстета барона фон Дасселя стремительно вытеснил из его сознания всех прежних начальников, став безусловным примером для подражания. Поэтому Манфред принялся искать иные пути достижения выполнения приказа.
Прежние прямолинейные и грубые, как армейский тесак, заходы и методы казались ему уже какими-то примитивными, неуместными, нерациональными и даже, вот ведь ересь, непривлекательными. Хотелось переиграть противника интеллектуально. Одержать победу в борьбе умов, а не нахрапом. С каждым днем и часом ощущение собственного тайного могущества, влияния на умы других затягивало все сильнее. Он смотрел вокруг и видел объекты, над которыми легко мог бы взять власть, заставив делать то, чего он только пожелает. Да, вот этого он теперь желал, со всей страстью своей молодой души.
Для начала Вальдов долго и тщательно обдумывал две базовые альтернативы. Захват, допрос и вывоз в Империю или непосредственно ликвидацию объекта. Вариант просто уехать, передав сообщение о том, что враг «Иван» найден, он отмел сразу и бесповоротно. Зная о решении кайзера Карла, Вальдов, как и всякий молодой амбициозный карьерист, жаждал выполнить его до конца, стяжав себе все лавры, раз уж для него все так удачно складывалось.
После детальных расчетов он понял, что пленение врага нации станет неподъемно сложной операцией. У него банально не хватило бы ресурсов и времени. Штурмовать каменную крепость русского пилота в одиночку и даже без панцера — бессмысленная и самоубийственная затея. Выдернуть в городе, где столько людей вокруг и крайне насыщенная дронами и охраной система безопасности, тоже не реально. Оставалось только убить. Выследить и прикончить жертву, как и полагается настоящему охотнику за головами. И вернуться домой с законным трофеем. Он так явственно вообразил себе свое триумфальное возвращение, награды, почет и всеобщее чуть завистливое уважение, что даже на миг потерял связь с реальностью. Пришлось брать себя в руки и жестко напомнить, что не стоит делить шкуру неубитого медведя!
— Сам подставляться под меткие пули «Ивана» я не стану. Если этому дьявольски удачливому негодяю снова повезет, он просто окажется быстрее меня. Так рисковать выполнением задания недопустимо. И раз я выжил в той смертельной мясорубке на борту дас химмелна, а потом нашел Сунга, нет оснований сомневаться, мне уготована особая и высокая участь. Будем действовать чужими руками. Если уж в центре Ганзы удалось прямо на улице столкнуться с бандитами, то здесь, в Гаване — средоточии пиратов и наемников — удастся подобрать пару киллеров. Одна проблема. Денег, чтобы рассчитаться с ними, у меня нет. Зато у нас есть сила внушения. Вот ее и используем на полную мощность!
— Верно-с-с. Человеков легко обмануть и заставить делать то, что мы захотим. У них нет защиты от нашего внушения, — в подтверждение его плана прозвучали в голове Манфреда слова Сунга.
После недолгих поисков в сети он обнаружил особый квартал Гавани, с красноречивым названием Яма. Там процветали все запрещенные и запретные дела. Там с некоторых пор обосновалось отребье, съезжавшееся со всего Запределья в Гавань Четырех Ветров. Наркоманы, пьяницы, психи. Кого там только не было. Наем жилья в Яме обходился много дешевле, чем в других районах города. А в многочисленных ночлежках и вовсе можно было занять койку за считанные гроши. Так что, если остался без средств, одна дорога — в Яму. Тут обитали и представители народностей, у которых не было своих кланов и зон. У крупных этнических общин действовала своя система поддержки для соплеменников даже из разных миров-осколков. Общий язык, традиции и культура объединяли.
Роботакси, довезя Вальдова до границы Ямы, остановилось и категорически отказалось ехать дальше.
— В пределах Ямы страховка не действует. Въезд запрещен, — в ответ на все требования Манфреда упорно твердил голос бортового вычислителя.
Делать нечего. Пришлось расплатиться и идти дальше пешком. Прямо перед ним висел щит с объявлением: «Внимание! Опасная зона! Территория вне закона! Не входи, если безоружен!»
Быстро смеркалось. Узкую улочку окружали невысокие, изрядно облезлые дома. И повсюду светились яркие, броские вывески. Бордели, оружейные лавки с палеными стволами, аптеки, открыто торгующие всеми запрещенными и незаконными в Запределье препаратами, экзотические животные, скупка и продажа краденного и награбленного по всем мирам, взломанный софт и оборудование, поддельные документы и хакерские программы, а то и услуги самих хакеров, действующих через местных посредников. И, конечно же, услуги. Все, что угодно. От чистки ботинок до отрезания голов и геноцида целых планет. Лишь бы у заказчика хватило денег на такую затею. Здесь скрывались многие преступники, за которых в других мирах была назначена награда.
Район не был для них гарантией безопасности. Сюда мог зайти любой и просто убить. Но имелись и ограничения, установленные властями Гаваны в эксклаве. Здесь не действовали законы города. Об этом его предупредила и надпись при входе. И несмотря на все ужасы, улочки Ямы оказались полны народа. Повсюду царила дичайшая бедность. Очевидно, у кого хватало средств, старались покинуть квартал и поселиться в более респектабельных местах. А здесь царили грубые нравы.
Его целью был кабак с ироничным названием на испанском «Фондо де Терралленде», то есть «Дно Запределья». Видимо, так оно и было. Дальше опускаться просто некуда. За то время, пока Вальдов, с любопытством озираясь по сторонам, пробирался к центру района, где и находилось «Дно», ему несколько раз успели предложить шмаль, один не слишком ловкий паренек попытался обчистить его карманы, за что получил увесистого пинка по ребрам, так что те ощутимо хрустнули, ломаясь, и укатился куда-то в темень подворотни с побелевшим от боли лицом.
Наконец, он добрался до места. Встретил его висящий на толстой веревке весело скалящийся мертвец. Впрочем, судя по всему, это был муляж, а не настоящий повешенный. Но что и говорить, выглядело это крайне натурально. Манни был достаточно образован, чтобы помнить цитату из Шекспировской «Бури»: «Кому суждено быть повешенным, тот не утонет». Видимо, для местных завсегдатаев в этих словах таился своеобразный черный юмор. Обстановка так подействовала на него, что, переступая порог заведения, Вальдов с умным видом пробормотал, вспомнив еще одну цитату из классики.
— Оставь надежду всяк сюда входящий. И верно адские врата…
Впрочем, внутри было не так уж и страшно. Да, грязно и темновато. И дымно. Курили тут много разного. К застарелому, горькому запаху грубого табака-самосада и почти ядовитой вони дешевых сигар обильно примешивались сладковатые ноты гашиша от раскуриваемых кальянов, косяков анаши и еще не пойми чего. На всю эту удушливую какофонию накладывался бьющий в нос могучий выхлоп перегара, рожденного крепчайшим самогоном местной выделки, который щедро вливали в себя посетители «Днища».
— Шайзе, натуральный газенваген, — едва не закашлялся бывший панцерегерь, случайно сделав глубокий вдох. Делать нечего. Пришлось смириться с вонью и, отыскав свободный столик, усесться, не без брезгливости взяв в руки древнее, как фекалии мамонта, к тому же напечатанное на истрепанной и засаленной картонке меню.
— Буэнос тардес, сеньор эмперадор! — к его столу без всякого спроса бесцеремонно подсел маленький, худой до костлявости человечек с острым длинным носом, тщательно прилизанными черными волосами. На вид совершенно безобидный и категорически не опасный. Он оказался едва ли не единственным из встреченных в Яме, у кого не имелось при себе оружия. По крайней мере, Вальдов не разглядел.
Шмыгнув носом, незнакомец с хитрой ухмылочкой спросил, вольготно развалившись на стуле:
— Благородный дон желает поразвлечься?
— Как ты догадался, что я из империи?
— У меня глаз наметанный, — довольно осклабился, обнажив острые, как у хорька, зубы коротышка-латинос. — Мой ник Ратеро. — И не без гордости пояснил, — Что значит Крысобой! Зачем пожаловали к нам, сеньор? Лучшие девочки или что-то более экзотическое. Могу предложить все, что угодно. Любые вещества, самое забористое бухло, — видя, что клиент никак не реагирует, а только чуть морщится пренебрежительно в ответ на его слова, он сменил тактику. — Или вы по делу забрели в нашу чумовую рыгаловку? Тогда есть любой ломаный софт, могу свести с хакерами. Что угодно найду и доставлю вам в пять минут за скромную плату.
— Что ж, может ты мне и сгодишься на что, Крысобой. Нужны несколько отморозков, лучше из новичков, готовых за деньги на любое дело и знающих, с какой стороны держаться за пушку.
— Тут таких хватает… — фраза повисла в воздухе.
— Исчезни, мелочь, — к их столику подошли два просто неохватных, двухметровых лысых громилы с узкими раскосыми глазами на широких, плоских, застывших, словно каменные маски, лицах. Один из них небрежно отмахнулся от коротышки, и того как ветром сдуло.
— Чужакам здесь не рады. Тем более такой высшей белой мрази, как ты, имперец.
— Не понял… — Вальдов поднялся на ноги и уже на равных посмотрел в налитые кровью и какой-то неведомой дурью глаза бугаев.
— Че ты не понял? Выворачивай карманы, тупой кусок арийского дерьма, пока жив. Нам то без разницы, можем и с трупа снять.
Уяснив себе суть происходящего, Манфред без колебаний ударил первым. Противник даже не успел среагировать на точный и очень мощный боковой в челюсть. Но его даже не снесло, как рассчитывал дойч, разве что на несколько секунд погрузило в состояние грогги. Зато второй с ревом кинулся в бой, запустив «мельницу» — размашисто и непрерывно работая длинными тяжелыми ручищам. На сжатых пальцах подобием кастетов поблескивали ровными рядами массивные перстни.
По достоинству оценив угрозу, панцерегерь принялся отступать, уклоняясь и маневрируя, заодно постаравшись подключить лоу-кики по ногам противника. Но тот и не думал замедляться и снижать натиск. Чугунные кулаки