Бармен с сомнением взглянул на истертую куртку Аурела.
— А заплатить у тебя найдется чем?
Аурел пожал плечами и протянул ему зажатую между средним и указательным пальцами карточку, где на равнодушный пластик были напылены все сведения о его счете. Счет не был честным, но подкопаться под него никто не сумел бы, потому что Аурел в Сети чувствовал себя хозяином.
Бармен брезгливо покосился на белый квадратик, повисший над стойкой, но брать его не спешил. Аурел вопросительно поднял брови.
— Приятель, здесь расплачиваются наличными, — пояснил бармен.
Аурел изумился:
— Почему?
— Потому что Митрич не хочет терять деньги, когда полицаи заявятся вязать очередного хакера-недоноска, подпатчив-шего свой счет, — пояснил тучный бородач-сосед с ближнего табурета. Перед ним стоял похожий на тюльпан бокал с густой темно-красной, почти черной жидкостью. Похоже, с вином. Глаза бородача смотрели несколько в разные стороны, но не от вина, а скорее — от природы.
Аурел снова пожал плечами, убрал карту и извлек внушительную пачку двадцаток. Во взглядах бородача и бармена тотчас вспыхнуло уважение.
— Сороковника пока хватит?
Потеплел даже голос бармена.
— Вполне. Все путем, парень, не обижайся, я тебя впервые вижу, а сюда кто только не ходит. Шваль всякая. Извини, к тебе это не относится, теперь я вижу, что ты прямой клиент. Сиди сколько хочешь. — Бармен убрал деньги в прозрачный кассовый аппарат; бумажки скользнули в паз банкотеста, проползли по нескольким сдвоенным валикам и присоединились к другим купюрам-двадцаткам. — Какого тебе пива? Светлого, темного, сладкого, горького? А?
— «Осенний бархат» есть?
Теперь глаза бармена излучили даже некоторое тепло.
— Я тебя все больше уважаю, парень! Есть. Правда, не для всех, но для тебя — точно есть.
Бармен развернулся и проворно юркнул за пестрый занавес.
— Ну все, — сообщил бородач Аурелу. — Покорил ты Митрича! Смотри не разочаруй…
На стойке возникли две запотевшие бутылки «Бархата» и сверкающий бокал с чудовищной гнутой ручкой. Впрочем, ручка была очень удобной. Одну из бутылок Митрич сноровисто откупорил при помощи вросшего в палец желтоватого кольца и опрокинул в бокал. Поднялась соблазнительная пена. Отхлебнув пива, Аурел поудобнее уселся и вяло оглядел зал. Бармен все не унимался.
— Эй, парень, если будешь часто заходить — заведу тебе персональный бокал. Вот этот самый. И голограммку пришлепну, хочешь сниму прямо сейчас?
Ha кружках многих посетителей и впрямь виднелись голограммы. Наверное, это даже забавно: украсить личный бокал своей физиономией. Но Аурел уже чувствовал зуд в ладонях: дорога звала.
— Наверное, я скоро уберусь из Сити. Надолго ли — не знаю, — сказал он бармену. — Так что пока не стоит.
Бармен вздохнул:
— Как знаешь…
Вместо портрета на бокале соседа-бородача серебрился замысловатый вензель из переплетенных букв В, М и К.
— Это значит «Великий Медленный Король», — охотно пояснил сосед, перехватив взгляд Аурела. — Прозвище. А вообще я — Саша.
— Аурел, — представился Аурел. В принципе он был не прочь поболтать, хоть бы и с этим толстяком, даром что он Великий и Медленный.
— Ха! — неожиданно обрадовался Король. — Горец? Откуда?
— Из Кишшей, — отозвался Аурел. — А что?
— А я — из Тира! — радостно сообщил Король.
«Надо же, почти земляк», — подумал Аурел.
Они чокнулись и выпили. Бокал отозвался нежным, как голос бекбонного потока, звоном.
За столиком напротив сидели несколько парней; на спине одного из них, широкоплечего, с выбритой до состояния бильярдного шара головой, светились чеканные символы:
[Думаю… еееооооо 37% done]
Аурел усмехнулся.
— Только не вздумай сказать ему: «Приятель, ты висишь», — посоветовал Король.
— Буду не первым? — улыбнулся Аурел.
— Даже не тысяча двадцать четвертым, — по-свойски хмыкнул бородач.
— Понятно… Кто сюда сбредается-то? Локалка?
— Ага. Рамон_105.ПВТ. Я - 105.274/11. А ты?
— Слайдер.88.слайдер, — честно сказал Аурел. Король даже выпрямился, словно услышал команду «смирно» от зверя-сержанта.
— Плавающая нода? Ни хрена себе!
Сказал он это достаточно громко, чтобы услышали сидящие за ближайшими столиками. На Аурела теперь глядело с десяток лиц, а по залу уже полз шепоток и все больше завсегдатаев «Кластера» оборачивались к Аурелу. Тот уже жалел, что открылся Королю, потому что заранее знал, чем теперь все кончится. Выяснением с местными хакерами, кто круче. А уступать Аурел не любил.
Двое взъерошенных парней в вечной линялой джинсе нарочито неторопливо приближались.
«К чертям все, — подумал Аурел, залпом допил пиво, опустил бокал на стойку рядом со второй бутылкой «Бархата» и устало посмотрел в зал. — Не буду сегодня выпендриваться».
Потом мысли запрыгали, как всегда — не к месту.
«Я готов уступить? Привет! Такого еще не случалось… Может, взрослею? О, это свежая идея — взрослость есть умение уступать. Интересно, чем пытать-то будут?»
И тут Аурел впервые увидел ЕЁ.
~# run console 1
@comment: verification inside
Синие цифры ползали по панорамной стене, отмеряя минуты. Фирму в понедельник ТПшники не открывали, вывесив за дверь вежливую липучку:
«Извините, сегодня не работаем. Ждем вас завтра, во вторник, 12 февраля».
Сема с кислой физиономией очищал банан; перед ним желтела на столе внушительная гроздь, а в урне под столом было полно отслоившихся шкурок. Тигр скептически улыбался и вертел в руках запоротый кем-то диск, пуская тусклые зайчики вдогонку ползающим по стене часам. Синицын нервно шелестел «Спорт-Экспрессом», но смысл прочитанного не мог прорваться сквозь частокол мыслей, большей частью — тревожных. Не любил Син непредвиденных встрясок. Чен и Бай сосредоточенно глядели в затуманен
ный бок бутылки «Кремлевской лимонной»; водки оставалось еще больше половины.
Их было пятеро в офисе — пятеро компаньонов, готовых отдаться клиенту, согласно заключенной сделке. Шестым в офисе было Ожидание, поскольку часы показывали уже полвторого, а клиент, обещавший заявиться в час, еще не пришел.
Син отшвырнул газету в сторону.
— Наливай, что ли…
Чен механически потянулся к бутылке.
— Я больше не буду, — заявил Сема.
— А я тебе больше и не наливаю. Ни каплей больше — столько же, сколько и в прошлый раз.
Чен был единственным, кто выглядел как обычно. Если он и нервничал, это было незаметно. Впрочем, Тигр тоже не нервничал, но скорее всего потому, что не верил в путешествия за барьер. Он вообще не верил в существование барьера, что, впрочем, не мешало ему торговать чужими программами.
Около трех дверь распахнулась от мощного пинка — в офис ввалился взъерошенный крепыш в мятом плаще и неизменных белых кроссовках. Не тот, что платил и приходил раньше, но явно его сородич, потому что его глаза тоже были полны кристалликов льда.
— У нас проблемы, — с порога заявил он. Отрывисто, словно ему не хватало дыхания. — Были. Извиняюсь за опоздание. Пошли.
Чен молча влил в себя содержимое рюмки, навинтил зеленую пробку на горлышко и встал.
— В чем дело? — попытался прояснить ситуацию Син.
Крепыш отмахнулся:
— Некогда. Одевайтесь, времени мало.
— Куда мы едем? — не унимался Син.
— В наш центр.
По лицу Сина нетрудно было понять: происходящее ему крайне не нравится. Но он встал и послушно накинул плащ.
Бай зажмурился, активируя подключенный к линзе правого глаза датчик, и удовлетворенно взглянул на работающий терминал на своем столе. Шла запись. На всякий случай.
Сема с сожалением поглядел на гроздь бананов. Тигрис вздохнул.
«Блин, как на заклание идем…» — подумал Бай отрешенно.
Перед подъездом ждала серая «тридцатка», слепо глядя на мостовую тонированными стеклами. Крепыш сел за руль, Син и Сема пристроились рядом, остальные влезли назад. «Тридцатка» рванула с места, как шаттл на старте. Попетляв по Песчанке, крепыш вырулил на Питерское и погнал обтекаемый автомобиль в сторону Садового кольца. Син невидящим взором скользнул по длинному зданию аэровокзала.
С проспекта Газизова «тридцатка» юркнула в узенький переулок. Тигрис еле слышно посмеивался на заднем сиденье. «Чашка», полулегальный рынок софта, располагался совсем рядом, и Тигрис знал здесь каждую выбоину на асфальте. Именно потому, что рынок был полулегальным.
Ничем не примечательный шестиэтажный дом с приросшими к фасадной стене лесами впустил их в запущенный холл. Не то магазин в прошлом, не то какую-то госконтору. Ремонт поселился здесь прочно и надолго. Скорее всего для отвода глаз. Чтоб не привлекать излишнего внимания. Син подумал, что за обшарпанным холлом кроются, наверное, достаточно стильные помещения.
Он оказался прав: за первой же дверью открылся сверкающий хромом и панорамными панелями коридор. Та же дверь со стороны коридора выглядела куда импозантнее, нежели со стороны холла. Двое кубических охранников неподвижно сидели на узком диванчике. Сину сразу стало неуютно.
— Проходите, — сказал крепыш-провожатый. — Последняя дверь налево.
ТПшники направились вдоль панелей-панорамок, на которых мельтешили искрящиеся цветные пятна. Указанная дверь была полуоткрыта. Син замер на полушаге, потому что у самой двери в лужице густеющей крови валялся труп с простре-ленной головой. Второй, прикрытый накрахмаленной скатертью, содранной с ближайшего стола, лежал чуть дальше от двери. Рядом скалился острыми рваными краями битый стек-локерамик; должно быть — ваза, ранее украшавшая стол, потому что среди искрящихся, острых как бритва осколков совершенно не к месту разметались три увядшие гвоздики. Алые лепестки походили на кровавые пятна, с той лишь разницей, что кровь постепенно темнела, а цветы сохраняли первоначальный насыщенный цвет.
Чен нагнулся и приподнял край скатерти. Открылось лицо убитого — того самого парня, который приходил в контору позавчера. В гла