Дикий вопль человека, с которого живьём сдирают кожу, а за ней и мясо с костей.
Инстинкты опередили разум. Выход один — бежать; но та, что сильнее боли и желания жить — ненависть, — отдала другой приказ.
Они знали, что делать, они подстраховались на случай, если она начнёт перемещение; и, если бы ей пришлось выбирать место, она бы никогда не успела. Но её вела ненависть, которой не нужны очертания. Она довольствуется меньшим.
А передние ряды её подземного войска уже сцепились с воинами кланов; правда, самые опасные, те самые глубинники, поворачивали назад, не чувствуя более управляющей ими Воли.
Джей чуть не умерла, пробивая призрачную, прижавшую её к гибельной давильне тяжесть. От одежды и собственной кожи остались жалкие лохмотья; она оставляла за собой кровавый веер алых брызг.
Фатима только и успела разинуть рот, когда перед ней возник жуткий призрак. Джейана казалась восставшим из могилы упырём, вся покрытая грязью и собственной кровью.
— Ты!.. — в этом возгласе было всё. Приговор, презрение, вызов — что угодно. Окутанный голубоватым сиянием кулак по-мужски врезался в скулу Фатимы; Вождь-Ворожею отшвырнуло шагов на десять, где она и осталась лежать с нелепо заломленной шеей.
— Убить её!
“Кажется, ты опять здесь, мой дорогой наставник? Ага, вот тебя-то мне и не хватало… У меня нет времени перебить их всех — второго удара мне не выдержать, — но уж ты-то от меня не уйдёшь…”
Джейана отшвырнула в ослеплении бросившуюся на неё Гилви, точно матёрый пес — щенка. Фигура в сером плаще заметалась… но в следующий миг окровавленные руки сдавили ей горло, а прежде чем растерявшиеся Ворожеи успели нанести новый удар — и отступница, и Учитель исчезли.
О Файлинь и компании все просто забыли в суматохе. А Буян, перехватив у опешивших парней лёгкое тело девушки, широким стелющимся бегом мчался к дальнему лесу. Кланы повсюду сцепились со зверьём — и успешно его теснили. Кто-то из Мануэловых попытался было заступить им дорогу — Буян просто сгрёб пару смельчаков второй парой лап и зашвырнул в кусты для отдохновения. Пусть полежат, говорят, помогает от дурной храбрости…
Им повезло — они скрылись в зарослях.
…Он заговорил, лишь когда перед ними уже расстилалось Пожарное Болото. Невозмутимый Дим так и сел прямо в снег, едва заслышав знакомый голос.
Конечно, Буян рассказывал не всё. Далеко не всё.
— Так вот оно и вышло… Оглушили… связали… притащили к себе… а потом — превратили вот в это. Но, братцы, я вам так скажу — не всё так просто и ясно…
Убедить троицу оказалось нелёгким делом.
— Ты что?! — вопил Джиг, хватаясь за голову. — К Ведунам? Рехнулся! Сожрут нас там и косточек не оставят!..
— Ты вылечишь Фай? — рявкнул на него Буян во всю мощь новых своих лёгких, так что Джига аж слегка отбросило и у всех без исключения зазвенело в ушах. — А Дромок — он не только ведь калечит! Да и то сказать, одолел бы я такой путь в ином теле?.. А кроме того — куда вам ещё? В клан? Ага, вас там Учитель ждёт. С распростёртыми объятиями. Помните, что с Чарусом сделали?..
Спорили долго и, наверное, если бы не Фай, так ни до чего бы и не договорились.
Джиг всю дорогу плёлся в хвосте процессии и жалобно ныл, пока Дим молча не дал ему по шее.
Змеиный Холм встретил их полной тишиной. И только между всё теми же странными домиками из блестящего тёмного стекла неподвижно стояла закутанная в плотный плащ громадная фигура Творителя. А рядом с ним…
У Буяна едва не подкосились ноги. Рядом с ним в короткой шубейке подпрыгивала от нетерпения Ольтея!
Дим, наверное, никогда в жизни так много не удивлялся за один день. Ламия с визгом бросилась на шею чудовищу Буяну, обнимая его с такой страстью, что целомудренный Дим счёл за лучшее отвернуться, не забыв дёрнуть за рукав бесцеремонного Джига. Лев, хвала Всеотцу, сообразил сам.
… — Куда же вам идти? Оставайтесь, — говорил Дромок. — Еды у нас хватит. Но… буду с вами откровенен — едва ли Змеиный Холм можно считать надёжным убежищем. Как только Учителя прознают, что вы здесь… сюда двинутся орды, — он криво усмехнулся, показав жуткие зубы, — орды наших меньших братьев. Всё, что они умеют, — это убивать. Мы, конечно, дадим отпор, но… посудите сами, долго ли можно продержаться? Я, конечно, сделаю всё, чтобы нарастить наши силы… Но вам надо думать и о том, куда уходить дальше. Да и мне, кстати, тоже.
— Дромок, — решился спросить Буян. — Скажи же наконец, кто ты? Слуга Учителей, их рода, переделанный, как я?
— Переделанный? — Дромок улыбнулся. — О нет, ты мне — как это по-вашему? — ты мне льстишь. Не переделанный… был таким всегда. Вот только разума слишком много для машины. И способность чувствовать. И ощущать интерес. И удовлетворение. А так — творение рук Учителей… предназначен для войны с кланами.
— А почему ты переделал меня? Я помню, что ты говорил что-то о расширении задачи…
— О! — Дромок опустил уродливую голову. — Такого эксперимента ещё не ставил никто и никогда. Мной двигало любопытство. Состраданию мне ещё предстояло научиться. И… я учусь. Так что теперь и сам не знаю, кто я такой…
…Ноги Диму Дромок залечил за два дня. С Файлинь Творитель провозился чуть дольше, но и тут не оплошал.
— Хорошая вещь биоплазма… — только и сказал на прощание.
…На четвёртый день они уходили. Ведуны собрали последние сведения — Учителя в полной растерянности, Джейана скрылась с поля боя, прихватив с собой одного из наставников. Клан Твердиславичей занял круговую оборону в своих скалах — потому что три других, главным образом Середичи, вполне серьёзно вознамерились рассчитаться с ним за бегство. У наставников же хватает иных тревог, чтобы гасить эту свару, — а может, напротив, они хотят, чтобы мятежный клан покарали собственные сородичи. Кто стоит во главе — непонятно; во всяком случае, Ключ-Камень, захапанный было Гилви, травницы у неё отобрали — “пока не появится вождь”.
Друзья переглянулись. Это был шанс!..
Файлинь не колебалась ни секунды. Конечно, в клан, в клан, и только в клан!..
Буян хмурился.
— Да брось ты, — уговаривала его Фай. — Пойдём с нами… поможешь… не убивать же этих дураков в самом-то деле… стукнешь кого аккуратно, и всё…
— Так ведь они решат, что Ведуны ворвались… — возражал Буян.
— Ничего. Я свет буду держать, нас увидят.
— Иди, Буян, — неожиданно поддержала Файлинь Ольтея. Как ни странно, между ламией и девушкой из клана очень быстро всё сладилось, и теперь они, бывало, даже шептались где-то в уголке о своём, девичьем, время от времени дружно хихикая. — Иди, иначе ведь тебя совесть вконец замучает… — Она вздохнула, опустила голову, сдерживая слезы. — Только возвращайся. Я хоть и искусственная, из биоплазмы, — ротик жалко скривился, — а чувствую всё равно как вы…
…Тёмной зимней ночью, когда впервые завьюжило по-настоящему, проскользнув мимо строжевых постов (обозлённые Середичи не снимали осады), они оказались у ворот.
— Эй! Свои! Дим и Файлинь!
Часовой осторожно высунулся.
Ярко и ровно горел в поднятой руке Файлинь магический огонь. Рядом с ней стоял Дим, чуть поодаль — Джиг и Лев.
— Открывай, Середичи нас вот-вот продырявят!
Во вражьем стане горн сыграл тревогу.
Часовой долго не раздумывал. Ходивший ещё с Чарусом на Пэков Холм, он, сам того не замечая, давно уже привык больше доверять себе, а не слову Учителя.
Они скользнули внутрь.
— С нами ещё один, — остановила его Файлинь. — Буян.
— Буя-ан? — парень разинул рот.
— Ну да, я, — перед часовым выросло жуткое чудище. Голос, правда, и впрямь как у Буяна. — Что сомневаешься, Гжег? Ну тогда вспомни, как мы с тобой раков ловили в твои штаны…
Об этом и впрямь никто не знал, кроме Буяна.
Не задерживаясь, они прошли прямо к домику травниц. Файлинь одним движением заставила отодвинуться запертый изнутри засов.
— Файлинь! — заспанная Ирка вскочила. — Великий Дух, а мы-то…
— Где Ключ-Камень, Ира?!
— Здесь… у нас… девятью наговорами запертый, Гилви, сколь ни билась, снять не смогла. Да ты погоди, расска…
С каменным лицом Файлинь протянула руку к каменной шкатулке — вместилищу самого ценного в клане, казны и ядов.
— Мамочка! — охнула маленькая травница при виде того, как рука Файлинь спокойно откинула крышку.
— Бери, Дим. Он твой по праву. Завтра соберём клан… И будем драться!
Звёздный Порт. Он должен быть где-то здесь… Там — последняя надежда.
Джейана посмотрела на слабо хрипящего старика.
Чтобы не тратить на него сил, связала обрывками его собственного плаща. Тщательно обыскав, вытряхнула кучу каких-то мелких устройств — что это такое, она разберётся позже.
Ворожея не сомневалась, что её уже ищут. И наверняка знают, где она находится. И наверняка сейчас начнут гасить Сердце Силы, чтобы вновь, как в прошлый раз, превратить её в простую смертную. Только теперь она знала, что вторично ей утрату Силы не пережить.
Былые подружки, Ворожеи кланов, оказались сильнее, чем она рассчитывала. Открытого боя она не выдержала… приходится признать. Заклятие перемещения… интересно, известно ли оно Учителям? Судя по тем переходным тоннелям, которыми они выбирались навстречу Файлинь, чем-то подобным наставники владели. Поэтому, как только они поймут, где она скрывается, следует ждать гостей.
Чахлый лес кончался в нескольких шагах от беглянки. За ним тянулось уныло-серое поле, ровное, как стол или как замерзшая река. В отдалении высилось нечто напоминающее поставленные стоймя серые же ящики.
“Серый мир, — с презрением подумала Джейана. — Серый мир, откуда приходят серые люди… Ну, ничего — теперь-то мы посчитаемся!”
Она не сомневалась, что там, в Начальном мире, откуда пришли наставники, Силы будет вдосталь — здесь, у кланов, Учителя могли отключить энергию, но едва ли им удастся подобное в их собственном мире, там, где идёт жестокая война, которая без этой Силы всё равно что река без воды или человек без крови. А ей очень надо туда! Очень! Чтобы узнать наконец всю правду. Чтобы добраться до того придумщика, кто стоял во главе этой конечной пирамиды, кто “разрешал” или “не разрешал” кланам волшебство, кто оттуда, издали, командовал всем этим маскарадом…