Наконец тьма отпустила пленников, они так и остались лежать распростертые на полу, еле двигаясь и глядя невидящим взглядом куда-то вдаль перед собой.
– Что вы с ними сделали?! – все же не выдержал князь Минолы.
Лицо его выражало беспокойство и даже некий намек на решительность, но глаза выдавали: в них читался отчаянный страх.
Эрешкиль медленно повернулась к нему. Ее плавные, немного танцующие движения напоминали вязкую текущую лаву, которая медленно и неспешно разливается, поглощая все вокруг себя.
– Они все еще живы, – раздался ответ Эрешкиль, и князь в изумлении уставился на нее, пытаясь связать в единое целое шипящий с присвистом голос старухи и образ чарующей и молодой магички перед собой.
Мы знаем, что настоящий голос Эрешкиль звучит совсем иначе. Магистр не раз бывал в ее темнице и слышал настоящий звонкий голос Матери. Здесь же ее речь искажалась тьмой, а зрачки делались кроваво-красными.
Плавно и бесшумно обойдя пленников, даже не посмотрев на них, Великая мать обвела взглядом наших гостей. Огар и князь ее мало заинтересовали, а вот на беременной магичке она задержалась.
– Как твое имя, дитя? – ржавым, словно движения старого механизма, голосом спросила Эрешкиль.
– Нила, – еле слышно прошептала магичка.
– Ни-ла, – нараспев, повторила Великая мать, пробуя имя на вкус.
Прозвучало немного хищно, и наши гости напряглись.
– Великая, это и есть Эруан Минола. Он помог нам сокрушить врагов, – подходя ближе, объяснил магистр Отступников.
Его слова привлекли внимание Матери, и она перевела взгляд на князя. Тьма вокруг нее колыхнулась, словно тоже его разглядывала.
– Потомок Минола, второго из братьев по старшинству, – вдумчиво прошипела Эрешкиль.
– Кажется, нас забыли познакомить, – неуверенно сказал Эруан и покосился на магистра. Парагон улыбнулся, будто ждал этого момента.
– Позвольте представить: Великая Первомать – Эрешкиль, – отчетливо произнес наш магистр.
Лица гостей не изменились, они продолжали напряженно смотреть на магистра отступников, явно решив, что он их разыгрывает. Но магистр не соизволил что-то добавить: он ждал, когда до них потихоньку дойдет, что это не шутка.
Эрешкиль, подошла к Эруану почти вплотную и внимательно всмотрелась в его лицо. Похоже, ее совершено не волновало, поверили ли словам магистра гости. На всякий случай я тоже подвинулась к ним ближе и предостерегающе положила руку на эфес меча.
– Ты не похож на Минола, – наконец изрекла она огорченно.
Князь нахмурился и попятился, увеличивая между ними расстояние.
– Я здесь не для насмешек. Мне обещали, что Людея падет к моим ногам, но вместо этого княжества окружила какая-то магическая граница, и теперь никто не может туда попасть, – недовольно прошептал князь. – А теперь вы еще требуете, чтобы мои люди похищали и доставляли вам магов. Минолцы – не отряд охотников за головами. Я не собираюсь в этом участвовать!
Князь показал пальцем на безучастных, отрешенных пленников, лежавших на полу.
– Что вы с ними сделали?
– Забрала их магию, – равнодушно ответила Первомать и вновь вернула разговор в нужное ей русло. – Значит, это ты предал своих братьев?
– Я единственный сын в семье, у меня нет ни братьев, ни сестер. – Голос князя звучал тихо и неуверенно.
– Разве? Кажется, у нас в плену остальные потомки пяти братьев. Не так ли, Изинтия?
Первомать обернулась и ласковым взглядом своих раскосых глаз посмотрела на меня.
Я улыбнулась и кивнула. Вся троица заметно заволновалась, беременная магичка даже отошла за спину Огору.
– Хотите их видеть, Великая?
– Очень! – одобрительно махнула рукой Эрешкиль.
Она снова вернулась взглядом к Эруану и уставилась на него, как кошка на запуганную мышь.
– Мне говорили, что именно ненависть к братьям и привела тебя к моему ордену. Как это похоже на людей.
Эруан не ответил, лишь напряженно сглотнул. Догадался: раз ордену удалось взять в плен князей Людеи, значит, магистр не шутил, представляя Первомать. Князь отступил еще на пару шагов и, возможно, тоже спрятался бы за спину своего советника, но там уже было занято.
Я повернула голову и подала знак ожидавшему в стороне Лемьюру, приказывая открыть двери в соседний зал. Могу поклясться, некромаг сморщился. Он презирал то, что ему, темному эльфу, приходится подчиняться мне – светлой эльфийке. Меня это веселило. Сколько бы магистр не повторял, что Отступники больше не разделены расами, прежде всего для нас – служение Великой матери, пустоголовый некромаг продолжал видеть во мне светлую, выскочку, которая слишком быстро стала правой рукой магистра.
Лемьюр театральным жестом толкнул створки дверей и поклонился, приглашая наших гостей пройти внутрь. За дверями в глубине искрился портал, от обычных его отличало темное свечение и серебристая рябь, пробегавшая, как круги на воде, по стенке перехода. Минолцы не двинулись с места.
– Прошу! – пришлось громко повторить магистру, и только тогда гости под неумолимым взглядом Эрешкиль подошли к порталу.
– Куда он ведет? – настороженно поинтересовался князь.
– В темницу, – магистр откровенно насмехался.
Это только подкрепило мои мысли, что ему доставляет удовольствие издеваться над минолцами. Князь и его спутники стали тревожно переглядываться.
– Вам нечего опасаться. Эта темница предназначается для особо важных пленников, – успокаивающим тоном добавил магистр и пригласил их пройти первыми.
Князю и его свите ничего не оставалось, как зайти в портал. Стоило им скрыться за серебристой рябью, как магистр махнул Лемьюру, и тот привел еще двух связанных гномием пленников. Одного я узнала сразу: этот седой эльф много лет состоял на службе у моего отца.
– Это для тебя, Великая.
Эрешкиль улыбнулась магистру. Он качнулся в ее сторону и завороженно засмотрелся на ее губы, как умирающий в пустыне путник смотрит на оазис, пытаясь убедить себя, что это не мираж.
Великая Мать не обратила на это внимания, прикрыла глаза и замерла. Темнота, окружающая ее, забурлила и немедленно потянулась к новым жертвам. Маги отчаянно завопили, я собралась отвести взгляд, но заметила, что Лемьюр внимательно смотрит и считывает мою реакцию. Должно быть, догадывался, что с одним из магов я могу быть хорошо знакома, раз он служил верховному королю светлых эльфов. Так оно и было, поэтому взгляд я не отвела и досмотрела пытку до конца. Мы стояли прямо перед ними, так близко, что их крики оглушали. Я знаю, что они чувствовали: пленники не раз молили о пощаде. По ощущениям это напоминает, будто с тебя живьем сдирают кожу. Это все необходимо. Только заплатив такую цену, Первомать сможет зайти с нами в созданный ею самой временной залом. Самая надежная магическая темница из всех, что мне доводилось видеть. Отсюда не сбежать. Время здесь течет по-другому, медленнее, и главное, узники, заточенные в таком тайнике, не могут открыть портал, пока они там. Их будто не существует в нашем мире.
Тьма Эрешкиль временно насытилась и откатилась от эльфов. Мы вчетвером с некромагом, магистром и Великой по очереди шагнули в темный портал. Я поморщилась – когда проходишь сквозь временной залом, всегда обдает могильным холодом.
Наших гостей с другой стороны уже окружили четверо темных эльфов – стражников, облаченных в балахоны с капюшонами, скрывавшими их лица. Минолцы стояли, прижавшись друг к другу спинами, и пытались охватить взглядом это необычное место, простиравшееся так далеко, будто горизонт уходил в бесконечность. Здесь царствовало безмолвие, было тихо и светло, хотя никаких источников света не существовало. Только высокие ряды стальных тюремных клеток немного придавали эту месту ощущение реальности.
– Это гости, – сказал своим людям Лемьюр и показал на князя Минолы и его спутников.
Стражники расступились, ослабляя кольцо, в которое взяли эту троицу. Несмотря на то, что мы задержались после того, как минолцы шагнули в портал, для них это осталось незамеченным, тут время растягивается, но этого не ощущается. Ты словно попадаешь в небытие.
Лемьюр что-то шепнул старшему стражнику. Грузный эльф качнул головой и махнул остальным. Стражники в ногу развернулись, исполняя приказ, и исчезли в лабиринте коридоров между клеток. Вдалеке послышался протяжный скрип решеток и лязг цепей. Эрешкиль с наслаждением разглядывала созданную ею тюрьму и что-то шепотом говорила магистру. Он кивал, внимая каждому слову, но, как и я, не сводил глаз с минолцев.
Наконец стражники вернулись, ведя за собой под руки заключенных. Звеня, цепи волочились по земле, и минолцы подались вперед, чтобы разглядеть пленников. Беременная магичка удивленно охнула и приложила руку ко рту, разглядев закованных Рагонга Кроуги и Иритана Самогету. Последнего двоим стражникам приходилось практически нести на себе. Он еле передвигал ногами и периодически терял сознание. Чтобы узнать, что за магическая граница появилась вокруг Людеи, Первомать по чуть-чуть забирала его магию и пытала. Это я выбрала Иритана из всех заключенных для пыток и с нетерпением ждала, когда же он подохнет, чтобы отправить тело его брату. Чем больше Великая забирала, тем слабее он становился. Не смогла удержаться от удовольствия представить, как стирается проклятая ухмылка с физиономии Мора. Захотелось засмеяться в голос, но я сдержалась.
Ноги князя Кроуги сковывали кандалы, шаги получались короткими и медленными. Руки связывала цепь, тянувшаяся от ошейника из гномия на шее. Меня все больше и больше раздражало, что даже в цепях он не выглядел поверженным. Князь Кроуги смотрел прямо на Первомать, рассматривал ее, а она ему улыбалась, как старому другу, хотя до этого момента они не встречались.
– Ни шагу дальше, – приказал магистр, и эльфы, сопровождавшие князя Кроуги с обеих сторон, рывком удержали узника. Князь остановился и повел плечами, брезгливо сбрасывая руки стражников с плеч. Иритана эльфы продолжали удерживать под руки, без их помощи он, скорее всего, упал бы на пол.