– Поймали!
– Он здесь! Сюда!
Крича наперебой, маги держали меня на мушке, но при всем желании дать отпор, я даже дышала с трудом. Предупреждающе зажглись руны, и ничего хорошего это не обещало. Вдруг из темного угла раздался знакомый охрипший голос:
– Если это не пьяная галлюцинация, а вправду злючка, то вы бы это… посторонились. – Силуэт опирался о стену и неуверенно стоял на ногах. – Если, конечно, не желаете встретиться лицом к лицу со своими праотцами.
Говоривший сделал еще шаг, и в свете луны, проникающем сквозь дыру в потолке, показался мужчина в капюшоне. Балабол, с облегчением выдохнула я. Пьяный в дымину, но все же он. Маги и стража замерли, но убирать направленные на меня руны не спешили.
– Я что… неясно выражаюсь?
Маг, что держал меня заклинанием, отлетел куда-то в сторону, и я съехала по стенке вниз. Теперь маги угрожали не только мне, но и своему князю. В этот момент в таверну вбежал Худой Элл. В три секта он оценил сложившуюся ситуацию и резко приказал:
– Все вон!
Ослушаться Элла никто не посмел. Воины нахмурились, но все же вышли, при этом каждый осмотрел меня с ног до головы словно я была кобылой на торгах. Князь склонил голову и, кажется, попытался встать прямее, но у него не получилось. Дождавшись, когда таверна опустеет, Элл щелкнул пальцами, и два единственных почти растаявших огарка свечей загорелись в массивной покосившейся люстре под потолком. Я осмотрелась в полумраке. Кто-то здесь хорошо постарался, круша всю мебель: не осталось ни одной целой лавки. Единственная чудом уцелевшая длинная стойка, скорее всего, «выжила» только потому, что вся ее столешница заставлена пустыми и полупустыми бутылками и бочонками.
– Элл, что за дела? Я же сказал, меня не тревожить.
Худой маг тяжело выдохнул и посмотрел на меня.
– Убирайся, – рявкнул Мор.
Взгляд мага скользнул по острию сай. Я так и не успела их вернуть. Не раздумывая, протянула саи хозяину. Элл шагнул в мою сторону, молча забрал оружие и напоследок шепнул:
– Если можешь, помоги ему, – на моей памяти он впервые со мной заговорил. Мы обменялись взглядами. Элл смотрел на меня практически с мольбой, а я на него – с непониманием.
В пару шагов Худой Элл покинул пустую таверну и предусмотрительно закрыл за собой дубовую дверь. Вдалеке послышался его недовольный окрик, кажется кого-то отчитывали. Вдруг стало тихо, будто еще недавно меня не искало полгорода.
Мор рассматривал меня из-под капюшона.
– Ну и переполох ты устроила, – он указал пальцем на дыру в крыше. – Если соскучилась, могла просто попросить проводить тебя ко мне.
Привычный веселый тон разговора не вязался с сиплым голосом. Я посмотрела на него через турею.
– Прекрати, – зарычал он. – Не надо меня рассматривать.
– Тогда сними капюшон.
К удивлению, он послушался.
Видок еще хуже, чем я рассчитывала. Синяки под глазами, глубокие морщины на лбу, щетина, взъерошенные волосы. Сейчас он походил на того бродягу, что сдал меня страже. Только с большим отличием – глаза. Не заплывшие от пьяного угара, а скорбящие, наполненные тянущей на дно печалью. Такое не спутать ни с чем, и ему явно не помогали все эти галлоны выпитого переброда.
– Ты прав. Надо было попросить отвести меня к самому голосистому балаболу в этом княжестве. – Я сняла черный плащ и небрежно кинула на стойку. – Требуется собутыльник?
По его губам скользнула искренняя полуухмылка. Он шаткой походкой добрался до столешницы.
– Вот этот хорош, – протянул мне какую-то бутыль. – Тортен из самого Арнахольда темных, рекомендую.
Он скользнул взглядом по разбросанным бутылкам.
– Стаканов, кажется, не было.
– Ничего, и так сойдет. – Я отхлебнула из горла.
Слишком сладко для меня. Не такое уж и крепкое: или балабол пожалел меня, или просто не привык пить с орками.
– Зачем пришла? – Мор протянул свою почти пустую бутылку, и мы чокнулись.
– Поговаривают, местный князь скоро пропьет свое княжество, – я сделала еще один большой глоток. Ночь, похоже, будет долгой.
– Я не князь, – тихо добавил он. – Им должен был стать Иритан.
– Вы были близки?
– Он заменил мне отца при живом папаше, – Мор скривился. – Наш отец замечал только старшего сына, а меня словно не существовало. Я родился с весьма скромным магическим потенциалом. Недостойный наследник великого Гелиуса Самогеты.
Ничего себе, скромный потенциал – он же сквозь стены проходит, подумала я, но перебивать не стала.
– Я не встречал человека великодушней, чем Иритан. Он был истинным князем. При правлении моего отца Самогета стала сильнее и богаче, но при правлении Иритана она стала бы великой.
– А при твоем правлении? – подтолкнула я его к самым темным мыслям. Делясь с кем-то тьмой в сердце, ты понемногу лишаешь ее власти над собой. И я хотела помочь Мору, облегчить эту тяжелую ношу.
– Ты же сама сказала – пропью. – Он горько усмехнулся, приподнял бутылку и отпил.
– Когда ты открыл портал в мою родную деревню, я опоздала. Карктар умер. Мой учитель, мой отец. Лучший отец во всей пустоши Хангар. Орк, чье имя славила вся орда. Цебир знал о возможном нападении тварей, Карктар предупреждал его, но он ничего не сделал. Я так разозлилась на Цебира, винила его в смерти отца и по собственному желанию покинула орду. Если ты хоть что-то знаешь об орках, то слышал, любой, кто покинет… – я осеклась, произнести это вслух было выше моих сил.
– Будет считаться предателем и вернуться не сможет, – закончил за меня Мор. – Мне жаль, – добавил он.
– Мне тоже.
Он потянулся к новой бутылке и внезапно замер, что-то изменилось в его лице. Мор многозначительно посмотрел на меня.
– Ты называешь своего вождя по имени. – В блеклом свете я заметила тень ухмылки на его лице и вздернутую бровь… – Злючка влюблена в своего вождя… – Он зачем-то подошел ближе.
Орчьи уши! Неосторожно, как неосторожно с моей стороны. Я берегла нашу с Цебиром тайну от всех и позорно выболтала ее Мору. Возможно, не только балаболу сегодня надо было выговориться.
Князь сделал еще один решительный шаг ко мне, продолжая игриво улыбаться. О чем бы сейчас он ни думал, кажется, мне это не понравится.
– Или скорее… Это бедный вождь хочет мою злючку обратно. Это многое объясняет.
– О чем ты? – Теплые руки Мора вдруг легли мне на талию, и я замерла, ища в себе силы оттолкнуть его.
– Тому, кто вернет Цебиру беглеца в невредимости, обещают большое вознаграждение.
– Много обещают? – Вместо того, чтобы отодвинуться, я зачем-то сама приблизилась.
– Не будь у меня целого княжества, я бы обдумал это всерьез.
Его ладони опустились ниже талии. В этот момент моя рука сама поднялась, чтобы врезать ему, но я не успела. Он ловко ее перехватил, развернул меня, прижимая к себе спиной, но тут же отпустил.
Я гневно развернулась к нему лицом, не понимая, что хочу сделать, и застыла. Мы остановились, не двигаясь, напротив друг друга. Слишком близко. Он впился в меня взглядом, темным, как земля геоманта, и глубоким, как все наши сокровенные тайны, которые мы только, что выболтали друг другу.
– Да в бездну, – прошептала я и потянулась к его губам.
Он тут же ответил на поцелуй. Старался целовать медленно и осторожно, но надолго нас не хватило. Я вцепилась в его плечи, он руками подхватил меня за бедра и, не отрываясь от моих губ, поднял. Я потеряла контроль, и через одурманенное сознание проскользнула высвободившаяся турея. Так случается у отроков, не умеющих сдержать эмоции. От туреи меня лишь сильнее накрыло сшибающим возбуждением Мора. Бутылки, разбиваясь вдребезги, полетели со стойки, и он усадил меня на столешницу, а сам встал между моих ног. Его губы спустились на мою шею, я задержала дыхание, чтобы не застонать. Безумное желание – это все, что я сейчас ощущала. Физически чувствовала, как он сдерживается, пытается быть ласковым, но не получается – срывается, сжимает, вдавливает в себя.
Он провел рукой по моим волосам, немного оттянул их, заставил откинуть голову назад и стал целовать ключицу, раздевая меня. Под напором его тела я потеряла равновесие и ухватилась руками за край столешницы. Он немного ослабил хватку и позволил полностью лечь на стол. Что-то опять полетело вниз. Я обняла его ногами и услышала хриплое дыхание. Нежности тут и отдаленно не было, больше похоже на безумие страдающих от жажды. Мы оказались на темной стороне, где нет рассудка, только сжигающие эмоции. Я потом пожалею, но сейчас это не имело значения. Горячее пламя лавой покатилось по телу, следуя за его рукой, которая опускалась все ниже. Он подался вперед, ища мои глаза, я поймала его затуманенный взгляд, в котором плескалось наслаждение. Кажется, я перестала разделять свои чувства и его. Никогда прежде моя турея не выходила из берегов. Никогда прежде мне не было так свободно. Пружина разжалась.
– Эфира, – выдохнул Мор.
И никогда прежде он не называл меня по имени.
Я проснулась от боли в затекшей спине. Рядом, лежа на боку, спал обнаженный Мор. Через дыру в потолке проглядывали звезды, значит, еще не рассвело. Я тихо поднялась и стала искать свою одежду и воду. Около стойки пришлось остановиться – разбитое разноцветное стекло было здесь повсюду, удивительно, как мы не порезались, пока… Я почувствовала на себе взгляд и обернулась. Он не спал, а наблюдал за мной.
– Прости, если разбудила.
– Ты даже мертвецов из могил умудрилась поднять, что уж про меня говорить. – Он улыбался.
– Здесь, – я указала на все оставшиеся бутылки, – можно найти жидкость без алкоголя?
– Непростая задачка. – Мор встал, обошел столешницу с другой стороны и начал рыться в деревянном ящике на полу, заодно подкинул мне мои штаны и рубаху. В ответ через столешницу я перекинула ему его штаны.
Надев их и оставшись с голым торсом, Мор протянул мне почти пустой графин с чем-то красным.
– Ягодный морс.
Я села на столешницу, на которой еще недавно лежала без одежды, и болтая голыми ступнями, принялась с жадностью пить. Оставив немного, вытерла рот рукавом и протянула ему графин. Мор допил и задумчиво посмотрел на меня.