Я всмотрелась в окошко в надежде разглядеть ту, о которой говорит Первомать.
– Знаешь, как в мое время молодых эльфов заставляли проявлять силу?
Я отрицательно покачала головой. Со мной и моими сестрами с пеленок занимались лучшие учителя. Наша сила проявилась рано, иначе и быть не могло, и отец желал, чтобы все знали, насколько сильны его дочери.
– В моем мире эльфы, достигнувшие возраста магии, проходили испытания в магических лабиринтах – это называлось Путь Посвящения. Тот лабиринт, в котором заперт мой брат, отец создал по их подобию. Сейчас, конечно, лабиринт выглядит совершенно не так. Оникс не хочет вспоминать старый мир.
– Кто запер вашего брата в лабиринте?
Я решила, это прекрасная возможность узнать больше про хозяина лабиринта, раз Великая разоткровенничалась, чего обычно не делала.
– Наш отец. Вы зовете его Прародитель магии, – безразлично ответила она и скомандовала: – Встань за мной.
Я подчинилась и бросила взгляд назад. Лемьюр как раз вкатил клетку с двумя слепыми созданиями. Магистр знаком показал ему подкатить ее ближе к порталу. Мне стало не по себе – злые твари за спиной, хоть и в клетке, внушали страх.
– Потомок Кроуга бережет свою жену, – рассмеялась Великая, и я не поняла, о чем она говорит.
Эрешкиль подняла руку, и огонь рун, что она зажгла, полетел сквозь портал в прошлое. От этого тьма вокруг Первоматери сделалась плотнее. На заклинание она потратила много сил. Влияние на прошлое сказывается на ней, поняла я. Руны достигли своей цели, и только тогда я заметила орла – в тени, на перилах рядом со ступенями, ведущими в домик.
– Это чей-то вулпин? – произнесла я вслух.
– Князя Кроуги. В их роду у всех, кому хватает сил получить вулпина, – орлы, – ответила мне Эрешкиль.
В этот момент раздался скрип двери, и из домика, закутанная в плед, вышла та, которую я видела в пещерах гномов. Из-за нее я не смогла захватить Мора.
– А вот и драгоценная Амидера, – произнесла Эрешкиль, и я поняла, что девчонка ее услышала. Не знаю, что она видела через портал, но глаза княгини наполнились ужасом. Она метнулась к орлу, но тот остался сидеть неподвижно.
– Твой любимый Рагонг не придет на помощь. Он не услышит тебя. Сегодня малютка княжна в лесу совершенно одна, – пропела Эрешкиль, и я удивилась яду в ее голосе.
Первомать не позволяла себе проявлять настоящие эмоции, но было похоже, что она питает самую настоящую неприязнь к девчонке. Я вспомнила о том, что Эрешкиль говорила Рагонгу, когда они встретились. Первомать убила жену Кроуга, старшего из пяти братьев Людеи. Она до сих пор питает сильную ненависть к той, которую лишила жизни много круголетий назад, и сейчас, похоже, видит ее далекое отражение в Амидере.
– Ты еще такая слабенькая. Мы незамедлительно должны это исправить. Согласна?
От пристального яростного взгляда Великой мне стало не по себе. Красные зрачки Эрешкиль сделались еще ярче, в них пылала жажда мести. Великая подняла руку, показывая на клетку с гаргонами, приказывая Лемьюру открыть ее. Темный застыл в нерешительности. Он точно не спешил становиться едой для этих тварей. Магистр не стал ждать, когда темный наберется смелости, и сам отворил засов. Твари начали принюхиваться, но даже не успели двинуться, как Великая подняла руку, и порывом шквального ветра их пронесло через оба портала и вышвырнуло кубарем прямо на траву перед домом. Девчонка попятилась к двери. Голодные твари быстро вскочили на ноги и двинулись за ней в дом. Раздались стук, в доме что-то падало, слепые гаргоны роняли предметы преследуя девчонку. Хлопнула дверь. Вместо того, чтобы сразиться с ними магией, она убегала. Глупо… или, возможно, девчонка еще не умеет пользоваться своей силой. Вот, значит, к чему Эрешкиль вспомнила про Путь Посвящения эльфов – лабиринт с препятствиями.
Великая опять начала водить рукой вдоль портала в прошлое, и картинка сменилась. Мы углубились в чащу ночного леса, наблюдая со стороны, как девчонка спасается бегством. Она споткнулась, полетела с пригорка, разодрала локти и колени.
– А вот и первая кровь, теперь наши друзья найдут тебя быстрее. Беги, дорогуша, беги! – Эрешкиль потешалась и, кажется, с наслаждением наблюдала за происходящим. Девчонка кинула растерянный взгляд на портал и дернула головой, значит, услышала.
– Когда гаргоны догонят, они растерзают ее, – прошептала я, зачем-то решив вмешаться. Издалека доносилось мерзостное постукивание зубов тварей.
– Если они ее сожрут, значит, она не тот сосуд, который мы ищем, – отрезала Эрешкиль тихо.
Княгиня замерла на холме с палкой в руках. Я с сожалением подумала, что у нее при себе даже сносного меча нет. Гаргоны преследовали ее по пятам. Ей конец.
– Но разве, если ее сожрут, мы не изменим настоящее? Это то, о чем предупреждал Оникс, – отчего-то мне не хотелось, чтобы ее разорвали на куски.
– Мы уже изменили его. Все, что происходит в настоящем, – следствие того, что мы с тобой сейчас стоим тут. – Первомать кинула на меня гневный взгляд, и я решила впредь помалкивать.
Просто отвернусь, когда ее будут жрать. Затем до меня медленно начал доходить смысл слов Первоматери. Если бы княгиню сожрали у меня на глазах, я бы не встретила ее в пещерах гномов. Девчонка выживет. Мне стало даже любопытно, как ей это удастся.
В этот момент она как раз огрела одного монстра дубиной, и он повалился назад, но тут же на девчонку прыгнул второй. От страха и растерянности она ударила магией. Княгиня била чистой силой, так делают либо очень опытные маги, умеющие направлять силу, либо новички с хорошим потенциалом. Ее силы хватило, чтобы разнести одну тварь на куски, а вторую отшвырнуть подальше. Она и правда сильна, но достаточно ли, чтобы вместить всю силу Великой?
– Ну вот! Один-ноль в твою пользу, малютка. Минус один гаргон, – раздосадовано произнесла Эрешкиль.
Девчонка повалилась на спину, похоже, ее чуть не вывернуло от отвращения, но, подавив спазм, она поднялась на слабых ногах и побежала обратно к домику.
– Надо прибраться, мы же не хотим оставить князю подсказки раньше времени, – шепнула мне Первомать и начала плести новое заклинание.
Руны танцевали на ее пальцах, и ошметки гаргона, которого убила девчонка, тлели, на глазах превращаясь в пепел. Тьма окружала Эрешкиль и уже копошилась плотным кольцом у ее ног, поднимаясь до талии. Мне пришлось отодвинуться дальше, чтобы голодная чернота не зацепила и меня. Время кончалось, каждое заклинание, влияющее на ход истории, уменьшало ее возможности. Первомать слабела, а власть тьмы крепла. Эрешкиль вновь перенесла портал, и мы очутились на поляне около домика, как раз в тот момент, когда второй гаргон догонял девчонку. Он прыгнул на нее, легко сбив с ног. Девчонка заметалась под ним в агонии, а его пасть неминуемо приближалась к ее лицу. Говорят, прежде всего гаргоны сжирают глаза своих жертв, лишая их возможности видеть и убегать.
– Кажется, все, малютка. Твое время истекло, – ликовала Эрешкиль.
Мне стало непонятно, чего Великая желает больше: чтобы гаргон расправился с магичкой или чтобы она расправилась с ним, обнажив всю свою силу.
Вдруг вся поляна озарилась яркой вспышкой света. Девчонка зажгла руны, сама, без посторонней помощи. Взрывная волна получилась такой мощности, что Эрешкиль поспешила поставить барьер, и сила лишь лизнула наш портал, не причинив ему вреда.
– Ха-ха, вот умница! – восторженно засмеялась Эрешкиль и взглянула на орла, который от силы девчонки упал и разбился.
В это мгновение на поляне начали зажигаться новые порталы, кто-то спешил девчонке на помощь. Эрешкиль провела ладонью по стенке портала в прошлое. Сначала я подумала, что она его закрывает, но он лишь уменьшился, и картинка стала нечеткой, словно мы смотрели сквозь толщу прозрачной воды.
– Хочу незаметно понаблюдать, что будет дальше, – сказала мне Эрешкиль и игриво пожала плечами, явно веселясь. Темнота уже покрывала почти ее всю. Она обернулась к Парагону: – Пусть приведут еще парочку магов, мне рано уходить.
Магистр явно не расслышал слова Эрешкиль. Он внимательно всмотрелся в ее лицо. Временной залом не пропускал звуки, но, кажется, он догадался, что Первомать ему говорит. Магистр начал отдавать приказы Лемьюру, и тот куда-то убежал.
В этот момент перед нами на поляне появились князь Кроуги и его рыжий советник. Я нахмурилась и приготовилась атаковать, если понадобится, – этот проныра в прошлую нашу встречу провел меня. В сторону нашего портала полетели огненные снаряды, и Эрешкиль снова рассмеялась.
– Они нас не видят, – успокоила меня Эрешкиль.
Ее уверенное спокойствие подсказало мне, что они не могут причинить нам вред, и я расслабилась. Без ошейника, не закованный в цепи князь выглядел иначе, его темно-синий плащ развевался на ветру, меж бровей пролегла морщина, делая взгляд гневным и сосредоточенным. Без ошейника он однозначно был опасен. Князь кинулся к лежащей в траве девчонке. Он срывал с нее разорванную одежду, чтобы добраться до ран. Его лицо было наполнено мукой, а руки вливали в нее силу, не жалея. Он не боялся остаться без нее сам и был готов пожертвовать не только магией – казалось, он отдаст свою жизнь, только бы ее тело перестало кровоточить, а боль исчезла. Князь что-то ей шептал, не давая засыпать.
В груди кольнуло, стало сложно дышать, и я почувствовала злобу. Он любит девчонку. Бешеная зависть вскипела во мне. Мор когда-то смотрел на меня так же – как давно это было! Боль князя вскрывала старые раны, заставляя вновь чувствовать что-то кроме ненависти, а этого мне хотелось меньше всего. Нет. Ни за что! Я подавила в себе старую обиду. Вряд ли князь отдал бы свою любовь к девчонке чудовищу в лабиринте, чтобы впечатлить отца. Чувства Мордау были фальшивкой, он никогда не любил меня так.
– Миленько, – ухмыльнулась Эрешкиль, глядя на эту парочку. Кажется, она с трудом контролировала свой тон. Эта картина ей была отчего-то также неприятна. – Первое веление Оникса выполнено. Сила девчонки в прошлом пробудилась. Идем. – Она с раздражением шагнула обратно к магистру.