— Но ведь я же видел, как графика начала проседать!
— В потемках, на бегу… — скептически скривился я. — Легко могло и привидеться. Хотя, мне показалось, что я тоже что-то такое заметил. Ладно, как бы то ни было, но из джунглей мы все-таки вырвались. Предлагаю вернуться к первоначальному плану, тем более что погреться возле костра нам вовсе бы не помешало.
Сухие ветки, палки и прочий мусор и вправду на берегу обнаружились в достаточном количестве, так что минут за пятнадцать мы стаскали в одно место большую кучу. Жаль спичек не нашлось, не пришлось бы возиться с высеканием секирой искр из найденного неподалеку шершавого булыжника. Так как особого опыта в добыче огня первобытными способами ни у кого из нас, то есть у меня, конечно же, а следовательно, и у Нейросети, жизненный опыт которого, как оказалось, был исключительно мой, не имелось, то времени на разжигание ушло куда больше чем на поиск топлива. Но, как говорится, если долго мучиться, что-нибудь получится…
— А вот скажи, — протянув продрогшие руки к радостно пожиравшему сухие палки пламени, уставился на меня Нейросеть, — как думаешь, мы его действительно тут встретим?
— СуперИИ, — уточнил я. — Конечно встретим! Ну, мы за этим сюда и пришли. Ели бы Анфиса не была уверена, что он тут есть, она бы нас сюда и не потащила.
— Да нет, — отмахнулся он. — Это-то понятно. Я про кота.
— Какого кота? — не понял я.
— Ну, кота Шредингера, — пояснил он. — Ты сказал, что мне следует рассказать ему про бинарность вселенной, когда его встретим. Полагаешь, они и вправду тут водятся?
От разобравшего меня смеха я согнулся пополам и завалился на песок. Пару минут меня трясло как при эпилепсии, потом стало потихоньку отпускать.
— Я… же… ой, не могу! Пошутил… Ну ты… блин… даешь! Совсем… хрюк… шуток не понимаешь? — смахивая выступившие на глазах слезы спросил я.
Нейросеть, до этого удивленно пялившийся на мой приступ безудержного веселья, вдруг рассмеялся. Мне от этого стало еще смешнее, и я снова завалился на песок. Так мы и ржали до тех пор, пока кто-то третий, громко откашлявшись где-то на границе света костра и темноты тропической ночи не сказал:
— Добрый вечер, джентльмены! А у вас тут довольно весело! Не возражаете, если я присоединюсь?
Мгновенно замолчав, мы синхронно уставились в темноту.
Глава 5
— Вы хоть покажитесь… э-э-э… сэр, — осторожно и максимально вежливо сказал я. Ничерта ведь не видно. А вдруг там, за пределами освещаемого костром круга, какая-нибудь до ужаса обидчивая и до неприличия смертоносная кракозябра? Или кракозябр. Судя по интонациям и тембру голоса, неожиданный гость почти наверняка был именно мужского пола.
— Ох, простите! Конечно-конечно! Я и не подумал… Где же мои манеры? — сокрушенно сказал тот и шагнул в круг света.
И тут мы вдвоем с Нейросетем практически синхронно офигели. Потому как перед нами возник ни кто иной, как среднего размера, роста, веса, комплекции и упитанности, а так же средней шерстистости, совершенно обыкновенный, ну может разве что чуть-чуть слегка необычный, говорящий так уж точно, кот.
Кого-кого, а уж кота-то мы точно не ожидали увидеть.
— Добрый вечер, джентльмены, — слегка поклонился он. — Чудесная нынче погода, не правда ли?
Мы немедленно согласились что да, погода выдалась вполне себе ничего.
— Смею заметить, что очаг у вас вышел совершенно замечательный, — продолжил светскую беседу кот. — Эдакий теплый лучик света посреди ночной тьмы и местной сырости.
Тут мы тоже спорить не стали. Нам и самим нравилось.
— Скажите, а как вам пришлись по душе местные красоты и девственная природа? Согласитесь, она прекрасна в своей дикой первозданности?
Тут я бы поспорил, ибо за время плутаний по зарослям и беготни по джунглям, эта самая природа успела надоесть мне до чертиков, но не стал расстраивать вежливого кота, а просто кивнул в знак солидарности. Нейросеть сомнительно хмыкнул, но возражать не стал.
— Ну вот, — кивнул каким-то своим мыслям кот. — Теперь все формальности соблюдены. Будем считать, я показал себя достаточно вежливым хозяином. А теперь у меня собственно резонный в этой ситуации вопрос: какого дьявола вы здесь устроили, джентльмены? Носитесь как умалишенные по лесу, орете дурными голосами, костры палите? Я уже не говорю о том, что приперлись на частную территорию без спроса.
— Мы понятия не имели, что территория частная, — попытался оправдаться я. — Как и то, что она в принципе обитаема. Просим нас извинить, что доставили вам некоторые неудобства своим поведением. Но, так сложились обстоятельства. Видите ли, мы оказались здесь не по своей воле, и если вы нам укажете дорогу к э-э-э… более цивилизованным краям, мы немедленно покинем ваши владения, сэ-э-эр.
— Буду с вами честен, сэ-э-эр, — не остался в долгу кот. — Это долбаный затерянный в океане остров, и единственная дорога к, как вы выразились, более цивилизованным местам, лежит через воду. Через чертовы тысячи километров воды. А ни нормального корабля, ни мало-мальски приличной яхты, ни даже самой захудалой лодки, я у вас не вижу. Впрочем, у меня ничего подобного тоже не имеется, так что боюсь, толку от моих подсказок будет совсем немного.
— Выходит, мы тут застряли, — невесело резюмировал мой спутник.
— К моему несчастью, видимо, да! — почему-то радостно воскликнул кот. — Если, разумеется, вы не владеете магией и искусством открывать порталы.
Магией в этом мире, что бы кот не имел в виду, мы совершенно не владели. Искусством открывать порталы ровно в той же степени. Видимо, он прочитал это по нашим скисшим лицам, но реакция, которая за этим последовала, была не той, которую он пытался декларировать.
— Это отвратительно! — еще более радостно воскликнул хозяин острова. — А убраться обратно тем же способом, которым вы попали сюда, вы не можете?
— Боюсь нет, — развел руками я. — Ибо на самом деле мы мало что об этом знаем. Остается только надеться, что рано или поздно наши друзья нас найдут и вытащат отсюда.
— Вы еще и друзей хотите сюда притащить? — как мне показалось, с полным восторгом в голосе воскликнул кот. — Конец моему спокойному уединению. Несколько лет поисков самого отдаленного на свете места псу под хвост!
— Простите, сэр, но я не понимаю, — сдался наконец Нейросеть. — Так вы этому рады или нет?
— Это вы простите, — смутился кот. — От волнения я совершенно перестал контролировать свои эмоции. Разумеется я расстроен, но вам совершенно очевидно со стороны, будто бы я чрезвычайно рад этому обстоятельству. Такова особенность моего существования. Я, видите ли, если можно так выразиться, в некотором смысле небинарная сущность…
— Из этих что ли? — покосился на него мой спутник и на всякий случай отодвинулся.
— Не знаю, каких этих вы имеете в виду, — дружелюбно отозвался тот. — Но небезосновательно предполагаю что совсем не из них. Просто некоторые особенности моего организма, из-за которых я, собственно и веду затворнический образ жизни, всего лишь подразумевают одновременное нахождение в нескольких состояниях.
— Э-э-э, — озадаченно сказал Нейросеть.
— Чего-чего? — удивленно спросил я.
— Пфф… — презрительно фыркнул кот, с такой интонацией, будто мы два тупаря, не понимающие самых простых вещей. — На самом деле, это довольно сложно объяснить и еще сложнее понять, но моя истинная природа такова, что я не всегда делаю что считаю нужным, думаю то же самое что говорю и проявляю те же эмоции, которые в данный момент испытываю. Точнее будет сказать, обычно, все происходит с точностью до наоборот или, что часто даже хуже, и вовсе хаотично. А самое паршивое, что эти эффекты зависят вовсе не от меня.
После этого пояснения он подпрыгнул на месте и принялся лапами отбивать чечетку прямо на песке. Кот. Мягкими кошачьими лапами. Хорошую такую, звонкую чечетку. Прямо на песке.
Я сначала не понял. А потом ка-а-ак… Тоже нихрена не понял.
Как такое вообще возможно?
— Теперь понимаете? — утвердительно сказал он.
— Не очень, — практически хором признались мы.
Кот, зажмурившись и скривившись, стукнул лапой себе по лбу.
— Может хоть понятие «неопределенного состояния» вам знакомо? — с надеждой спросил он, когда пауза подзатянулась.
Я отрицательно покачал головой, а Нейросеть неожиданно кивнул.
— А у вас есть имя, сэр? — вдруг ни с того ни с сего спросил он.
— А у вас, сэр? — вернул вопрос кот.
— У меня нет, — признался Нейросеть. — Я вообще до недавнего времени был всего лишь нейросетью продвинутого… скажем так: кибернетического протеза полного функционала. И как чисто прикладной программе собственное имя было мне, в общем-то, ни к чему.
— А я и вовсе живу здесь в одиночестве много-много лет, — ответил кот. — Уже и не помню, было ли у меня когда-нибудь имя или нет. Одному-то мне оно совсем не нужно. Я, это просто я, и все.
— Зато имя есть у него, — кивнул на меня Нейросеть. — Он — Трудовик.
— Очень приятно, — слегка поклонился пушистый, однако по его тону было почему-то предельно ясно, что ему нихрена не приятно, а скорее наоборот крайне мерзко.
Что-то похожее, наверное, испытывала моя учительница по английскому, когда проверяя домашнее задание с очень красноречивым выражением лица произносила емкое иностранное «disgasting» и ставила уверенный твердый «кол». В высшей степени странное животное, этот сэр-кот, на мой взгляд.
— Можете звать меня Эрвином, — подумав, ответил пушистый.
— А почему именно Эрвином? — Нейросеть аж подскочил от возбуждения.
— Не знаю, — пожал плечами кот. — Мне просто кажется что это имя мне подойдет, или не подойдет. Ну, если вам не нравится, можете придумать сами. Мне, в общем-то все равно.
И вновь, внешне этот шерстяной обманщик всем своим видом демонстрировал что крайне неравнодушен к этой ситуации, более того, настроен негативно. А мы его вообще бесим.
— Нет-нет, — поспешил успокоить того мой спутник. — Эр