«Как он молод!» — удивился О'Хиггинс, спрыгивая на землю. Двадцать три года — по большей части отданных борьбе за свободу Мексики. Трижды он попадал в плен и трижды бежал. Этот молодой адвокат из Оахаки ступил на трудную стезю и прошел по ней долгий путь.
— Дон Амбросио О'Хиггинс к вашим услугам, генерал.
Холодно кивнув, Диас смерил пришельца взглядом с головы до ног.
— Не очень-то мексиканское имя.
— Это потому, что я не мексиканец. Я из Чили. Мой дед прибыл из Ирландии.
— Слыхал я о вашем деде. Он был великим бойцом за освобождение от юга Испании. И еще более великим политиком, как и ваш отец. Итак, что же одному из О'Хиггинсов могло понадобиться от меня настолько сильно, что он решился рискнуть жизнью в этих горах?
— Я хочу помочь вам. И надеюсь, что в ответ вы поможете мне.
— И каким же это образом вы рассчитываете мне помочь? Хотите стать одним из моих guemllero?
— Помощь, которую я вам принес, стоит куда большего, чем всего лишь один человек, сражающийся на вашей стороне. Я хочу помочь вам тем, что принес из Америки. — Он начал разворачивать брезент. — Я видел ружья ваших людей — гладкоствольные мушкеты, заряжающиеся со ствола.
— Они убивают французов, — холодно отозвался Диас.
— Ас такими ружьями ваши люди смогут убивать их куда лучше. — Он извлек из брезента винтовку и приподнял ее, чтобы продемонстрировать. — Это спенсеровская винтовка. Заряжается с казенной части, вот так.
Взяв металлическую трубку, он сунул ее в отверстие в деревянном ложе и щелкнул рычагом взвода.
— Теперь она заряжена. В этой трубке двадцать патронов. Скорость стрельбы зависит только от того, насколько быстро они поступают в патронник, а стрелок нажимает на спусковой крючок. — Он передал винтовку Диасу, и тот принялся вертеть ее так и эдак.
— Слыхал я о таких. Значит, так вы ее заряжаете? Он дернул за рукоятку, и выброшенный патрон упал на землю.
— Так. Затем, после выстрела, надо снова проделать то же самое. Пустая гильза будет выброшена, а вместо нее будет заряжен новый патрон.
Оглядевшись, Диас указал на высохшее дерево ярдах в десяти от себя и жестом приказал всем отойти подальше. Потом вскинул винтовку и нажал на спусковой крючок; от дерева во все стороны полетели щепки. Он перезаряжал и стрелял, перезаряжал и стрелял, пока магазин не опустел. На дереве остался ощетинившийся щепками круг, над землей облаком стелился пороховой дым. Потом тишину прервал одобрительный рев гверильеро. Еще раз оглядев винтовку, Диас впервые улыбнулся.
— Чудесное оружие. Но мне не выиграть сражение при помощи одной-единственной винтовки.
— В Соединенных Штатах сейчас грузится корабль, который привезет еще тысячу таких, да боеприпасы в придачу. Он отплывает в Мексику со дня на день. — Вынув из свертка тяжелый кожаный кошель, О'Хиггинс передал Диасу и его. — Тут серебряные доллары, которые вы можете потратить на еду и припасы. С кораблем доставят еще.
Аккуратно прислонив винтовку к бревну, Диас взвесил кошель на ладони.
— Соединенные Штаты весьма щедры, дон Амбросио. Но сей мир жесток и беспощаден, и лишь святые проявляют щедрость, не рассчитывая на воздаяние. Неужто ваша страна ни с того ни с сего обратилась в нацию святых? Или в обмен на эти богатые дары она рассчитывает заполучить нечто от меня? Не так уж давно я спускался с гор, дабы присоединиться к остальным в битве за мою страну — против ваших захватчиков-гринго с севера. Стереть эту войну из памяти будет трудно. Немало мексиканцев полегло от американского оружия.
— Те дни давно прошли, как и война между штатами. Ныне в Америке воцарился мир между Севером и Югом, равно как и мир между американским правительством и вашими хуаристами. Оружие и боеприпасы, подобные этим, переправляют через границу в огромных количествах. Америка ведет против Максимилиана и французов дипломатическую войну. И повела бы войну настоящую, если бы французы не согласились на ее требования. В это самое время, пока мы тут сидим, хуаристы на севере наступают на французов, а заодно на австрийские и бельгийские войска, воюющие под их началом.
— А ваши американцы хотят поступить точно так же? Пойти маршем на Мехико?
— Нет. Они хотят, чтобы вы двинулись на юг. До вас доходили вести о тамошних плацдармах?
— Какие-то путаные донесения. Диковинные солдаты в странных мундирах. Какое-то строительство дороги. Трудновато понять, с какой стати они вдруг занялись этим здесь. Люди, с которыми я толковал, считают, что они просто безумцы.
— Это британские солдаты. И они вовсе не безумцы, как раз напротив, они разработали планы тщательно и весьма разумно. Вы позволите вам показать?
Диас жестом предложил ему продолжать, и О'Хиггинс развернул карту, вынутую из седельной сумки, сел на бревно рядом с Диасом и указал на юг Мексики.
— Плацдарм устроен вот здесь, на тихоокеанском побережье, в районе рыбачьей деревушки Салина-Крус. Солдаты родом из многих стран Востока, но в основном из Индии. Командуют ими англичане, намеревающиеся выстроить дорогу через перешеек вот здесь, до атлантического порта Веракрус.
— Зачем?
— Затем, что эти войска прибыли из многих уголков Британской империи. Из Китая и Индии. А североамериканцы по-прежнему воюют с англичанами, хоть сами и не желают этого. Они полагают, что, как только дорога будет достроена, войска британцев вторгнутся в Соединенные Штаты.
— Теперь все совершенно прояснилось, — в голосе Диаса внезапно не осталось ни единой теплой нотки. — Ваши американцы хотят загребать жар моими руками. Но я патриот, а не наемник.
— По-моему, было бы вернее сказать, что враг моего врага — мой друг. Эти британские войска вдобавок союзники французов. Их надлежит изгнать с мексиканской земли. И в подтверждение своих слов я привез вам еще кое-что. — Вынув из-за борта сюртука конверт, О'Хиггинс передал его собеседнику. — Адресовано лично вам. От Бенито Хуареса.
Взяв конверт обеими руками, Диас задумчиво воззрился на него. Хуарес — президент Мексики. Человек и страна, во имя которых Диас сражался столько долгих лет. Вскрыл конверт и приступил к чтению — неторопливо и основательно. А дочитав, поднял глаза на О'Хиггинса.
— Ведомо ли вам, о чем тут речь?
— Нет. Я знаю лишь одно: мне было ведено отдать его вам только после беседы об оружии и англичанах.
— Он сообщает, что подписал с американцами договор. Что возвращается из Техаса со множеством винтовок и боеприпасов. И ведет американских солдат с пушками. Они соединятся с гверильеро на севере. Атакуют Монтеррей, а затем двинутся на Мехико. Захватчиков погонят обратно за море. И просит, чтобы я и гверильеро на юге сражались, дабы помешать англичанам построить эту дорогу. Пишет, что таким путем я послужу Мексике лучше всего.
— Вы согласны?
Диас колебался, вертя письмо в руках так и эдак. Потом выразительно развел руками — и улыбнулся.
— Что ж, почему бы и нет? Как ни крути, они тоже захватчики. Да и враг моего врага, как вы говорите. Так что я сделаю все, что полагается делать для доброго друга, — сражаться. Но первым делом встает вопрос об оружии. Как он будет разрешен?
Вытащив из кармана многократно свернутую карту, О'Хиггинс разложил ее на коленях и указал на побережье Мексиканского залива.
— Американский пароход берет на борт винтовки и амуницию вот здесь, в Новом Орлеане. Через неделю он прибудет сюда, к этой рыбачьей деревушке Салтабарранка. Чтобы встретить его, мы должны прибыть туда. Поглядев на карту, Диас нахмурился.
— Эти места мне не знакомы. А чтобы добраться туда, мы должны пересечь главный тракт, ведущий в Веракрус. А выставлять себя на обозрение на открытой равнине крайне опасно. Мы горцы, в горах мы можем атаковать врага и постоять за себя. Если же французы обнаружат нас на открытой местности, нас попросту перебьют.
— Человек, пришедший со мной — Мигель, — прекрасно знает дорогу. Он проводит вас туда. Вам потребуется раздобыть как можно больше вьючных животных. Мигель и остальные будут постоянно следить за французами. Он говорит, что сейчас поблизости нет крупных скоплений французских войск. Мы сможем добраться до берега ночью совершенно незаметно. Как только оружие будет у вас, вы сможете дать отпор любым мелким подразделениям противника, какие встретятся нам на обратном пути. Это вполне осуществимо.
— Да, пожалуй, этот план может удаться. Мы получим оружие и пустим его в ход против англичан. Но не ради вас или ваших друзей-гринго. Мы сражаемся за Хуареса и Мексику — да еще за тот день, когда наша страна будет свободна от иноземных захватчиков.
— Я тоже бьюсь за этот день, — откликнулся О'Хиггинс. — И мы победим.
ВЕРОЛОМНЫЙ АЛЬБИОН
Бригадир Сомервилл дожидался на пристани, придерживая шляпу, чтобы ее не унесло ветром. Крепкий норд сек его лицо брызгами прибоя и дождем; май в Портсмуте больше напоминал декабрь. Стоящий на рейде флот рисовался во мгле лишь неясными силуэтами. Пелена дождя почти застилала от взора темные корпуса с нок-реями. Мачт не было лишь на одном корабле, над палубой возвышалась только одинокая дымовая труба.
— «Отважный», сэр, — сказал сопровождавший его военный моряк. — Брат «Смелого», который прибудет завтра. Как я понимаю, его импровизированный круиз оказался весьма успешным. Возникли мелкие проблемы с течами в районе орудийных портов, но с ними быстро разобрались.
— Уродина, а? Мне как-то не хватает мачт.
— А мне — нет, — с грубоватой прямотой заявил моряк. — У меня были друзья на «Воителе», затонувшем со всем экипажем. И мы уж позаботимся, чтобы такое больше не повторилось. «Отважный» не уступит, а то и даст фору судам янки. Мы кое-чему научились с тех пор, как «Монитор» с «Виргинией» бились, пока не разошлись ни с чем. Я был свидетелем этого сражения. Мой корабль тогда стоял близ Хэмптон-Роудс как раз с этой целью. С той поры будто целый век пролетел. То была первая битва между стальными кораблями. В тот день искусство морского боя преобразилось — необратимо и навсегда. Я моряк чуть не с пеленок и люблю жизнь под парусом. Но вдобавок я еще и реалист. Нам нужен боевой флот, флот современный. А сие означает, что парусу пришел конец. Военный корабль должен стать боевой машиной, с более мощными орудиями и куда более крепкой броней. Вот в том-то и беда «Воителя». Он был ни то, ни се, ни посередке — не парусник и не пароход, а всего помаленьку. Эти новые военные корабли построены по тому же принципу, но с серьезными усовершенствованиями. Теперь, когда парус и мачты приказали долго жить, а вместе с ними и такелаж, и парусные рундуки, стало больше места для угольных бункеров. А это значит, что мы можем оставаться в море гораздо дольше. Но куда важнее тот факт, что теперь мы можем сократить экипаж вдвое.