«Российский этнографический …», «Краткая географическая…» ]. Мурманская область до мая 1938 г. входила в состав Ленинградской области, а рвение Ленинградского УНКВД даже по чекистским нормам 1930-х годов было выдающимся. Задачи следователей были облегчены тем, что у советских саамов издавна были родственные связи со своим зарубежными соплеменниками, что почти автоматически делало их всех подозреваемыми в шпионаже, Кроме того, из всех приарктических территорий СССР Кольский полуостров был наиболее втянут в общегосударственную хозяйственную структуру: железная дорога к единственному в СССР незамерзающему северному порту Мурманску, богатые минеральные ресурсы, освоение которых происходило именно в 30-е годы прошлого столетия. Активное заселение Кольского полуострова русскоязычным населением, начавшееся со строительства железной дороги, привело к втягиванию саамов в современную хозяйственную деятельность за счёт отказа от традиционных видов ведения хозяйства.
В годы советской власти было репрессировано 90 саамов, из них четыре женщины, трое были репрессированы дважды. К высшей мере наказания приговорены 42 человека, трое умерли во время следствия, 39 человек были осуждены на разные сроки лагерного заключения (от трёх до пятнадцати лет, большинство – на десять лет), девять человек были приговорены к ссылке или высылке, лишь один был освобождён по оправдывающим обстоятельствам, но и он через три года был приговорён к расстрелу.
Первые известные аресты саамов относятся к 1930 году, когда в селе Пулозеро были арестованы пять родственников Кобелевых, оленеводов и рыбаков. Им предъявили обвинение в антисоветской агитации (ст. 58–10 УК РСФСР) и диверсиях (ст. 58–9). По мнению чекистов, они составляли контрреволюционную организацию, главе которой А.П.Кобелеву было предъявлено обвинение в её создании и организации контрреволюционной деятельности (ст. 58–11). Двое из пяти умерли во время следствия, двоих Тройка Полномочного представительства ОГПУ при Ленинградском военном округе (ПП ОГПУ ЛВО) приговорила к ссылке, А.П.Кобелев получил от неё же довольно суровое по тем временам наказание – пять лет исправительно-трудового лагеря. Его мытарства на этом не закончились: видимо, в конце 1930-х годов он был вновь арестован, в 1940 г. бежал из-под стражи, осуждён, из лагеря направлен на фронт, отвоевал всю войну и после победы возвращён в лагерь – досиживать.
До начала «Большого террора» было два ареста лопарей. В апреле 1933 г. арестован и через две недели осуждён к пяти годам ИТЛ оленевод, член колхоза «Лутто» В.Ф.Куприянов, обвинённый в антисоветской агитации и разглашении «должностным лицом» сведений, не подлежащих оглашению (ст. 121 УК, интересно, какими такими сведениями обладал рядовой колхозник?). В апреле 1934 г. арестован по подозрению в шпионаже И.А.Архипов, но дело было вскоре прекращено, однако в октябре 1937 года он был вновь арестован (см. ниже).
Массовые аресты саамов начались в августе 1937 г., когда в разных селах было арестовано 12 человек, и продолжились в сентябре – ещё пять человек. Все они были отправлены в Ленинград, где приговоры им выносила Особая тройка УНКВД по Ленинградской области (22 августа – шестерым, 23 августа, 1-го, 8-го и 19 сентября – по одному, 19 октября – троим). Среди арестованных преобладали члены колхоза «Тундра» (станок Большая Западная Лица), а также колхозов «Ниванкюль» (председатель колхоза А.М.Мошников) в одноименном посёлке и «Рая Каластая» в с. Озерко, оленеводы и рыбаки. Двое жителей пос. Бабино были единоличниками. Все двенадцать арестованных в августе были приговорены к расстрелу по разным обвинениям: в измене родине (ст. 58–1а) – два человека, шпионаже – пять человек, антисоветской агитации – три человека, двое осуждены по двум-трем статьям. Средний возраст расстрелянных – 45 лет, самому младшему 28 лет, самому старшему – 63. Четверо арестованных в сентябре были членами колхоза «Арсйок» Саамского (Ловозерского) района, все были обвинены в антисоветской агитации, все осуждены на десять лет ИТЛ, средний возраст осуждённых – 52 года. Пятому арестованному в сентябре, старшему смотрителю Лапландского заповедника Ф.К.Архипову, приговор вынесла Комиссия НКВД и Прокурора СССР («двойка») в т. н. «альбомном порядке» («альбомы» – списки подлежащих осуждению, передаваемые в Комиссию местными управлениями НКВД, утверждались Комиссией заочно, решения Комиссии обжалованию не подлежали – прим. авт.). Как и подавляющее большинство осуждённых Комиссией, Ф.К.Архипов, обвинённый в участии в антисоветской шпионско-диверсионной организации и оказании помощи международной буржуазии (ст. ст. 58–6, 58–9, 58–10, 58–11 и 58–4), 17 января 1938 г. был приговорён к расстрелу.
В октябре-декабре 1937 года арестовано девять саамов, из них семеро – рыбаки, члены колхоза «Рая Каластая». Лишь двое из них, братья Снаула, были осуждены Особой тройкой к 10-ти и 8-ми годам ИТЛ, несмотря на серьёзность обвинения – шпионаж. Остальных 10 января 1938 г. осудила уже «Двойка», всех – к расстрелу по одному обвинению: шпионаж. Среди расстрелянных был отец осуждённых к заключению братьев Снаула и их старший брат.
В январе 1938 года арестов среди саамов не было, но в феврале они возобновились и достигли пика в марте (февраль – шесть арестов, март – четырнадцать), в апреле было «всего» три ареста, в мае – два, в июне – пять. 20 июня «Двойка» выносит решение в отношении шести арестованных в феврале-апреле членов колхоза «Лутто» в деревне Чарвоозеро (в т. ч. председателя колхоза В.Ф.Киприянова), колхоза «Нотозерский» в деревне Падун и трёх жителях посёлка Рестикет, среди последних – рыбачка-единоличница А.С.Костылёва. Всем им следователями Ленинградского УНКВД вменено участие в шпионской контрреволюционной организации, лишь рыбак-единоличник, «шпион» Я.И.Осипов в этой организации «не состоял». Всем им вынесен смертный приговор. Самому старшему из этой группы расстрелянных 60 лет, самому младшему – 50. 10-го октября 1938 г. Особое совещание (ОСО) НКВД выносит приговор к десяти годам ИТЛ за антисоветскую агитацию и участие в контрреволюционной организации 20-летнему колхознику из села Варзино А.Ф.Антонову. В тот же день только что организованная Тройка УНКВД Мурманской области выносит решение в отношении шести арестованных в мае-июне жителей разных саамских сел и посёлков. Двое из них обвинены в участии в контрреволюционной организации, двое – в шпионаже и антисоветской агитации, двое – просто в шпионаже, все они приговорены к расстрелу. Средний возраст осуждённых в группе – 41 год.
15 октября Особой тройкой УНКВД Ленинградской области вынесен приговор большой группе арестованных в феврале-марте 1938 года русских и саамов, фантазией следователей объединённых в контрреволюционную организацию («Саамский заговор»), ставившей своей целью создание Лопарской республики и её вхождение в Финляндию. Вскоре цели организации следователями были расширены и она стала «контрреволюционной повстанческой, шпионской, диверсионно-террористической» [Киселёв], хотя по нашим источникам [«Жертвы…»], шпионаж в обвинении фигурирует лишь у двоих осуждённых, диверсии и террор не были инкриминированы никому из них. Во главе организации был поставлен русский, мурманский краевед, экономист и плановик В.К.Алымов, среди расстрелянных по делу было семеро саамов и десять – русских. К десятилетнему заключению в ИТЛ было приговорено тоже семеро саамов. Характерно, что среди осуждённых были не только простые оленеводы и рыбаки, но и представители нарождающейся саамской интеллигенции: судья Полярного райсуда Я.И.Осипов, учитель Ловозёрской школы А.Г.Герасимов, заведующий Кольским охотхозяйством Лензаготпушнины А.И.Герасимов, заведующий сектором Ловозёрского райисполкома Н.П.Герасимов. А.Киселёв пишет о многих десятках арестованных по этому делу в разных уголках Мурманской области саамов, но наш источник [«Жертвы…»] позволяет уверенно говорить «лишь» о четырнадцати осуждённых. Самому младшему из них было 24 года, самому старшему – 56 лет, средний возраст – 38 лет.
16 октября та же Особая тройка приговаривает к расстрелу членов антисоветской шпионской организации отца и сына Сорвановых, частных возчиков на оленях. В начале ноября, хотя каток репрессий по воле Вождя начал резко тормозить, Тройка УНКВД Мурманской области выносит приговор к десяти годам ИТЛ по всё тому же обвинению в шпионаже 22-летнему рыбаку и оленеводу из пос. Гирвас-озеро М.С.Глухих, а ОСО НКВД, опять же за шпионаж – капитану мотобота многострадального колхоза «Рая Каластая» И.А.Лежневу. Однако уже в конце ноября дело 35-летнего оленевода из села Иоканьга П.С.Матрёхина, обвинённого в участии во вредительской организации, разбирает Мурманский облсуд и приговаривает его к десяти годам ИТЛ; видимо, он был вскоре освобождён, т. к. в июне 1940 года вновь арестован по тому же месту жительства и за антисоветскую агитацию ОСО НКВД осуждён к трём годам заключения в ИТЛ.
Таким образом, в 1937–1938 гг. было репрессировано 58 саамов, в т. ч. одна женщина. Из них к высшей мере наказания приговорены 42 человека, пятнадцать – к десятилетнему и один – к восьмилетнему сроку заключения в ИТЛ. Средний возраст репрессированных – 42 года, самому молодому из них – 20 лет, самому старшему – 73 года. По обвинениям в шпионаже или содержащем шпионаж (ст. 58–6 УК) было осуждено 33 человека, по обвинением в антисоветской агитации или содержащим таковую (ст. 58–10 УК) – тоже 33 человека, обвинений в участии в контрреволюционных организациях (ст. 58–11 УК), все в сочетаниях с другими обвинениями – 28, в повстанческой деятельности (ст. 58–2 УК), тоже в сочетании с другими обвинениями – 11, в измене родине (ст. 58–1а), в т. ч. в сочетании с другими обвинениями – 4, по одному обвинению (в сочетании с другими) было по ст. 58–4 УК – «оказание помощи мировой буржуазии», по ст. 58–9 УК – «диверсии» и ст. 58–7 УК – «вредительство». Если обвинение в «антисоветской агитации» было для следователей НКВД «дежурным» и предъявлялось большинству обвиняемых по всей стране, то обвинение в «шпионаже», куда более редкое, для советских саамов явно геополитически детерминировано. Это