2. Базы на мысе Остен-Сакен и косе Врангеля (в устье р. Нижней Таймыры – авт.) со всеми постройками, имуществом и материальными ценностями, за исключением запчастей к вездеходам ЗИС-42, продовольствия в количестве 100 пайко-месяцев и снаряжения на 30 человек. ГГУ ГУСМП и ГУЛГМП МВД передачи баз и имущества экспедиции № 22 оформляют отдельными актами. Передача основных средств производится с баланса на баланс безвозмездно. Материальные ценности, как новые, так и бывшие в употреблении передаются с оплатой счетов через банк по балансовой стоимости.
3. Личный состав и обслуживающий персонал баз, работавший в сезон 1949 г. в геологоразведочной экспедиции № 22.
4. 11 человек ИТР из НИИГА и треста „Арктикразведка“ согласно Постановлению Совмина СССР от 27.12. 1949 г. № 5808–2180 сс, параграф 4.
5. 30 % инженеров и техников горно-геологических специальностей, подлежащих направлению в ГУСМП по плану распределения молодых специалистов на 1950 г.
Для оформления вышеуказанной сдачи-приёмки создать комиссию в составе:
От ГУСМП: директора НИИГА Ткаченко, зам. директора НИИГА Захарова.
От МВД СССР: начальника управления № 21 Васина, геолога 6-го Спецотдела Горобец, бухгалтера 6-го спецотдела Евсеева.
Для приёма личного состава экспедиции 22 и баз, а также всех геологических и картографических материалов по Каменскому месторождению командировать в НИИГА – из ГУСМП Левина, от МВД – Васина, Горобец, Никитина ………».
Протокол подписан и.о. начальника ГУЛГМП МВД ССР полковником Добровольским и и.о. начальника ГГУ ГУСМП Аветисяном.
В Государственном архиве РФ С.П.Сигачёв [«Система…» ] обнаружил ссылки на существование приказа МВД 1951 года (без точной даты) об организации ГПУ (горно-промышленного управления) № 21 «для освоения Таймырского месторождения свинца». Его начальником и был назначен упоминающийся в вышеприведённом протоколе майор К.Д.Васин (после завершения работ ГПУ-21 он в звании инженера-подполковника будет назначен начальником ИТЛ комбината «Апатит» на Кольском полуострове – [«Система…» ]). Текст Постановления Совмина № 5808-2180сс от 27.12. 1949 г. нами не обнаружен и, видимо, касался только кадрового вопроса.
Таким образом, 11 октября Л.П.Берии доложили об открытии перспективного месторождения, и через два с половиной месяца уже было организовано специальное ГПУ МВД для его разведки и разработки в совершенно пустынном районе.
С передачей месторождения ГУСМП с ним, однако, не расстался, ведь МВД не располагал в столь далёком месте, как Северный Таймыр, никакими ресурсами и инфраструктурой. Поэтому между двумя ведомствами завязалась оживлённая переписка, в которой одна сторона требовала от другой содействия, а та, судя по документам, не слишком этому радовалась.
12 марта 1950 г. зам. министра МВД С.С.Мамулов обращается к зам. начальника ГУСМП инженер-контр-адмиралу В.Ф.Бурханову (1908–1982) с письмом о необходимости завоза ГПУ № 21 на рудник № 31 (теперь так называется Каменское месторождение) 50 тонн автобензина, 20 т дизельного топлива, 10 т керосина, 160 т угля, 150 т материалов и продовольствия, т. е. того, что ГУСМП завозил бы себе сам, если бы у него не отняли объект. Так как МВД на Таймыре этим не располагает, то Мамулов просит ГУСМП выделить и перевезти силами Управления Полярной Авиации 80 т горючего с Диксона или Нордвика, весь требуемый уголь с Челюскина, а также привезти 150 т. грузов из Дудинки [РГАЭ, ф. 9570, оп. 4, д. 235, л. 222].
Почти одновременно, 14 марта сам министр Круглов обращается к Кузнецову с просьбой организовать в 1950 г. силами ГУСМП гидрографическую экспедицию по изысканиям бухты, пригодной для подхода судов к берегу и строительства причалов в ближайшем к Каменскому месторождению районе [ibid, л. 221]. При взгляде на карту видно, что ближайший район – это залив Фаддея на Северо-Восточном Таймыре, т. к. строить причалы в мелководном Гафнер-фьорде, куда впадает сама р. Ленинградская, было бы совсем абсурдно.
18 марта Кузнецов отвечает, что ГУСМП может отпустить топливо и уголь, но перевезти его не может «по причине недостатка авиагорючего, а также отсутствия свободных машин. Все самолёты заняты выполнением специального задания Правительства» [ibid, л. 223]. Совершенно очевидно, что это специальное задание – высадка новой дрейфующей станции «Северный Полюс-2» под руководством М.М.Сомова, деятельность которой протекала в обстановке полной секретности.
18 мая Мамулов направляет Кузнецову очередное письмо, где уже с большим напором: – утверждает, что предусмотренный Постановлением Совмина план перевозки 160 т грузов (см. выше) до 15 марта не выполнен, и из-за этого «Управление № 21 не смогло провести в январе-апреле горные и геологоразведочные работы в намеченных объёмах» [ibid, л. 228];
– просит срочно выделить самолёты до начала резкого потепления.
23 мая Кузнецов отвечает, что по положению на 10 мая на рудник № 21 самолётами ГУСМП доставлены 201 человек и 189 т груза. По просьбе начальника рудника т. Васина 39 т. доставлено с мыса Челюскина и из Усть-Таймыра на рудник, а 10 т. не доставлено из-за выхода из строя аэродрома рудника [ibid, лл. 230–231]. С 20 марта командиру Игарской авиагруппы ГУСМП полковнику Погорелову было выделено для полётов с «Надежды» (тогда аэродром Норильска) 5 самолётов Ли-2 (командиры экипажей Лобоза, Александров из МАГОНа, Сушин, Ефремов, Михайленко из Игарской авигруппы, Си-47 (Орлов), ИЛ-12 (Васильев) из МАГОНа (МАГОН – Московская авиагруппа особого назначения, где были собраны самые известные лётчики – авт.).
В это время на Каменском месторождении, которое теперь называется также «Рыбак», шло строительство аэродрома с двумя взлетно-посадочными полосами (их местоположение, однако, менялось) – зимней и летней. Для обслуживания авиации с 1950 года до марта-апреля 1952 г. работала экспедиционная метеостанция (инженер-метеоролог В.Баранов) [РГАЭ, ф. 9570, оп. 2, д. 3354, лл. 39–47]. Кстати, по свидетельству начальника полярной станции Рыбак Л.А.Каймука, рыба в реке Жданова не водилась и поймать её можно было только в р. Ленинградской, в 15-ти километрах от посёлка, и происхождение названия «Рыбак» не совсем ясно.
Кроме самолётов УПА, туда летали и самолёты авиаотряда Норильского комбината, и военные пилоты. Так, 3 июня Мамулов сообщает Кузнецову, что с 1 июля до середины сентября 1950 г. шесть самолётов Военно-Морского министерства «Каталина» будут перевозить людей и грузы с мыса Входного (устье р. Пясины на Западном Таймыре) на рудники №№ 31 и 32 (принадлежал Северной экспедиции, размещавшейся в бухте Ломоносова) управления № 21 МВД, и просит оказать содействие в аэропортах ГУСМП по пути перелёта (Диксон, Дудинка, Хатанга, Волочанка, Усть-Таймыр, Челюскин) [РГАЭ, ф. 9570, оп. 4, д. 235, л. 235].
12 июля Мамулов просит у Кузнецова 8000 бочек для рудника № 31 (а в такое количество бочек, между прочим, можно залить 1,6 млн. л горючего – целый океан топлива), предлагая компенсировать листовым железом или готовыми бочками [ibid, л. 241]. Через несколько дней Кузнецов отвечает, что может предоставить только 400 бочек, находящихся в Диксоне [ibid, л. 242].
10 ноября Мамулов снова указывает Кузнецову на незавоз срочных грузов для объектов управления № 21, и просит немедленно выделить самолёты и организовать регулярные рейсы [ibid, л. 249].
Уже 14 ноября Кузнецов отвечает, что Игарская авиагруппа приступила к перевозкам с 10 ноября и для них выделен тяжёлый бомбардировщик Пе-8, списанный из ВВС, который брал на борт 8 тонн груза. С его помощью перевозки должны были закончиться к 10 декабря [ibid, л.250].
Но 29 декабря Мамулов снова направляет недовольное письмо в ГУСМП, на этот раз заместителю Кузнецова В.Ф.Бурханову о невыполнении Управлением полярной авиации плана перевозки грузов для объектов №№ 31 и 32. Но, наряду с обычным предложением усилить перевозку, он предлагает ГУСМП передать к 1 января 1951 г. два аэропорта – Игарку и Дудинку – в Главное Управление Гражданского Воздушного Флота (ГУГВФ), а их метеослужбу – в Главное Управление Гидрометслужбы (ГУГМС). В январе-феврале 1951 г. (полярная ночь, а потом очень короткий день) на объект № 31 необходимо перевезти 80 тонн, а на объект № 41 (также неизвестно, что это) – 150 тонн грузов [ibid, л.310–311].
Таким образом, постоянное недовольство МВД работой УПА ГУСМП привело к тому, что у последнего отняли два крупных аэропорта, один из которых был базовым для авиагруппы, которая теперь оказалась на своём бывшем аэродроме чужой. Что выиграло этим МВД, не совсем ясно, тем более, что так бурно начавшемуся строительству на Рыбаке в 1951–52 гг. предстояли тяжёлые дни.
Но это в будущем, а пока для 21-го управления всё разворачивалось лучезарно. Для работ по урану, в том числе на Таймыре, начальник ГУГМС А.Золотухин 21 декабря 1950 г. обращается в Первое главное управление с просьбой срочно выделить 10 специалистов-физиков, из них шесть – для своего управления, а четверых – для ГУСМП [ibid, л. 283].
Собственно, на этом историю о превращении геологического открытия в «остров ГУЛАГа» можно было бы и закрыть, дальнейшая история и функционирование Рыбака как лагеря рассмотрены в статье «Самый северный остров архипелага ГУЛАГ» в этой же книге, но есть и ещё один интересный сюжет, теснейшим образом связанный с судьбой этого геологического открытия.
Пока МВД с помощью ГУСМП разворачивал освоение Каменского месторождения, его первооткрыватели были выдвинуты директором НИИГА инженер-генерал-директором СМП III-го ранга Б.В.Ткаченко (1907–1990) на соискание Сталинской премии. 28 ноября 1950 г. был подготовлен комплект документов за подписями Ткаченко и учёного секретаря института инженер-капитана СМП II-го ранга М.Ф.Лобанова (1910–1966), где были названы первооткрывателями месторождения М.Г.Равич и С.М.Плишивый [ibid, лл. 285–306]. Представленная работа называлась «Свинцовая» провинция на Северном Таймыре.