валось.
Катя позвонила перед обедом.
– Вадим Михайлович, – быстро сказала Катя. – Мне нужно кое-что вам сказать. Очень нужно. Извините.
– Сейчас зайду.
Вадим положил трубку и немного посидел, раздумывая. Ему нужно разобраться с нападениями, а потом разобраться с Катей. Но как это сделать, он не представлял. Не так-то просто разобраться с покушениями на себя самого, если раньше такого никогда не случалось.
Катя не сидела за компьютером, как обычно, а стояла у окна. В первый момент он ее не увидел и даже испытал досаду. Подумал, не дождалась его и куда-то убежала. А когда заметил ее тонкую фигурку, то не сразу поздоровался. Несколько секунд любовался ею, отчетливо сознавая: сейчас ему нужна она одна. Хотя нет, еще ему нужен Паша. И Геля нужна, несмотря на раздражение, которое вызывала у него жена в последнее время.
– Вадим Михайлович, – повернулась к нему Катя. – Стреляли в меня. Вам просто не повезло. Вы случайно чуть не попали под пули.
– Что за бред! – опешил Вадим, закрыл дверь и уселся в ее кресло.
– Бред, – подтвердила Катя. – Но это правда. Вокруг меня происходят странные вещи. Кто-то три дня подряд проникает в мою квартиру.
– Смени замок, – машинально посоветовал Вадим.
– Уже сменила.
– Из квартиры что-то пропало?
– Нет.
– Ч-черт, – прошипел Вадим, почувствовав, как вибрирует в кармане пиджака мобильный.
Опять начальство. Вадим встал и на ходу бросил:
– С квартирой надо разобраться, но стреляли в меня.
Стреляли в него. Катю же никто не пытался перед этим убить в подъезде!
К вечеру Вадим почувствовал себя совершенно вымотанным. Он даже пообедать не успел. Хорошо хоть, все распоряжения начальства выполнил на «отлично».
Думал было, на банкет он уже не успеет, а Геля потом долго будет смотреть на него печально и укоризненно, как на непослушное дитя, но все же освободился вовремя.
Решив избавить себя от мороки с парковкой в центре, он оставил личный автомобиль на министерской стоянке и вызвал такси.
Веселье было в самом разгаре. Увидев его, Славка Ротнев замахал руками, Геля показала на свободный стул рядом с собой, а остальные с большим интересом его разглядывали.
Незамедлительно появившийся официант с готовностью принял заказ, а Вадим только сейчас понял, как же он проголодался.
– Много работы? – сочувственно спросила Геля.
– Угу.
– А за границей перерабатывать не дают, – засмеялся Ротнев.
– Вранье, – усмехнулся Вадим. – Чтобы хорошо жить, надо хорошо работать. А живут за границей неплохо.
– У них так не воруют! – вмешалась в разговор веселая девушка, сидевшая рядом с Ротневым.
«Жена, наверное», – подумал Вадим. А потом увидел, как еле заметно поморщилась Геля. Странно, девушка вроде бы не сказала ничего обидного. Вадим удивился, но не придал этому значения.
– Ты смотрел бумаги? – наклонившись к Вадиму, спросил генеральный директор.
– Какие бумаги? – не понял тот.
– Я сделал справку по текущему положению.
– Нет, не видел еще. В выходные посмотрю.
– Звони, если вопросы будут.
– Позвоню.
В делах фирмы нужно разобраться. Непонятно, почему совсем нет прибыли.
От съеденного и выпитого захотелось спать. Вадим несколько раз зевнул, и Геля это заметила. Ласково, но с намеком погладила его по плечу. Возьми, мол, себя в руки!
«Странно, – подумал Вадим. – Жена со всеми вежлива и ласкова, всем улыбается и говорит комплименты, но все равно кажется хмурой и неприступной. Похожа на женщину-судью, какими их показывают в американских фильмах. Или даже на суровую богиню правосудия, не к ночи будет помянута эта, как ее…» – снова не вспомнил имени богини Вадим.
У Вадима зазвонил телефон. Снова наиглавнейшее начальство. Он встал и вышел в холл, чтобы музыка и шум не мешали разговору.
– Вадим Михалыч, – озабоченно сказал ему начальник. – Тут такое дело… Березин заболел, а завтра конференция заканчивается. Кому-то надо выступить. Съезди, а?
Конференция уже неделю шла в одном из подмосковных отелей, и Березин был там представителем от министерства.
– Но… – опешил Вадим. – Я же выступлений не слышал.
– Наплевать. Посмотри тезисы докладов. Скажи пару слов. Говоришь ты хорошо, лучше меня. Как-нибудь справишься.
Именно сотрудник их министерства должен был закрывать конференцию. Отказаться никак нельзя, и Вадим это понимал.
– Что случилось? – Геля не желала оставить его в покое.
– Завтра придется съездить на конференцию. – Вадим сунул телефон в карман.
– Далеко? – в холл вышел улыбающийся Ротнев.
– Не очень. – Вадим назвал отель. Между прочим, известный и считавшийся поистине роскошным.
Очень хотелось позвонить Кате. Он должен ей позвонить, Катя будет волноваться, когда его завтра не окажется на месте. Или не будет? Если считает истинной целью неведомых злодеев себя, а не его?
Кате Вадим все же позвонил. Предварительно укрывшись в мужском туалете, поскольку только тут он мог не опасаться вездесущей заботливой Гели. Слышать Катин голос, невзирая на специфику места, в котором он находился, было приятно. Вадим понимал: с этим чувством нужно что-то срочно делать. Но что, он не знал.
Вспоминать вчерашний вечер было тошно. Вчера Катя вела себя как законченная истеричка. Сидела и тряслась, а Никита смотрел на нее с жалостью. Не то чтобы ее сильно волновало, что подумает этот мужчина, но позволить считать себя нервной дурочкой не хотелось. Хотя Никита ей вчера очень помог. Съездил за новыми замками и потом сам их поменял.
Утром она решила ехать на работу на машине. Как настоящая москвичка. Или просто чтобы не оглядываться ежесекундно по сторонам. Никита сказал, вчера за ней следил какой-то парень. И сегодня в метро Кате спускаться не хотелось. Мало ли!
Придя на работу, Катя немедленно схватилась за телефон. Хотела рассказать Корышеву, что на самом деле покушались на нее. Но дозвониться до начальника никак не удавалось – то занято, то никто не отвечает. А когда Вадим Михайлович наконец ответил и Катя попыталась ему все объяснить, он не стал ее слушать.
Сил и дальше хранить тайну у Кати просто не осталось. Она еле дождалась, когда появится Леся, и сразу ей все выложила.
– Я тебе сейчас кое-что расскажу… – начала Катя, – ко мне три дня подряд кто-то приходил в квартиру.
– Кто? – уставилась на нее подруга.
Таких по-настоящему голубых глаз, как у Леси, Катя больше ни у кого не видела.
– Да откуда же я знаю! Сначала платок непонятно как оказался на полу. Если бы я его уронила, то точно бы заметила и подобрала. Потом чашки в сушилке кто-то переставил. Я их так никогда не ставлю. И печенье из вазочки исчезает само собой, – тут Катя неожиданно развеселилась. – Такое впечатление, будто кто-то приходит ко мне чайку попить.
– А ты… не ошиблась? – озадаченно спросила Леся.
– Не ошиблась! – отрезала Катя.
– Может, мама приходила? – подумав, предположила подруга.
– С какой стати? – возмутилась Катя. – Мама днем на работе, папа тоже. И вообще, они звонят перед тем, как прийти.
– А Саша?
– А Саша тем более! Ему ехать до моего дома больше часа, и приезжает он по вечерам.
Леся еще немного посидела, поразмышляла, но больше ничего стоящего не придумала. Посоветовала поменять замки, но Катя это уже сделала.
Конечно, оставался еще Сева. В смысле, если кому-то и стоило рассказать о случившемся, то только Севе. Но брату и своих проблем хватает, решила Катя, и когда брат позвонил со своего нового мобильного, Катя весело рассказала о работе, о посиделках с Лесей, но словом не обмолвилась о вчерашнем. Наверное, для Севы так будет лучше. Хотя самой Кате после разговора с братом стало еще тревожнее, чем вчера, когда она выскочила на лестницу к Никите в объятия.
Тревога не проходила, но Катя постаралась ее не замечать, повернулась к компьютеру и до вечера честно отрабатывала свою зарплату.
Корышева она увидела, когда выезжала со служебной стоянки. Начальник садился в такси, а прямо за фирменной машиной пристроился грязный черный внедорожник. Кате стало страшно. Захотелось выбежать и показать Вадиму Михайловичу на этот автомобиль. Сомнений не оставалось. За кем-то из них уже который день следят! Она не собиралась вновь ехать следом за начальником, но, пока ждала своего сигнала светофора, правая передняя дверь ее машинки неожиданно распахнулась, и на пассажирское сиденье плюхнулся Никита. И брюзгливым голосом скомандовал: «Поехали!»
Вообще-то Никита не собирался больше помогать ни нервной девушке Кате, ни тем более Вадьке Корышеву. Он им не заботливый дядюшка! И навязываться никому не будет! Да и девушка его вчера сильно разочаровала. Сначала понравилась, а потом разочаровала. То ли был кто-то в ее квартире, то ли нет. А она уже перепугалась до полусмерти и начала лить слезы. Вот Надя знала, что умирает, а все равно шутила до последней минуты. И переживала не за себя, а за Никиту и за родителей.
– Куда? – спросила Катя. – Куда поехали?
– Ты же собиралась за Вадимом, – предположил Никита.
– Я не собиралась, – вздохнула она и внимательно посмотрела в зеркало на идущие сзади машины. – Но…
– Я видел, – сказал Никита.
Водитель черного внедорожника, кажется, поднаторел в слежке и пропустил вперед не только Катин автомобиль, но и еще парочку машин. В какой-то момент Никита потерял преследователей из виду, но вскоре снова увидел в зеркале знакомый силуэт. Впрочем, может, и не знакомый. Номер-то Никита не смог разглядеть. Ни вчера, ни сегодня. Вчера понятно – из окна кафе не больно много увидишь, а сегодня он просто торопился. Подошел к министерству и увидел, как Корышев садится в такси, а потом заметил Катю и черный внедорожник. Он побоялся, что не успеет сесть к ней в машину, и на номер смотреть ему было некогда.
У министерства Алфёров оказался, потому что с утра мучился дурными предчувствиями. Проснулся он поздно и сразу подумал о перепуганной Кате. О том, как вчера делал над собой усилие, чтобы хорошенько ее встряхнуть, дабы привести в чувство.