Почти сразу зазвонил внутренний телефон, секретарша обеспокоенно спросила:
– Ангелина Сергеевна, вам ничего не нужно?
– Нет, спасибо, – отказалась от услуг Геля.
Не иначе как Ротнев озадачил секретаршу, рассказав о хозяйкином недомогании.
На самом деле секретарша называлась «офис-менеджер». Она вечно куда-то звонила, непрерывно стучала по клавиатуре, а Гели откровенно боялась. Гелю это забавляло, и оттого она всегда ласково девушке улыбалась, но смотрела сквозь нее, как на предмет мебели. Она умела держать дистанцию.
А вот Вадим не умел. Он даже с таксистами разговаривал так, будто они – его друзья, которым он по какой-то непонятной причине платит деньги. Геля несколько раз пыталась ему мягко на это указать, но мужу такие указания не нравились, и она отступала. Она ценила мир в семье.
Геля запустила пальцы в волосы и покачалась в кресле. И неожиданно ей захотелось, чтобы дистанция между ней и перепуганной, вечно озабоченной секретаршей была не такой огромной. Чтобы с секретаршей можно было поболтать ни о чем и не чувствовать себя одинокой в собственной фирме.
Солнце давно скрылось, начало темнеть. Геля не стала включать свет, вызвала такси, оделась и вышла из кабинета.
Секретарши опять не было на месте. Геля прошла мимо стола с выключенным компьютером, кивнула двум парням, в нарушение всех правил курившим в коридоре, и вышла на улицу.
Вадим собирался выйти из отеля через служебный вход, заручившись помощью кого-нибудь из сотрудников, но по дороге его неожиданно перехватил тот самый представитель государственной корпорации, с которым они заседали в президиуме. Пришлось-таки идти в банкетный зал. Улыбаться, пожимать руки и говорить ничего не значащие слова малознакомым и вовсе незнакомым людям. От этого Вадим устал больше, чем от ставшего уже привычным липкого страха.
Наконец банкет завершился. Участники конференции, переговариваясь, потянулись к выходу. Вадим тоже пошел вместе со всеми, а потом незаметно свернул в боковой коридор и почти бегом устремился обратно на террасу.
Двух маленьких девочек, сидевших в одном кресле, он заметил не сразу. Девочки играли в какую-то игру на планшете. Увидев Вадима, хором чинно поздоровались. Он улыбнулся.
Внизу все выглядело так же, как полтора часа назад. Водители автобусов все так же курили. Редкие постояльцы подходили к входу и исчезали из виду, скрываясь под козырьком над входом. В беседке-курилке вроде бы никого не было.
Вадим достал телефон и позвонил Никите. Никита не ответил, Вадим снова набрал номер, потом еще раз.
Геля сейчас посмотрела бы на него с легкой жалостью. «А напрасно», – мысленно обратился Вадим к жене. Не могло же случайно одно и то же такси утром поджидать его около дома, а потом отправиться следом к черту на куличики, в Новую Москву.
Девочкам надоело играть. Или они просто замерзли. И, весело засмеявшись, убежали с балкона. Девочки были совсем маленькие, лет пяти. На месте их родителей Вадим запретил бы таким крохам бегать одним по пустым коридорам огромного отеля.
То ли от вида беззаботных малышек, то ли еще отчего-то мучивший все утро постыдный страх сменился спокойной злостью. «Найду, поймаю гада и душу вытрясу», – мысленно пообещал Вадим незнакомому таксисту.
А сейчас настало время воплотить в жизнь план со служебным выходом.
В раздевалке у бассейна дежурила толстая тетка. Обратиться к ней за помощью Вадим не решился. Пришлось принять незаинтересованный вид и ждать более удобного случая. Вскоре ему повезло – две горничные в накинутых на форменные халатики куртках открыли карточкой дверь и выскочили во двор. Вадиму они дежурно улыбнулись и совсем не удивились, когда он вышел вслед за ними. Девушки сразу куда-то побежали, а он медленно двинулся вдоль стены здания.
Здесь деревья подступали к отелю совсем близко, но спрятаться в голом лесу было совершенно невозможно.
Прячась в тени, Вадим дошел до угла здания и замер в нерешительности.
Вид уснувших, безжизненных деревьев неожиданно напомнил ему о первой встрече с Катей Базутиной. Он тогда заглянул к новой сотруднице в надежде получить очередную справку, затребованную высоким начальством. Собственно, рабочий день уже закончился и Вадим даже не рассчитывал застать кого-то в кабинете. Но застал. Катя пересаживала чахлый цветок, доставшийся ей от прежнего хозяина кабинета.
– Позвоните в соответствующую службу, – посоветовал Вадим. – Вам принесут нормальные цветы.
У него в кабинете тоже стояли какие-то растения, за которыми следили специальные тетки, появлявшиеся в кабинете поздно вечером. Сам Вадим не интересовался ни растениями, ни тетками.
– Не надо, – отказалась Катя и погладила хилый кустик. – Он привык здесь жить, пусть растет.
Вадим пожал плечами – он не любил пустых занятий. А через пару недель заметил, как цветок окреп.
– Любите возиться с цветами? – спросил он тогда.
– Терпеть не могу, – засмеялась Катя и серьезно добавила: – Но губить живое мне не нравится еще больше.
Тогда у него еще не было потребности ее видеть. И про тот разговор он даже и забыл. А сейчас вот некстати вспомнил.
Из-за угла открывался отличный вид на главный вход. К автобусам уже потянулись отъезжающие коллеги. В беседке-курилке по-прежнему никого не было. Но острое чувство опасности не отпускало.
Вадим снова позвонил Никите, но тот снова не ответил.
Вадим отступил назад и по боковой дорожке вошел в лес.
Лес оказался ухоженным. Асфальтовые дорожки чисто выметены, ни мусора, ни упавших веток.
Темнело. Фонари вдоль дорожки засветились мягким желтым светом.
Идти под фонарями показалось Вадиму опасным, и он шагнул в грязь осеннего леса.
Вадим не продумывал конкретного маршрута, но асфальтированная тропинка сама вывела его к беседке-курилке. В беседке стоял человек. Темная фигура почти сливалась с одной из резных деревянных колонн.
Вадим пригнулся и медленно начал подбираться к беседке. Успев при этом подумать о том, какой будет конфуз, если человек вовсе не его, Вадима, поджидает, а просто вышел покурить.
Он почти дошел, когда человек резко повернулся в его сторону. В руке у него был пистолет. И в ту же секунду человек упал. Вадим отчетливо услышал звук падающего тела, бросился вперед.
Возникший из ниоткуда Никита сокрушенно сказал:
– Я его убил, что ли?
– Ничего с ним не сделалось, – Вадим пощупал упавшему шею. – Оклемается!
Саша так и не позвонил. Ни утром, ни в обеденный перерыв. Катя помучилась, отругала себя за бесхарактерность: всем известно, что глупо, некрасиво и вообще нехорошо навязываться мужчинам, но не выдержала и сама позвонила любимому.
– Ты за мной заедешь? – спросила она.
Хотела спросить равнодушно, а получилось заискивающе.
Саша задумался, прикинул. Ему было удобнее приехать сразу к ней домой, а не тащиться по пробкам через весь город.
– Ну… Если ты меня подождешь…
– Подожду, – согласилась Катя.
Хотела согласиться равнодушно, а получилось радостно.
– Я соскучился, – шепнул Саша и отключился.
Заглянула Леся, предложила:
– В кафешку не хочешь сходить после работы?
– Саша заедет, – отказалась Катя.
Подруга постояла в дверях, подумала, потом уселась на стул для посетителей и неожиданно заявила:
– Госдума предлагает приравнять гражданские браки к настоящим.
– Бред какой! – возмутилась Катя.
– Почему бред? – Леся тяжело вздохнула. – Знаешь, как бывает… Люди живут вместе, живут, а потом он собирает вещи, и все! И у бабы никаких прав.
– В законном браке тоже никаких прав. Захочет уйти – уйдет. Даже после венчания разводятся. В брак надо вступать, когда оба этого очень хотят. А если государство примется женить насильно, получится ерунда какая-то!
Леся не ответила. Покрутила в руках фарфоровую собачку, поставила на место. Собачку Катя купила в подарок одной подруге, но встреча не состоялась, и собачка осталась стоять на Катином рабочем столе, привлекая внимание всех визитеров.
Леся вовсе не намекала на Катину неустроенную жизнь, поскольку и сама была не замужем, но разговор оставил неприятный осадок. Даже когда Саша позвонил и Катя побежала к нему навстречу, вместо обычной радости она чувствовала только усталость.
– Ты мне рада? – спросил он, когда Катя уселась в машину.
– Конечно.
– Устала?
– Немного.
– Давай съездим куда-нибудь на Новый год, – неожиданно предложил он.
– Давай.
Они много раз собирались куда-нибудь съездить то на Новый год, то просто на выходные, но, как правило, дальше разговоров дело не шло. То у Кати находились неотложные дела, то у Саши.
Правда, в прошлом году они две недели отдыхали в Испании. Но к концу этого срока успели порядком друг другу надоесть.
– Саш, меня неделю назад чуть не убили, – брякнула Катя.
– Что? – он даже руль выкрутил от неожиданности.
– Я выходила из кафе вместе с одним… коллегой, и в нас стреляли. Стреляли прямо по двери кафе. Меня потом до ночи в полиции продержали.
– О господи! Ты уж не ходи по бандитским местам, – сказал Саша.
– Это не бандитское место, а обычное кафе. Я туда часто захожу, – вздохнула она.
– А менты?
– Ничего не сказали. Они больше меня спрашивали.
– Вот уж не думал, что вернется стрельба на улицах, как в девяностые.
– Я тоже не думала.
– Хочешь, поживи пока у меня, – великодушно предложил он.
– Нет, – отказалась Катя.
Дома ей привычнее и спокойнее. И до работы добираться легче.
– Может, тебе отпуск взять? На недельку?
– Не хочу.
Саша за нее переживал и старался ей помочь. Но выстрелы не настолько ее напугали, чтобы немедленно брать отпуск и лечить нервы.
Машин на дорогах было много, и остаток пути они ехали молча. Зато припарковался Саша удачно, почти у самого подъезда.
– Кать… – помедлил Саша, протянув руку к двери. – Ты при моих… не рассказывай.
– Конечно, – кивнула Катя.