– Можно я возьму планшет?
– Можно, – разрешила Геля.
Вадим спокойно относился к тому, что ребенок возится с компьютером. «Паша родился в двадцать первом веке», – напоминал муж.
«Книги надо читать», – мягко возмущалась Геля.
В той, прежней жизни возмущалась.
Павлик убежал.
Она снова взяла сотовый, открыла электронную записную книгу. Надпись никуда не исчезла, конечно.
Записной книжке много лет, постаралась успокоить себя Геля. Она могла записать номер таксиста сто лет назад, когда своей машины у нее еще на было, а службы вызова такси работали плохо.
Успокоиться не получилось. Наоборот, мысли стали еще страшнее.
Если с ее телефона звонили Бревко Юрию Дмитриевичу, полиция выйдет на нее в ближайшие часы. Или она уже у них на подозрении.
Она никогда никому не давала свой телефон. Воспользоваться ее айфоном мог только Слава. В их любовном гнездышке, когда она уходила в ванную.
Или нет? Пожалуй, на офисной вечеринке она все же оставляла сумку без присмотра. Ходила по залу, выходила в дамскую комнату, а сумка висела на спинке стула. Мог ли кто-то из сотрудников (или сотрудниц) воспользоваться этим обстоятельством?
Послышался скрежет ключа в замке. Геля заставила себя подняться, вышла к мужу, улыбнулась.
– Переодевайся, будем ужинать.
Вадим ушел в ванную, зашумела вода.
Геля поставила на стол тарелки, положила приборы.
– Вкусно пахнет, – Вадим появился с мокрыми волосами, в халате. Спокойный и веселый.
Она должна немедленно все ему рассказать. Одна она не справится.
– Про киллера что-нибудь новое узнал? – шепотом спросила Геля, усаживаясь напротив мужа.
– Это он стрелял в меня. Экспертиза подтвердила. Гильзы, найденные у кафе, совпадают с его пистолетом.
– Тебе позвонили из полиции? – Геля положила себе овощной салат. Ей еще понадобятся силы, нельзя морить себя голодом.
– Я сам им позвонил.
Нужно немедленно все ему рассказать.
– Вадик…
– Да?
– Хочешь добавки? – струсив, спросила она.
Вадим прав, мгновенно найти заказчика покушения невозможно. Время еще есть.
Сева, как и многие одинокие молодые мужчины, предпочитал питаться полуфабрикатами. Морозилка была забита коробками с готовой едой. Катя поставила в микроволновку мясо с картошкой, заварила чай. С сомнением посмотрела на остатки колбасы и выбросила их в мусорное ведро.
– Ну как? – она вернулась в комнату, села рядом с лежащим на диване Севой.
Брат достал градусник, с сомнением покрутил в руках. Чуть больше тридцати восьми градусов – неприятно, но пока не очень страшно.
Катя растворила купленные порошки, принялась поить несчастного больного.
– Гадость какая! – морщился Сева.
– Терпи!
– Лучше бы водочки.
– Перебьешься!
Катя подошла к окну, отдернула штору. Легкий снежок падал на крыши припаркованных внизу машин.
– Кать! – позвал Сева.
– Встанешь? – Катя отошла от окна. – Или сюда еду принести?
– Встану, конечно, – Сева нашарил тапочки, посмотрел на Катю и виновато улыбнулся. – Ты сама-то как?
– В каком смысле? – не поняла Катя.
– Грустная ты.
Вот и Сева заметил.
– Менты нашли тех, кто стрелял?
– Представляешь, нашли! – Катя вслед за братом прошла на кухню, поставила перед ним контейнер с разогретым мясом.
– А сама?
– Не хочу. Я уже поужинала, – соврала она.
– Расскажи про бандитов.
Несмотря на болезнь, на аппетит Сева не жаловался.
– Стреляли в моего начальника. Киллера поймали в пятницу. А больше я и сама ничего не знаю.
– Ты с этим начальником больше по улицам не ходи, – посоветовал брат. – Держись от него подальше.
Катя налила чай. Подвинула Севе чашку, а свою обняла пальцами.
– Твои проблемы точно остались в прошлом?
– Точно, – воодушевился Сева. – Я, когда шел в прокуратуру, ни на что не надеялся, честно говоря. Пошел, раз уж других вариантов не оставалось. А оказалось, правильно сделал. Документы у меня все в порядке, налоги я платил… И дело мое оказалось правое! Рейдеры от меня отстали. Мы привыкли сами все решать, а на самом деле нужно сразу в прокуратуру идти. Или к ментам.
– Менты тебе не помогли, – напомнила Катя и посмотрела на окно. – Я поеду, Севочка. Поздно уже.
– Вызови такси. Одну тебя не отпущу.
Катя послушно достала телефон, ей и самой не хотелось ехать на метро.
Машину прислали буквально через несколько минут. Катя поцеловала брата, еще раз проинструктировала, как принимать лекарства, и распрощалась.
Снег падал хлопьями, скрывая грязь, укутывая белым покрывалом голые деревья и кусты.
Маленькой Катя очень любила зиму. В ее детстве не было таких отличных детских площадок, как сейчас. Не было и горок, с которых можно кататься в любое время года. А потому прихода зимы дети ждали как праздника.
Они с Севой катались с горок, играли в снежки, строили ледяные крепости. А потом возвращались к бабушке в мокрой одежде и развешивали разноцветные шерстяные носки на батареях. Бабушка ворчала, но видно было, что она совсем не сердится.
Никита появился из ниоткуда, когда Катя уже садилась в такси.
– Привет, – угрюмо сказал он и открыл Кате заднюю дверь.
Она ничуть не удивилась. Она не знала об этом мужчине ничего и при этом знала главное – он появится, когда будет ей нужен, и от этого знания делалось легко и весело.
– Привет, – Катя поймала голой ладонью несколько снежинок, подождала, пока они растают, и послушно полезла внутрь.
Никита обошел машину, сел рядом с Катей.
– Я его не нашел.
Его – это черный внедорожник, поняла Катя и кивнула.
Дальше ехали молча, а когда машина остановилась у Катиного дома, Никита пошел в подъезд следом за ней, как будто иначе и быть не могло. А потом и в квартиру. И Катя снова не удивилась. Это было глупо до нереальности, но рядом с Никитой ей становилось весело и спокойно, как было только давным-давно, в детстве.
– Замерз, пока тебя ждал, – снимая куртку, виновато улыбнулся он.
– Выпить у меня нечего, – сокрушенно сказала Катя.
– Ничего. Я согласен на чай.
Она хотела пройти на кухню, но Никита остановил ее, положив руку на плечо.
– У тебя с Корышевым?… – он требовательно посмотрел на Катю.
– У меня с Корышевым ничего нет.
«Вообще-то, не твое это дело», – запоздало подумала Катя.
Он отпустил ее плечо, но Катя продолжала стоять рядом.
– А у тебя что с Корышевым? – насмешливо спросила она.
Старые друзья явно скрывали некий секрет, и ей действительно было любопытно.
– Не спрашивай об этом, – хмуро попросил он. – Это старая история, и мы тогда были другими.
– Люди не меняются, – напомнила Катя.
– Не меняются, – согласился он. – Но я изменился. В виде исключения.
Никита ушел минут через сорок. Он больше не предлагал ей уехать с ним в Штаты, будто она была девушкой из эскорт-услуг. Он ничего ей не предлагал, а ей захотелось, чтобы предложил.
Она ему не нужна. Она для него чужая. И он ей чужой. Он уедет в свои Штаты, а она помирится с Сашей и будет стараться всегда Саше нравиться. А еще будет стараться не кокетничать с Корышевым, но это будет получаться не всегда. Потому что Корышев в нее влюблен, а ей это нравится.
4 декабря, вторник
– Отвези сегодня Павлика, – попросила Геля.
Вадим не стал спрашивать, куда она торопится. Он никогда не выяснял, куда она ходит и что делает. Муж не интересовался ее жизнью, и это было одной из причин, почему она связалась со Славой.
Но сейчас Геле было не до обид. Она спустилась во двор вместе с мужем и сыном, обоих поцеловала и вслед за Вадимом выехала со двора.
Офисная стоянка была почти пуста. Геля вышла из машины, дошла почти до входа в здание и остановилась, увидев урну. Порыв злого ветра чуть не сбил ее с ног. Геля повернулась к ветру спиной, достала из кармана шубки связку ключей, сняла с брелока ключи от съемной квартиры и бросила в урну. Ключи слабо звякнули.
Больше ничто не связывало ее с Ротневым. Теперь о том, что когда-то между ними было, можно и нужно забыть.
Геля прошла по пустому коридору, дернула дверь Славиного кабинета. Заперто.
Она вошла в собственный кабинет, повесила шубку в шкаф, снова вышла в коридор.
Ключа от кабинета Ротнева у нее не было. Ключ наверняка есть у начальника охраны, но где искать этого сотрудника, Геля не представляла.
Геля решила вернуться в кабинет, но услышала какой-то шум и обернулась. Из комнаты в самом конце коридора появилась девушка-азиатка в синем халатике. В руках она держала ведро и швабру.
– Здравствуйте, – без улыбки кивнула ей уборщица.
– Здравствуйте, – улыбнулась Геля. – У меня вы уже убрали?
– Убралась. Плохо?
– Нет-нет, все отлично, – успокоила Геля. – Давно у нас работаете?
– Три месяца, – по-русски девушка говорила хорошо, без акцента. Но ее лицо оставалось по-восточному совершенно непроницаемым.
– И как? Довольны?
– Хорошая работа.
Видно было – Геля ее задерживает, мешает.
– Я рада, – сказала Геля. – Я тоже тобой очень довольна.
Девчонка была молоденькой, и Геля машинально перешла на «ты».
Тут девушка удивила.
– Благодарю вас, – она церемонно наклонила голову.
– А знаешь… – улыбнулась Геля. – Отопри-ка мне кабинет Вячеслава Борисовича. У тебя ведь есть общий ключ? Кстати, как тебя зовут?
– Зарина.
Уборщица послушно пошла к кабинету генерального директора.
Геле понадобилось несколько минут, чтобы изучить историю интернет-поиска и понять, что с компьютера Ротнева запросов о Юрии Дмитриевиче Бревко не было. Тут браузер был полон ссылок на сайты, которые Ротнев посещал за последний месяц.
Геля выключила компьютер, вышла в коридор, крикнула:
– Зарина!
Девушка выглянула из соседнего кабинета.
– Запирай! – И на всякий случай поинтересовалась: – Ты всегда по утрам убираешься?