Труднее было найти договор, по которому фирма платила за съемную квартиру, но Геля и с этим справилась. Не зря она когда-то работала программистом!
Работать Геле не нравилось. Не потому что трудно, а потому что скучно. И перспектив никаких. Программистом она была слабым и понимала это. Как только забеременела, работу сразу бросила. Даже декретного отпуска не дождалась.
Геля хотела узнать, с какого времени фирма платит за квартиру, но успела только прочитать адрес (другой, не «их» со Славой квартиры), как в дверь постучали.
Ротнев. Легок на помине.
– Как дела?
– Нормально.
– Послушай… – он подошел и остановился рядом. – Мне это не нравится. Между нами происходит…
– Между нами ничего не происходит! – осадила его Геля. – У нас прекрасные деловые отношения. Разве не так?
Он наклонился и прошептал ей в ухо:
– Поедем…
Еще недавно ей стало бы жарко и холодно от его шепота.
– Прекрати! – отшатнулась Геля и, сузив глаза, прошипела: – У нас с тобой ничего не было и не будет! Запомни!
Она сама предложила ему себя и должна ненавидеть себя, а ненавидела его.
– Ты можешь объяснить, что происходит? – устало спросил Ротнев.
Он выглядел постаревшим. На лбу появились две глубокие морщины. Раньше морщины были почти незаметными.
– Я жалею о нашей связи и прошу тебя больше об этом никогда не вспоминать! Нет, не прошу, требую! – заявила Геля.
– Это невозможно, Геля. Есть то, что не забывается!
– Возможно! – усмехнулась она. – Человек все может.
Он посмотрел на нее, хотел что-то сказать, но молча вышел.
Геля опять открыла поисковик и переписала адрес неизвестной квартиры на желтый листок для заметок.
Никита позвонил, когда Катя ехала в метро, и вызов она пропустила. Очередной звонок услышала уже в кабинете, когда включала компьютер.
– Ты где? – спросил Никита.
– На работе, – улыбнулась Катя.
– Ч-черт… почему так рано?
– Рано проснулась. – Катя подошла к окну, взяла стоявшую на подоконнике лейку, полила свой единственный цветок.
– Я вечером тебя встречу, – объявил Никита и отключился.
Она не успела положить телефон на стол, как он зазвонил снова.
– Привет! – как ни в чем не бывало поздоровался Саша.
Саша никогда не выяснял отношения, и раньше это Кате нравилось.
– Привет. – Она ни разу не вспомнила о Саше за прошедшие сутки. – Саш, прости… Я… Что-то на меня нашло тогда.
– Да ладно! – засмеялся он. – Я тоже был неправ. В следующий раз предупрежу, когда пойду в твою квартиру с женщиной.
Он шутил, и раньше Катя засмеялась бы.
– Ты не сможешь туда попасть. У меня новые замки.
– А… Совсем забыл. Ты как сегодня? Я приеду вечером.
– Не надо, – быстро сказала Катя. – Я сегодня занята.
– Работы много? Могу попозже приехать.
– Нет, Саша, – объяснила Катя, боясь совершить непоправимую ошибку. – Ты совсем не приезжай.
– Почему? – помолчав, спросил он.
Это было трудно объяснить. Потому что он никогда не стал бы вместе с ней следить за черным внедорожником. Просто посоветовал бы позвонить в полицию. Потому что рядом с ним ей нужно стараться выглядеть приличной девушкой и следить за каждым своим словом. Потому что рядом с ним она никогда не чувствовала себя уютно, как в детстве. И даже не догадывалась, что такое возможно. Потому что он не ездил к другу Кольке, как собирался, а Катя не рискует об этом спрашивать. Мало ли! Может, выходные Саша провел со своей начальницей. Потому что она хотела, чтобы он нервничал из-за покушения и пытался найти убийцу. Но Саша был цивилизованным человеком и понимал, что поисками убийцы должна заниматься исключительно полиция.
И еще много всяких «потому что…». Кате не хотелось обижать Сашу, и она искренне его жалела, но другого выхода не было.
– Я не знаю, – честно призналась она. – Я не хочу тебя видеть.
– Ну как знаешь… Передумаешь, позвони.
Катя положила телефон рядом с клавиатурой.
Заглянул Корышев, они немного поболтали. Потом прибежала Леся, сразу отметив невеселый Катин вид.
– Я сейчас порвала с Сашей, – не стала скрывать Катя.
– Почему? – глаза у Леси сделались тревожными, она Кате сочувствовала.
– Знаешь… – Катя посмотрела в окно. – Мы с ним совсем чужие. Я ничего ему не рассказываю, а он мне. Мы как будто роли на сцене исполняем. Встретились – надо поцеловаться. Прощаемся – тоже надо поцеловаться. Он встречается со мной, потому что я всегда под рукой. За другими девушками надо ухаживать, а ухаживать лень и времени нет.
– Это из-за Корышева, да? – тревожно спросила Леся.
– О господи! – опешила Катя. – Тебя зациклило на Корышеве! Корышев здесь абсолютно ни при чем.
– А почему тогда?
– Я же тебе объясняю почему!
Леся помолчала, подумала.
– Если Сашка позвонит и позовет замуж, сразу не отказывай!
– Он не позвонит и не позовет, – заверила Катя.
– Но все-таки. Если позовет…
– Да не позовет он!
Неожиданно Кате стало весело смотреть на озадаченную подругу. А еще пришла твердая уверенность, что она поступила правильно.
Близкие люди должны принимать друг друга такими, какие они есть. Стараться выглядеть лучше – все равно как постоянно обманывать друг друга.
Она не хотела больше обманывать Сашу.
К обеду снег прекратился, ненадолго даже выглянуло солнце.
Когда Саша впервые ее поцеловал, тоже был декабрь и шел снег, только тот декабрь был по-настоящему зимний, морозный. Они случайно встретились в ГУМе, оба покупали новогодние подарки, отчего-то очень друг другу обрадовались, хотя виделись накануне в институте.
Саша проводил ее до дома и у подъезда поцеловал в щеку. Кате очень хотелось, чтобы он сказал, как она ему нравится или что-нибудь другое в том же роде. Она ему нравилась, это Катя давно уже понимала. Саша всегда садился рядом с ней на лекциях и вообще держался поблизости. Саша тогда ничего не сказал. И потом ни разу не сказал, что любит ее. Она объясняла это особенностями его характера. Не любит человек говорить нежности. Ну и не надо. Она и все сама знает. Саша ее не обманывал, она обманывала себя сама.
Позвонила Леся, позвала обедать. Катя взяла кошелек и отправилась в столовую.
Забрать сына из школы Геля не успевала, пришлось просить мать. Геле не хотелось злоупотреблять ее помощью, но другого выхода не было.
Подозрительная квартира, которую снимала фирма, находилась в новостройках. Территория вокруг дома казалась унылой. Чахлые, недавно посаженные деревца, чуть выше самой Гели, и убогая детская площадка. Вот и все благоустройство.
Впрочем, летом дворик может выглядеть мило. Особенно если скрытые под снегом клумбы будут пестреть цветами.
К счастью, подъезд оказался не заперт. Ключа от подъезда Зарина Геле не дала, а звонить в домофон с глупым предлогом «Откройте, почта!» не хотелось.
То ли оттого, что она не встретила никого у дома, то ли еще отчего-то Геле вдруг стало страшно. Почудилось, она одна в этом огромном доме. И сейчас увидит нечто жуткое, но Геля зло мотнула головой – и страх отступил. Она сама связалась со Славой, и сама должна из этого выпутаться.
На каком этаже располагается квартира, она не знала. Решила подняться пешком по лестнице. Высоко подниматься не пришлось, квартира была на третьем этаже.
В подъезде стояла абсолютная тишина. Ни единого звука не доносилась из-за дверей. Наверное, поэтому звук открываемого замка показался чересчур громким, жутковатым.
Истеричности Геля не выносила не только в окружающих, но и в себе. Поэтому громко хлопнула дверью и смело вошла внутрь.
В квартире было темно. Она нащупала выключатель, зажгла свет. Заглянула в комнаты, осмотрела ванную и туалет, включила свет и там.
Обстановка напоминала гостиничный номер. Недорогая, но вполне приличная мебель. Большая кровать, прикроватные столики, два шкафа для одежды.
Во второй комнате письменный стол, кресла.
На письменном столе стояла фотография. Ангелина Корышева, едва прикрытая простыней, собственной персоной.
Если бы Вадим каким-то образом здесь очутился, Гелина семейная жизнь закончилась бы в ту же секунду.
Геля бросила шубу в одно из кресел и уселась сверху, нервно поглаживая нежный мех. Паника мешала сосредоточиться, принять верное решение.
«Соберись, – велела себе Геля. – Ничего ужасного не происходит».
То есть, конечно, происходит, но справляться придется самой.
Она закрыла глаза, провела ладонями по лицу. Немного посидела и заставила себя подняться.
Фотография, бесспорно, та же самая. Из их любовного гнездышка. А рамка другая. Впрочем, Геля не была в этом уверена.
Она торопливо вынула фото из рамки, порвала на мелкие кусочки. Сунула обрывки и рамку в сумку.
Стараясь не торопиться, обошла квартиру, заглядывая в шкафы и тумбочки. В тумбочках не было ничего, кроме дешевой шариковой ручки. Ручку Геля зачем-то тоже бросила в сумку.
В шкафах обнаружилось несколько полотенец, постельное белье.
В отделении для одежды висел на вешалке мужской спортивный костюм. Такие обычно носят в качестве домашних, не для походов в тренажерный зал. Размер небольшой, ни Вадиму, ни Славе костюм не годился.
Прикасаться к костюму было противно, но Геля пошарила в карманах, ощупала швы.
Она повесила костюм на место, закрыла шкаф. Постояла, стараясь, чтобы сердце перестало стучать, будто она пробежала стометровку, и пошла в ванную.
В ванной, помимо свежих полотенец, висели два махровых халата – мужской и женский. К мужскому Геля не притронулась, а женский взяла в руки.
Точно такой же, как и в «их» квартире. Может быть, даже тот самый.
Халат купил для нее Слава.
Геля долго смеялась, увидев бледно-розовое, в каких-то мелких цветочках, уродство.
– Не нравится? – огорчился любовник.
– Сойдет, – отсмеявшись, решила Геля.
Халат был удобный, она к нему даже привыкла.
Халат в сумку не помещался. Геля заглянула под мойку, достала из стоявшего там мусорного ведра мешок, сунула в него халат, брезгливо при этом поморщившись.