– Может быть, – пожала плечами Катя, но прекрасно понимала: ждать гораздо удобнее в каком-нибудь ресторане.
– Программисты всегда поздно уходят?
– По-разному. – Вера помолчала и вздохнула. – С нами-то что теперь будет? Фирма Ангелине принадлежит.
Катя сочувственно покивала головой.
– Только Ангелина никогда барыню из себя не строила. Голоса ни разу не повысила… Господи, до чего же ее жалко!
Мальчика Пашу Кате было жаль еще больше. И Елизавету Игоревну тоже.
– Ангелина такая красивая была…
– Вера, не надо так говорить, – попросила Катя. – Она жива, я уверена. Не надо никого хоронить раньше времени.
– Да, – закивала Вера. – Да. Не знаю, как у меня вырвалось…
«Никита прав, – с тоской подумала Катя, – все это пустая трата времени».
Голос Никита узнал сразу. А саму девочку помнил плохо.
– Привет, Лена. Это Никита Алфёров.
Никита позвонил, даже не успев выйти из здания, и теперь об этом жалел. В дверях и у турникетов толкались люди, а ему не хотелось, чтобы кто-то слышал разговор.
– Никита? – женщина удивилась.
– Ты меня еще помнишь?
– Забавно! Я в последние несколько дней о тебе вспоминала.
Он вышел из здания, остановился у металлического забора, огораживающего территорию.
– Ты вернулся в Москву?
– Скоро опять уеду. Лена, – перебил женщину Никита, – ты с Корышевым контакты поддерживаешь?
Когда-то Лена была влюблена в Вадика. Никита об этом и не догадывался, пока Надя не рассказала. Лена страдала от несчастной любви. Особенно когда Вадим женился на Ангелине.
«Ей надо не страдать, а замуж выходить», – усмехался Никита.
«Ты ничего не понимаешь! – Надя начинала кипятиться, и Никита замолкал. – Она его любит! И Вадик ее любит, только он этого не понимает. Вот увидишь! Он очень быстро разведется со своей злыдней».
Ангелина впечатления злыдни не производила, но спорить Никита опасался. Девочки друг друга очень не любили. Во всяком случае, Надя точно Ангелину терпеть не могла.
– Я поздравляю Вадима с днем рождения, а он меня. Мы поддерживаем контакты? – засмеялась Лена. – Почему ты спрашиваешь?
– У него проблемы, – осторожно сказал Никита. – Большие.
– Я могу помочь? – кажется, она говорила серьезно.
– Нет!
Зря он позвонил. Только время теряет. Лена ничего не может знать.
– Подожди! – испугалась Лена.
– Да?
– Ты где сейчас?
– Лен, ты ничем не сможешь помочь.
– Ты где?
Никита не любил, когда на него давили, но все же сдался, назвал адрес.
– Я сейчас приеду!
– Нет! – отрезал он, но потом понял, как она сможет помочь. – Ты помнишь, где у Вадика дача?
– Думаю, найду, – неуверенно отозвалась Лена.
Проверить дачу стоило. Дача Вадима – одно из последних мест, где его станут искать.
– Ладно, приезжай, – согласился Никита.
Место встречи выбрала Лена, и через полчаса, проехав несколько остановок на метро, Никита сел в бордовый «Фиат».
Лена изменилась. Из бесцветной девчонки превратилась в красивую ухоженную женщину. Встретив случайно на улице, Никита ее не узнал бы.
– Что случилось? – спросила Лена.
Никита рассказал, как сумел. Рассказчиком он всегда был так себе.
– Господи, у них же маленький сын…
– Да, – подтвердил Никита.
Лена была опытным водителем и отлично знала Москву. Он очень быстро перестал ориентироваться и удивился, поняв, что они выехали из города.
Он был на даче Вадима пару раз и очень давно, еще в студенческие годы. Машин у них еще не было, они ездили на электричке. В электричках какие-то типы предлагали всякую бытовую мелочь, реже другие типы пели, сами себе аккомпанируя. Еще ходили нищие.
В этот свой приезд Никита нищих в городе совсем не видел. То ли их выгнали из города, то ли ему просто не довелось попасть в те места, где они еще обитают, то ли нищих в стране совсем не стало. Впрочем, в этом Никита сомневался.
Лена остановилась перед пешеходным переходом, пропустила молодую пару с детской коляской.
Все уже тогда, совсем давно, понимали, что сбор подаяния – один из видов криминального бизнеса, но Надя всегда лезла в кошелек. Она одна и лезла, больше никто.
Ангелина однажды с возмущением отвернулась, когда Надя сунула сторублевку какой-то тетке у метро. Тетка, подложив картонную коробку, стояла на коленях, мерно покачивалась и что-то бормотала. Было совершенно очевидно, что попрошайка еще вполне трудоспособна и пропьет подаяние не позже чем через час.
Наверное, Никита запомнил тот случай, увидев откровенное презрение на лице Ангелины. Причем не только к нищенке, но и к Наде.
– Кажется, сюда, – Лена повернула налево, остановилась перед железнодорожным переездом.
Место Никита не узнавал. Помнил только, как они жарили шашлыки у опушки леса, купались в большом пруду и отгоняли больших надоедливых слепней.
Вадик тогда еще не знал Ангелину, а Никита считал, что жизнь всегда будет одним большим праздником.
Дорога повернула. С обеих сторон стояли серые березы и торчали засохшие стебли высокой травы. В городе снега еще не было, а здесь он лежал.
Трупы можно спрятать не только в помещении. Гораздо проще оттащить их под деревья подальше от трассы.
Никите захотелось выругаться, и он покрепче сжал губы.
Страшное известие распространилось по фирме быстро. Люди ходили по коридорам, останавливались, негромко разговаривали. Директор не выходил из кабинета, а Катя продолжала сидеть около плачущей Веры.
– Господи, вот ужас-то! – в который раз прошептала девушка и не сдержалась: – Что теперь с фирмой-то будет?
– Не будет фирмы! – заглянув в дверь, хмуро заявила другая девушка, высокая и с недовольным выражением лица.
Вера дернула головой, коллегу она явно недолюбливала.
Высокая подержалась за косяк, подумала и села рядом с Катей. Смотрела она при этом в сторону.
– Фирма и пару месяцев не протянет.
– Почему? – насторожилась Вера.
– А мы в долгах как в шелках, – усмехнулась та. Подвинула стул и села поудобнее.
– С чего ты взяла? – не верила Вера.
– Я-то знаю!
Бухгалтер, догадалась Катя.
– У нас кредитов столько, что никогда не расплатимся! – говорила бухгалтер почему-то с удовольствием.
– Не может быть! – покачала головой Вера. – Ангелина бы мне сказала. Посоветовала новую работу искать. Она добрая была.
Слово «была» Кате опять не понравилось, но она промолчала.
– Добрая! – фыркнула бухгалтер. – Стерва она! Ходит, смотрит на всех свысока!
– Неправда!
– Правда!
– Оля, не надо так говорить, – поморщилась Вера.
Оля покосилась на дверь директора и зашептала:
– Ангелина с Ротневым любовники.
– Чушь какая! – отпрянула Вера. – Полный бред! С чего ты взяла?
– Да у них на рожах это написано! – Оля покусала губы и хмуро выдохнула: – Я хотела Таньке сказать, да пожалела.
В добрых намерениях высокой Оли Катя сомневалась.
– Врешь ты все! – отрезала Вера.
А Катя осторожно спросила:
– Кто такая Таня?
Бухгалтерша повернулась к Кате, словно только что ее заметила.
– Жена Вячеслава Борисовича. Родственница моя, седьмая вода на киселе. Она меня сюда устроила. – Оля подумала и зло поджала губы. – И ничего не сказала, какая «надежная» это фирма.
– Она могла не знать, – заметила Катя.
– Угу! – фыркнула Оля. – Не знала она! Все они ничего не знали! Все они знают, и Ротнев, и Ангелина. Дурят нам головы!
– Но ведь зарплату платят! Значит, в фирме есть деньги, – не согласилась Вера.
– Да говорю же, кредиты. – Оля тяжело вздохнула. – Ладно чужим людям, а мне Танька должна была сказать.
– Она могла не знать, – повторила Катя. – Она здесь работает?
– Врач она, – буркнула Оля и почему-то поморщилась. – Анестезиолог. Хирургом стать мозгов не хватило.
Вера достала из стола пачку бумажных носовых платков, вынула один, высморкалась.
– Танька в пятницу в Италию уехала, – с завистью доложила Оля. – А когда вернется, не сказала. Я спросила, а она не сказала…
– Там сейчас холодно, – удивилась Вера.
– Ну и что! Теплее, чем у нас… – Оля наклонилась поближе к Вере и опять зашептала: – А насчет Ангелины с Вячеславом это точно. Их наши ребята, программисты, один раз в ресторане видели…
– Чушь! – отрезала Вера. – Мало ли кто с кем в ресторан ходит.
– Ты с Вячеславом в ресторан ходишь?
– Я – нет. Но у меня уровень другой.
Зазвонил телефон. Катя вышла в коридор. Звонила Леся.
– Ты где?! – выдохнула подруга. – Где тебя носит?
– У меня больничный с сегодняшнего дня.
В коридоре стояли какие-то парни, Катя отошла подальше.
– Ты знаешь, что с Корышевым?…
– Знаю. Я вчера весь вечер была с его сыном. А ты откуда знаешь?
– Все говорят. Из полиции мужики приходили, с девочками из секретариата разговаривали. Что там случилось?
Катя рассказала, что случилось. Подруга не перебивала, слушала молча, только потом попросила:
– Позвони, если что узнаешь.
– Конечно, – пообещала Катя.
– Мальчишку очень жалко.
Катя не ответила. При мысли о Паше тяжело сжималось сердце.
Сам Никита дачу Вадима никогда не нашел бы. За забором виднелся двухэтажный дом, новый, аккуратный. Какой дом стоял здесь раньше, Никита помнил плохо, но точно не этот.
– Здесь, – решила Лена. – Точно, здесь. Третий участок от леса.
Через дощатый забор видно было приличные сугробы. Снег лежал на дорожке, ведущей к дому, под деревьями. Кое-где из снега торчали засохшие листья и стебли растений, но в целом снежный покров казался нетронутым, без намека на следы.
Никита подергал калитку, она оказалась заперта.
По заборам он не лазил с детства и удивился, как ловко это у него получилось.
На даче в последние сутки никого не было. Никита обошел дом, оставляя за собой вмятины следов. Кое-где следы получались простыми вмятинами, а кое-где отпечатками чистой грязи. У крыльца он постоял и пошел обратно. На ступенях тоже лежал нетронутый снег.