Пашин диванчик был аккуратно накрыт пледом, на столе валялся семидюймовый планшет.
На плед Никита сесть не решился и опустился на пол, на ковер.
– С твоими родителями все будет хорошо. Надо в это верить и помогать бабушке. Ей сейчас труднее, она женщина.
Паша подумал и сел рядом с Никитой. Никита обнял его одной рукой.
– Мультики смотришь?
– Играю, – Павел потянулся за планшетом, показал Никите. На экране уродливое подобие человека целилось из автомата в такого же уродливого противника.
– Когда я был маленький, таких игр не было. Компьютеры тогда были большие, как… – Никита поискал глазами подходящий объект для сравнения, не нашел и на полметра раздвинул руки.
– А до этого компьютеры вообще были величиной с комнату. Моя бабушка на таком работала.
– Угу, – подтвердил Никита.
– Мальчики, идите пить чай! – крикнула из кухни Ангелинина мама.
– Пойдем! – позвал Никита Пашу, поднимаясь.
В коридоре зазвонила трубка городского телефона. Елизавета Игоревна и Катя выскочили из кухни, тревожно замерли. Никита протянул руку, взял трубку и ответил:
– Да. Слушаю.
– Вадим Михайлович? – неуверенно спросила трубка.
– Нет. Кто его спрашивает?
Когда-то Надя ругала его за этот вопрос. Вопрос казался ей невежливым.
– Я работала с ним раньше. Прохорова Марина Савельевна. Что с Вадимом?
– Его… нет.
– Что?! – шепотом ахнула женщина. Кажется, она решила, будто Вадима уже нет на свете. – Вы кто?
– Я его друг. Когда вы видели Вадима в последний раз? Или разговаривали с ним?
– Он жив?
– Надеюсь.
– Мы встречались с ним в четверг. Он узнал, что фирма используется для отмывки денег. Понимаете?
– Понимаю.
– Что с Вадимом?
Елизавета Игоревна и Катя, замерев, смотрели на него.
– Его нет со вчерашнего дня.
– Я звонила ему на сотовый два дня, но он не брал трубку…
Маленький Паша тоже смотрел на Никиту в упор.
Больше ничего ценного позвонившая женщина сообщить не могла. Впрочем, и сказанного оказалось вполне достаточно.
Никита положил трубку и предложил мальчику:
– Пойдем пить чай. Мы не можем себе позволить обессилеть с голодухи.
Катя и Елизавета Игоревна изо всех сил старались поддержать разговор. Кажется, это удавалось. Паша заговорил о школе, потом вспомнил, как прошлым летом нашел очень красивую раковину на берегу Средиземного моря, но взять ее домой не решился, с раковиной могли не пропустить через границу.
Звонок Катя расслышала не сразу. Никита нахмурился, прислушался. Звонки становились громче.
– Принеси телефон, – попросил он Катю. – Он в куртке где-нибудь.
Сам он сидел в глубине кухонного диванчика, вставать было неудобно, пришлось бы поднимать хозяйку.
Катя вышла в прихожую, обнаружила гаджет в одном из бесчисленных карманов, вернулась, протянула Никите.
– Ты не звонишь третий день…
Звонила Никитина мама. Голос доносился негромко, но четко.
– Никита, у тебя все в порядке?
– У меня – да.
– А у кого?…
– Мам, я перезвоню!
Никита ткнул пальцем в экран, протянул телефон Кате. Мол, положи на место.
Зря он так, мама беспокоилась, говорить стоило помягче.
Катя сунула аппарат в карман куртки и застыла, не решаясь отпустить руку.
– Ты куда сейчас? – спросила она Никиту вчера утром.
– К родителям, – улыбнулся он. – Куда же мне еще деваться.
Он не был у родителей, если те не разговаривали с ним трое суток.
То, что она делала, было отвратительно, но Катя снова вынула телефон и открыла список вызовов.
Вызовов было мало. Вчера Никите звонил Вадим, потом Геля. Потом Никита позвонил Кате. Все.
Между звонком Гели и звонком Никиты Кате прошло полтора часа.
Катя положила телефон в карман и вернулась на кухню.
От дома Никитиных родителей до бассейна езды не больше двадцати минут. В воскресенье – не больше десяти.
Геля просила Никиту о помощи. Почему он так долго добирался?
– Мы пойдем, Елизавета Игоревна, – Никита поднялся из-за стола. – Спасибо.
– Если что-нибудь будет нужно, звоните немедленно, – предложила Катя.
Хозяйка покивала, вышла их проводить. Мальчик прижимался к бабушке. Катя помахала им рукой.
Недавно они прощались с Никитиными родителями, и его мама предложила позвонить таксисту Юре. Киллера звали Юрий Дмитриевич. Фамилию Катя не запомнила, а имя перепутать не могла – точно так же звали одного папиного друга. Она отметила это, еще когда разговаривала с Вадимом.
– Надо поговорить с директором. – Никита вприпрыжку спустился по ступеням. Катя плелась следом.
– Фирма банкрот, – сказала она, глядя ему в спину. – Во всяком случае, так считает бухгалтер.
– А Вадим узнал об этом только недавно. – Никита остановился, посмотрел на Катю. – Нужно узнать, во сколько улетала жена Ротнева. Похоже, Вадим не хотел выпускать парочку из виду.
– Он мог тогда же поговорить с директором, – не согласилась Катя. – Даже в аэропорту. А он поехал к нему только вчера утром.
– Возможно, не был готов к разговору.
– Никита, из-за денег не убивают.
Бюджет пилят все кому не лень. Это обычное дело.
– Только из-за денег и убивают. – Никита повернулся и пошел медленнее, чтобы Катя не отставала.
– Надо позвонить в полицию и это рассказать.
– Обязательно. Только сначала давай поговорим с Ротневым. Жаль, не догадался телефон спросить. Он мне понравился, не хочется считать его убийцей.
Кате директор совсем не нравился. Впрочем, в людях она разбиралась не очень хорошо и могла выдавать желаемое за действительное.
– Он последний, кто видел Вадима. Вадим потом не звонил Геле целый день, а должен был. – Никита подождал, когда Катя его догонит.
Ротнев утверждал обратное – что последним видел Вадима Никита.
Катя постаралась отогнать неприятные мысли, но они не уходили.
– Вызовем такси?
Ветер стих, но сырой воздух казался холодным, как в сильный мороз.
– Не надо, – покачала головой Катя. – Метро рядом, а в городе сейчас пробки.
– Ты замерзла?
– Ничего. В метро отогреюсь.
Она замерзла не от уличного холода. Ее знобило оттого, что подступали страшные, невероятные мысли.
Необычными казались отношения между Никитой и Корышевым. Вовсе не похоже на отношения старых друзей. Катя это чувствовала.
Катя ему мешала. Хорошо бы отправить ее домой, но этого Никита предлагать не стал, понимал, что бесполезно.
– Я быстро, только узнаю телефон Ротнева. Подожди здесь, – Никита остановился, войдя внутрь здания, потянул Катю к окну у бюро пропусков.
– Я с тобой, – она мягко повела плечом, отодвинулась от него.
– Тебе снова нужен пропуск, – напомнил он.
– Не нужен. Я его не сдала, – она достала из кармана пластиковую карточку.
– Он во второй раз может не сработать.
– Посмотрим, – она равнодушно пожала плечами и шагнула к турникету.
Он не успел ее остановить.
Пропуск сработал. Зажглась зеленая стрелка, Катя, не оглядываясь, пошла к лифтам, он поспешил ее догнать.
Дверь в помещение фирмы была отперта, но само помещение казалось пустым. Утром по коридору ходили люди, из-за дверей слышались голоса. Сейчас было тихо.
Секретаря за столом не оказалось, ее компьютер выключен.
– Начальства нет, и все разошлись, – констатировал Никита.
Катя промолчала.
Никита сел за стол секретаря, включил компьютер.
Катя прислушалась. Где-то хлопнула дверь, потом еще раз.
– Бухгалтер утверждала, что Ангелина любовница Ротнева.
– Врет, – отрезал Никита, глядя на список папок на экране.
– Почему? – Катя с удивлением на него посмотрела. Посмотрела и тут же отвела глаза.
– Я в это не верю. Ангелина девка не очень приятная, со своими закидонами, но она честная.
– Ты так хорошо ее знаешь?
– Я ее знаю плохо, но в этом уверен.
– Ты наивный, Никита, – пожала плечами Катя. – За другого человека никогда нельзя ручаться.
Никита оторвался от экрана. Ему показалось, что напротив сидит незнакомая женщина. Совсем чужая. Даже поза незнакомая, она откинулась на стуле, запрокинув голову.
– Кать, что с тобой? – спросил он.
Она покусала губы, тяжело вздохнула и резко к нему наклонилась.
– Где ты был вчера?
И смотрела на него с тоской и страхом.
Никита посмотрел на запертую дверь кабинета Ротнева, потом посмотрел в окно. Кажется, опять пошел снег.
– На кладбище.
Ему было противно на нее смотреть и противно что-то объяснять. Он надеялся вернуться в нормальную жизнь, но он ошибался. Только Надя никогда не поверила бы, что он может кого-то подло убить.
– Ты решила, я – убийца?
– Нет. Просто… Прости, Никита.
– Ничего, – кивнул он. – Все в порядке. Я был на кладбище. Потом зашел в ресторан. Полицейским я все это рассказал. Думаю, они проверили, иначе я давно был бы в КПЗ.
Он стал забывать Надю. Она даже на фотокарточке на памятнике показалась ему незнакомой. Вчера он думал, что прощается с ней, стоя у заснеженной могилы, и не понимал главного – она единственная верила ему всегда. Другого такого человека не было и никогда не будет.
– Прости.
– Ничего.
– Никита…
Теперь прислушался он. Опять хлопнула дверь. Никита встал, выглянул в коридор.
Симпатичная девушка в синем халатике с ведром и шваброй появилась из закутка.
– Здравствуйте, – она посмотрела на него без удивления, равнодушно.
– Здравствуйте, – кивнул Никита.
Катя оказалась рядом, тоже поздоровалась с девушкой.
– Вы знаете, что с Ангелиной Сергеевной несчастье? – спросил он.
Скорее всего, уборщица не знает даже, кто такая Ангелина.
– Нет, – девчонка была совсем молоденькая. Она уставилась на Никиту, широко открыв глаза. – Какое несчастье?
– Она пропала.
Девушка поставила ведро на пол, оперлась на швабру, сжала губы.
– Я обычно по утрам убираю. Просто завтра у меня… дела.