— Ты здесь? — спросил Холден, с трудом шевеля измученными перегрузкой и кислородным голоданием мозгами. — Ты настоящий?
— Ты плохо соображаешь. Не спеши, выжди. Торопиться некуда.
Холден переключился на наружные камеры и издал вздох облегчения, закончившийся коротким всхлипом. Торпеда с «Бегемота» плавала рядом с кораблем, в сотне метров от носа «Роси». Ее двигатель работал, за хвостом на добрый километр протянулся факельный выброс, но снаряд неподвижно висел в пространстве.
Холден и не думал, что погоня была так близка. Впрочем, наверное, и не была. Скорее всего, они оказались рядом, когда прекратили движение. И все же при виде тяжелого снаряда с работающим двигателем, словно рвущегося к нему сквозь пустоту, по спине пробежали мурашки и яйца втянулись в брюхо. На десять метров ближе — и сработал бы детонатор.
Под его взглядом торпеда медленно отступала, оттягивалась той силой, что выставила ограничение скорости по эту сторону Кольца.
— Справились, — проговорил он. — Прошли насквозь.
— Угу, — протянул Миллер.
— Ты этого хотел, да? Затем все и устроил?
— Ты слишком многое валишь на меня.
Амос с Наоми постанывали, приходя в чувство. Журналисты пока не двигались. Вероятно, погибли. Не отстегнувшись, Холден не мог это проверить, а отстегнуться пока не было сил. Миллер склонился к монитору, словно искал на нем чего-то. Холден вывел на экран данные сенсоров. Информация хлынула волной. Множество объектов, столпившихся на участке в миллион километров тесно, как горошины в стручке. А за ними — ничего. Даже звезды не светят.
— Что это? — спросил Холден. — Что там, за ними?
Миллер бесстрастно разглядывал экран.
— Ничего. — Подумав, мертвец добавил: — Меня это ужасно пугает.
ГЛАВА 17БЫК
— Черт, — ворчал Серж, паря рядом с рабочим столом, — мы безопасники или няньки?
— Будем и няньками, если потребуется для дела, — сказал Бык без особой уверенности.
С тех пор как на «Бегемоте» погас свет, прошло тридцать часов. Из них он проспал шесть. Серж, Казимир, Йохо и Корин сменялись на вахте, координируя аварийные работы. Остальным хватало дел — подавить два вызванных паникой бунта, проконтролировать работы по освобождению десятка человек, застрявших в складских отсеках, где не работали воздуховоды, арестовать пару сорвиголов, воспользовавшихся беспорядком, чтобы, оседлав мехи, свести между собой счеты.
Свет уже горел по всему кораблю. Система контроля неполадок вышла из комы и усердствовала, нагоняя упущенное. Люди были измотаны, напуганы, держались на грани, а распроклятый Джеймс Холден провалился в Кольцо. От всех безопасников несло застарелым потом и вчерашним фасолевым лобио, которое принес в отдел Казимир. В первый день все еще бессознательно старались держаться в нормальном положении — ногами к полу, головой к потолку. Теперь уже плавали как попало. Астерам такое положение дел было привычно, но на Быка еще нападали приступы головокружения.
— Аминь аллес аминь, — со смешком проговорил Серж. — Все мы — смазка для машины.
— Я нашла бы смазке лучшее применение, — вставила Корин.
Бык успел заметить, что она начинала вести себя вульгарно, когда уставала. Он знал, что с невыносимыми нагрузками каждый справляется по-своему. Одни становятся раздражительными и злыми, другие грустят. Он полагал, что все это — утрата маски. Усталость и страх рушили тщательно выкрашенный фасад, и наружу выходило то, что за ним скрывалось.
— Так, — сказал он, — вы, оба, идите отдыхать. Я пригляжу за лавочкой, пока не вернутся остальные. Вы двое сделали больше…
Запищал монитор на столе. Запрос на связь от Сэм. Бык движением пальца попросил Сержа с Корин задержаться и подтянулся к столу.
— Сэм?
— Бык. — Она умудрилась вложить в односложное имя всю обиду и гнев. — Ты мне нужен здесь, внизу.
— Звони кому хочешь, — проговорил мужской голос на заднем плане, — мне плевать, слышишь? Мне уже на все плевать, и делай что хочешь.
Бык посмотрел, откуда вызов. Она у мастерских. Не так уж далеко.
— Табельное оружие захватить? — спросил он.
— Не возражаю, милый, — отозвалась Сэм.
— Иду. — Он оборвал связь.
— Гейст ду,[18] — обратилась к Сержу Корин, — ты дольше на ногах. А я присмотрю, чтоб пожара не случилось.
— Справишься? — спросил Серж, и Бык не сразу понял, что вопрос обращен к нему.
— Чтоб я да не справился! — ответил он, стараясь, чтобы тон соответствовал словам.
Усталость в невесомости не та, что при перегрузке или в постоянном поле тяжести. На Земле Быку нередко приходилось смертельно уставать, и каждый раз это означало, что мышцы норовят отвалиться от костей, словно у слишком долго варившейся курицы. Проведя вне Земли больше лет, чем на Земле, он так и не привык к тому, что можно устать каждой клеткой тела, но не чувствовать усталости в суставах. Умом Бык понимал, как обманчиво это чувство. Кажется, что силы еще есть, когда их уже не осталось. Были другие признаки: жжение в глазах, головная боль, медленно расцветающая в черепе, тошнота. Но все они казались более слабыми, не такими убедительными.
В коридорах не было толчеи. Даже при аврале, когда каждая бригада работала в две смены, натирая мозоли на задницах, «Бегемот» большей частью пустовал. Бык продвигался по кораблю, перебирая руками от захвата к захвату, проплывая прямые участки, как летают во сне. Велико было искушение набрать скорость, хлопками отталкиваясь от захватов и трапов, добавляя себе инерции, — так они делали в годы десантной службы. Но эта забава нередко кончалась сотрясением мозга, а Бык сейчас не располагал временем, чтобы лечить голову. Да и не так уж он молод был, как в те времена.
Сэм с бригадой он нашел в большом служебном отсеке. Четверо в масках сварщиков плавали у стены, крепя проводку к переборке. Фонтаны искр, вспышки ярче солнца. Сэм висела неподалеку от них, расположившись под углом в сорок пять градусов к рабочей поверхности. Рядом, развернувшись к ней ногами, болтался молодой астер. Насколько понимал Бык, поза была оскорбительной.
— Бык, — начала Сэм. Лицо парня застыло в свирепой гримасе. — Это Гарет. Его тошнит от проводки.
— Я — механик. — Гарет сплюнул слова с такой яростью, что его даже немного развернуло. — Восемь лет стажа на Тихо! А меня используют как сраного подсобника!
Остальные сварщики не поворачивали головы, но Сэм видел, что все прислушиваются к спору. Бык взглянул на Сэм: ее лицо было замкнуто. Он не смог разобраться, трудно ли ей обратиться к нему за помощью, или же она считает, что Бык у нее в долгу после случая с Па. Такого кратковременного ареста история еще не знала, но обида не становилась меньше. Так или иначе, Сэм передала проблему вверх по служебной лестнице, а значит, теперь это была его проблема. Бык глубоко вздохнул.
— Чем вы тут занимаетесь? — спросил он, просто чтобы выиграть время на размышления. Голова работала не лучшим образом.
— Главная линия сбоит, — пояснила Сэм. — Можно потратить три дня на диагностику, а можно за двенадцать часов проложить параллельный провод.
— Это как раз обходной?
— Да.
Бык поднял кулак, заменив астерским жестом кивок, и повернулся к мальчишке. Гарет был очень молод, очень устал, и он был из астеров АВП, а значит, никогда не подвергался военной муштре. Сэм, скорей всего, уже пыталась на него наорать, прежде чем воззвать о помощи.
— Значит, так, — сказал Бык.
— Эста хей дерьмо, — отозвался парень, забыв о грамотной речи.
— Понятно, — сказал Бык. — Можешь идти, только прежде помоги мне натянуть твою сбрую.
Гарет заморгал. Быку почудилась тень улыбки в простреленных лопнувшими сосудами глазах Сэм, но кто ее знает, чему она улыбалась. Радовалась, расслышав усталость в его голосе или увидев замешательство Гарета, или поняла, что задумал Бык, и оценила хитрость.
— Я держу связь с другими кораблями, — сказал Бык. — С земными и с марсианами. Кто-нибудь наверняка отправит хоть один корабль к дому. Попрошу, чтобы тебя подкинули до Цереры.
Гарет открывал и закрывал рот, как золотая рыбка в аквариуме. Сэм оттолкнулась, одной рукой подцепила сварочный аппарат вместе с креплениями, подтянула его к себе, заодно развернувшись, и, выбросив руку в сторону, затормозила. Бык принял у нее аппарат и стал натягивать лямки.
— Умеешь с ним работать? — спросила Сэм.
— С проводкой справлюсь, — ответил Бык.
— А безопасники без тебя обойдутся?
— Не моя смена, — сказал Бык. — Я как раз собирался в койку, но если надо, обойдусь.
— Ну и хорошо, — сказала Сэм. — Берись с того конца, а я переведу кого-нибудь помогать Марку. Через минутку подойду проверить, как у тебя идет.
— Буду рад, — ответил Бык. Его потихоньку разворачивало, и сейчас он завис лицом к лицу с парнем. Гнев на мальчишеской физиономии понемногу стирался стыдом. Он-то орал, что такая работа ниже его достоинства, а тут за нее берется глава службы безопасности в свое свободное время. Бык чувствовал на себе взгляды других сварщиков. Он включил горелку — пока для проверки, и парня заслонила белая вспышка.
— Так, с этим понятно, можешь идти.
Парень шевельнулся, приготовившись толчком отправить себя через отсек к выходу. Бык вспоминал, когда ему в последний раз приходилось варить в невесомости. Он почти не сомневался, что справится, но для начала лучше было не спешить. Но тут Гарет шевельнул плечами, и Бык понял, что варить не придется. Он принялся снимать лямки. Гарет ему помогал.
— Ты устал, — тихо, чтоб не слышали другие, сказал Бык. — Работы слишком много, а результат — пшик. Со всеми случается.
— Бьен.
Бык, вкладывая горелку в руку парня, заодно пожал ему пальцы.
— Это почетное право, — сказал он. — Быть здесь, заниматься всем дерьмом, наживать себе мозоли за просто так. Почетное право. Еще раз попробуешь подрывать авторитет старшего механика Розенберг — отправишься домой с пометкой, что не справился с делом.