Абдель неожиданно ощутил потребность встать, и так и поступил. Джахейра вздрогнула, но ничего не сказала. Эльхан молча смотрел, как Абдель подошёл к окну и выглянул наружу.
Почувствовав повисшее в комнате напряжение, Абдель сказал:
— Продолжайте.
— Бодхи всегда была самой доверенной советницей Айреникуса. Какое-то время она училась вместе с ним, помогала ему, заботилась о нём. Они действительно были похожи на брата и сестру. Эллисим, к её чести, сделала всё, чтобы принять Бодхи, предложила свою дружбу, даже в каком-то роде сестринские отношения, но Бодхи всегда держалась в стороне. Иногда мне кажется, что это просто фантазии моей сестры… что Бодхи заставила Айреникуса провести ритуал. Они оба хотели одного и того же — жить вечно. Бодхи убедила Айреникуса, или он убедил её, или они убедили друг друга провести ритуал столь омерзительный…
— Древо Жизни? — спросила Джахейра полным недоверия голосом. — Подобная гордыня…
— Я слушал вас с огромным интересом, — сказал Йошимо, — и должен спросить — что такое это Древо Жизни?
— Это духовное сердце Суладенесселлара, — сказала Джахейра. — Это сила, которая может быть старше самих богов. Все божества уважают её. Некоторые говорят, что это — источник всей жизни.
— Друиды хорошо тебя обучили, Джахейра, — с улыбкой сказал Эльхан. — Айреникус пытался выпить жизненную силу прямо из Древа. Не могу представить себе поступка более отвратительного или более запретного для нас.
Абдель вздохнул и снова отвернулся от окна.
— Так что мы будем делать? — спросил он. — Они собираются предпринять новую попытку, не так ли?
Эльхан кивнул.
— Боюсь, что на сей раз ты и твоя сестра имеете к этому какое-то отношение, Абдель Адриан.
— Что ж, — ответил Абдель, — я уже не раз бывал в центре волшебных ритуалов. С этим ритуалом я не хочу иметь ничего общего.
— Хорошо, — искренне сказал эльфийский принц. — Тогда вам придётся кое-что ради всех нас сделать.
— Скажите, что.
— Вернуться в Аткатлу, — сказал Эльхан. Его пылающий взгляд впился в глаза Абделя. — Найти Бодхи, убить её и принести назад части Риннского Фонаря.
Сердце Абделя на миг остановилось, и желтая дымка начала подступать к краям его зрения. Он плотно сжал веки и постарался взять себя в руки.
— Риннский Фонарь? — спросил Йошимо. — Маленькие кусочки бронзы, которые можно сложить в единое целое?
Эльхан кивнул.
— Я видел его у вампирши, — сказал кодзакурец. — Айреникус отдал ей их на сохранение.
— Зачем нужна эта штука? — спросила Джахейра.
— Если говорить прямо, она приведёт в порядок ваши души, — ответил Эльхан. — Она подавит аватара внутри тебя, Абдель, и спасёт жизнь Имоэн.
Абдель оглянулся на Имоэн и впервые заметил, что девушка заснула или потеряла сознание. Её дыхание было ровным, но она выглядела бледной, глаза запали, губы посерели.
— Значит, я отправляюсь в Аткатлу, — тихо сказал Абдель, не сводя с Имоэн глаз.
— Как и все мы, — заметила Джахейра.
— Нет, — быстро сказал Абдель. — Я должен сделать это сам.
Абдель посмотрел на Джахейру, и она кивнула. По щеке друида медленно покатилась слеза.
Глава 20
Ему самому сложно было в это поверить, но Абдель действительно начал привыкать к телепортации.
Он никогда не считал себя поклонником телепортов. Телепортацией занимались маги, фаэримм, демоны и боги. Он был тем человеком, которому платят за охрану складов или сопровождение караванов с большим мечом в руках. Он путешествовал традиционным способом. Пешком. Иногда он ехал на лошади, в повозке либо в фургоне, и разок-другой плавал на кораблях. Моментальное преодоление сотни миль меньше чем за секунду во вспышке магического света вызывало у него головокружение и чувство потери контроля над происходящим — что в первую очередь и беспокоило Абделя.
Но он уже давно перестал контролировать практически всё происходящее, так что, может быть, дело было в этом. То, что один из магов Эльхана его телепортирует, было наименьшей из проблем Абделя.
Он стряхнул с себя головокружение после телепорта и огляделся вокруг, убеждаясь, что попал в нужное место. Потолок был низким, почти касался макушки. В воздухе пахло мусором и кислой медовухой. Было темно, но Абдель видел очертания мешков с мукой и бочонков с вином и элем. Он слышал шаги над головой и скрежет стульев по половицам. Ворчливый голос отчётливо произнёс: «Всё готово, Бу», и Абдель понял, что оказался там, где надо.
Он стоял в том самом месте, где занимался любовью с Бодхи. Она загипнотизировала его. Абдель снова повторил себе это, хотя и не поверил. Запахи и звуки этого места сделали воспоминания достаточно яркими, чтобы он больше не мог притворяться. Он шагнул к лестнице наверх, и его взгляд привлёк клочок тени на полу всего в паре шагов слева. Глаза быстро приспособились к темноте, и шагнув в ту сторону, он увидел в тени люк.
Абдель подумал, что ищет вампира. Была ночь, но пока ещё ранняя. Бодхи должна находиться где-то как можно дальше от солнца. Погреб под погребом — что это за место? Хранилище для овощей? Не винный погреб, только не здесь. В любом случае, для вампира место было подходящим.
Маг Эльхана казался уверенным, что Бодхи находится здесь. Он каким-то образом чувствовал её, ощущал. Ещё одна невероятная способность, которой Абделю придётся довериться.
Абдель нагнулся над люком и взялся за холодное железное кольцо, служившее ручкой. Он уже хотел открыть люк, но потом остановился. Он вытащил меч, взвесил его в руках, позволил скрипу шагов Минска над головой успокоить себя, и понял, что не хочет убивать Бодхи. Эльфы рассказали ему, какое зло она сотворила, и в любом случае оставался тот факт, что она была вампиршей, но это было не всё. Была причина, достаточная, чтобы не убивать её. Он посмотрел в темноте на лезвие своего меча и понял, что этого оружия всё равно не хватит, чтобы прикончить вампира.
Он вернул меч за спину, и правая рука нащупала деревянный кол, заткнутый за пояс. Абделю его дали эльфы. Кол был вырезан из сломанной ветром ветки, ветки дерева в Тетирском лесу, на краю запечатанного, обречённого Сулданесселлара. Они дали ему кол, чтобы убить Бодхи, потому для их выживания нужна была её смерть и артефакт, который вампирша наверняка не отдаст по доброй воле.
Он стиснул кол и открыл люк.
Пространство внизу освещали три свечи, стоявшие в старом канделябре с шестью гнёздами. Потолок был слишком низким, чтобы Абдель мог выпрямиться, ни ступеней, ни лестницы не было. Он соскользнул с края и приземлился на грязный пол. Пахло плесенью и крысиным помётом, и единственное, что находилось здесь помимо канделябра и Абделя — пустой гроб.
То, что гроб пустовал, наполнило Абделя неуместным облегчением.
Имоэн снова спала, лежа под удивительно прочным навесом, который эльфы сплели из лоз, веток и листьев. Над ней сидела Джахейра, одной рукой сжимая свой священный символ, а вторую положив на голову спящей девушке. Молитва подходила к концу, но там, где должен был струиться поток исцеляющей силы, была лишь пустота.
Силы Имоэн стремительно таяли. Её кожа была холодной и бледной, и большую часть времени девушка проводила во сне. Это была третья исцеляющая молитва, которую пробовала Джахейра. Ничего не помогало. Похоже, что из-за ритуала Айреникуса текущее в жилах Имоэн зло высасывало её душу. Миликки отказывалась даровать ей свою благодать. Это казалось несправедливым, но Джахейра пыталась понять.
— Фаэре… — пробормотала во сне Имоэн.
— Она умирает, — напугав Джахейру, сказал у неё за спиной Йошимо.
— Да, — не оглядываясь, согласилась друид.
Йошимо шагнул вперёд и уселся чуть позади.
— Чего только не сделают люди… — задумчиво произнёс кодзакурец.
— Ради бессмертия? — спросила Джахейра, намочив полотенце и выжимая его.
— Ради бессмертия, — согласился Йошимо, — ради денег, ради верности короне, знамени или человеку.
Джахейра положила мокрое полотенце на лоб Имоэн — зная, что это глупый, напрасный жест, но всё равно желая его сделать — и сказала:
— Пойдут на убийство?
Йошимо засмеялся в ответ на очевидный выпад в его сторону.
— Там, откуда я родом, — сказал он, — убийца — почётная профессия.
— Убийство есть убийство, — сухо отозвалась Джахейра, — где бы ты ни находился.
— Разница во взглядах, — сказал кодзакурец. — Люди убивали и за меньшее, не так ли?
Джахейра нежно убрала полотенце со лба Имоэн.
— Абдель спасёт её? — спросил Йошимо. Казалось, он рад сменить тему.
— Абдель? — пробормотала во сне Имоэн.
Джахейра легонько коснулась её плеча, и Имоэн открыла глаза.
— Абдель! — воскликнула она. В тишине эльфийского лагеря голос прозвучал громко и отчётливо.
— Он будет здесь, — сказала ей Джахейра. — Он…
— Молчать! — рявкнула Имоэн, на сей раз глубоким и грубым голосом. Её глаза вспыхнули жёлтым, Джахейра охнула. Имоэн резким движением села, и Джахейра почувствовала, как сзади её хватает и оттаскивает чья-то рука. Челюсти Имоэн клацнули прямо перед лицом Джахейры, как будто девушка пыталась её укусить.
— Имоэн… — сказала Джахейра.
— Она сама не своя, — прошептал Йошимо.
Имоэн засмеялась, и это был не её обычный приятный смех.
— А чья же, кодзакурец?
— Баала… — ответила за него Джахейра.
Как будто в ответ, Имоэн рухнула обратно на ложе из листьев и уснула.
Абдель ударил Гаэлана Бэйла не в полную силу, и только поэтому Бэйл выжил.
— Я с радостью тебя прикончу, — сказал ему Абдель.
Единственным ответом был надрывный кашель.
— О, — выдохнул Минск. — Это наверняка было больно, Бу.
Абдель оглянулся на рыжеволосого безумца и сказал:
— Пойди, что ли, прогуляйся, Минск. «Медная корона» закрывается на ночь.
Минск посмотрел на Бэйла, затем на Абделя, улыбнулся и быстро ушёл, бормоча «Похоже, Бу, нам придётся искать новую работу».
— Где она? — в третий раз спросил Абдель. — И не забывай, что случится с тобой, если мне придётся спрашивать четвёртый раз.