— Думаю, доспехи сняты, — прошептала она.
— Я тоже так думаю, — согласился Трас. — А теперь лучше отойди от меня. Если Кимон ревнивец, у него может сложиться неправильное впечатление о нас с тобой.
Трас указал куда-то вдаль, и вскоре Стужа увидела скачущего прямо к ним Кимона. К спине его лошади был привязан большущий мешок. Туника юноши была распахнута до пояса, ветер развевал темные волосы. Стужа почувствовала внезапный прилив тепла; озноб, сопровождавший ее исповедь, прекратился. Она была рада видеть Кимона.
— Еда! — радостно воскликнул юноша, кидая ей сумку. — Сыр, колбаса, хлеб и вино.
— Ты нашел деревню? — спросил Трас Суртиан.
— Ферму, — ответил Кимон. — Хозяин просто обогатился на нас, он получил вдвое больше, чем все это стоит, но я был голоден, поэтому не торговался. Вот только не нашел сушеных фруктов.
— Какая жалость, — со смехом сказала Стужа. Развязав мешок, она достала из него большую сырную голову. — Стреножь лошадь, но не расседлывай. Займемся этим, когда поедим.
Кимон спрыгнул на землю, пока она раскладывала содержимое мешка на плаще Траса Суртиана. Стреножив лошадь, юноша подсел к ней и нахмурился:
— Ты плакала.
Стужа посмотрела на Траса Суртиана, потом перевела взгляд на Кимона.
— Не будем сейчас об этом говорить, — ответила она. — Когда-нибудь я все тебе расскажу.
Кимон выпрямился и посмотрел сначала на Траса, затем на Стужу.
— Я обещаю, — добавила девушка, сжав его руку. — А теперь садись. Ты можешь нарезать сыр. А ты, Трас, нарежь колбасу.
Еда еще никогда не казалась такой вкусной. Они ели с наслаждением, облизывая пальцы. В конце трапезы осталось лишь немного хлеба да маленький кусок сыра. Кувшин вина, разделенный на троих, быстро опустел. Трас откинулся на спину, поглаживая живот.
— Этому фермеру неплохо заплатили, лучшие повара в Марашаи позавидовали бы ему, — сообщил Трас Суртиан.
— Тогда, может, ты покроешь часть моих расходов, раз разделил со мной трапезу, — усмехнулся Кимон.
Коркирец бросил ему воображаемую монетку. Кимон сделал вид, что поймал ее, и сунул в карман.
— Премного благодарен, — сказал он, и Трас кивнул.
— А вы, леди, — добавил Кимон, поворачиваясь к Стуже. — Чем вы заплатите?
— А чего бы вы хотели? — подмигнула она.
Кимон потер подбородок:
— Давай прогуляемся по берегу и обсудим это.
Стужа засмеялась и встала:
— Придется отложить нашу прогулку на другой раз, сейчас нам пора трогаться в путь.
— Но еще не стемнело, — запротестовал Кимон.
— Не важно, — ответила девушка, погладив его по щеке. — Мы можем пересечь Эндимию еще до наступления ночи. Мы направляемся в Кефалению, до границы можно добраться и без путеводной звезды.
— Но…
Она подняла указательный палец:
— Никаких но… и никакой платы.
Трас Суртиан поднялся, взял седло, перекинул его через плечо.
— Лучше сразу сдавайся, приятель, — посоветовал он. — Еще никому не удавалось ее переспорить. — Его лошадь паслась в некотором отдалении, и Трас направился к ней.
Стуже не нужно было искать Ашура, она просто приставила руки ко рту и позвала. В ту же секунду она услышала крик единорога. Он скакал к ней во весь опор, сверкая глазами и разрезая воздух черным рогом.
— Отличная лошадь, — восхищенно произнес Кимон. — Никогда не видел ничего подобного.
«Это уж точно», — подумала Стужа, улыбнувшись про себя. Она взяла Кимона за руки. Он тоже был особенным, она не встречала никого похожего.
— Посмотри на Ашура внимательно и скажи, что ты видишь.
Юноша удивленно пожал плечами.
— Красивый, сильный конь, — ответил он. — Резвый, хорошо выезженный…
Стужа вздохнула. Ашур остановился рядом с ней, взрывая копытами землю. Грива была спутана, и Стужа попыталась расчесать ее. Затем погладила единорога по широкому лбу, между красивых сверкающих глаз. Пламя коснулось ее кожи, но не обожгло, потому что было холодным.
Если бы только Кимон мог видеть его истинное обличие и знать, что за дивное создание был на самом деле Ашур! Конь! Это все равно, что сравнить звезды с тлеющими угольками в потухшем очаге.
Глава 8
К полуночи они подъехали к опушке большого леса. Луна освещала дорогу и верхушки деревьев, шумели листья. Из темной чаши доносился стрекот сверчков. Тени путешественников вытянулись далеко перед ними, словно желали поскорее войти в лес.
Вечером поднялся порывистый ветер. Волосы Стужи хлестали ей по лицу. Она плотнее завернулась в плащ и взглянул: на небо. Зеленая звезда, казалось, изменила свое местоположение, хотя Стужа и не видела, как она двигалась.
— Но дорога ведет туда, — запротестовал Кимон, когда тоже заметил перемещение. Они остановили лошадей. Ветер пронзительно завывал вокруг.
— Поедем по дороге, — наконец решила Стужа. — Я не собираюсь лезть в эту чащобу в темноте. Только боги знают, что мы там обнаружим.
— Или что обнаружит нас, — добавил Трас Суртиан.
— Может, стоит подождать до утра? — предложил Кимон. Девушка пришпорила Ашура.
— Нет, — ответила она. — Если я правильно помню карты, этот лес разделяет Эндимию и Кефалению.
— Да, что-то вроде ничьей земли, — кивнул Трас. — По старинному соглашению, она не относится ни к одной провинции. С каждым годом этот лес разрастается все больше и больше.
— Лес наступает на окрестные земли, — заметил Кимон. — Рано или поздно это все равно приведет к войне.
— В Коркире не бывает внутренних конфликтов, — убежденно ответил Трас Суртиан.
Кимон вздохнул:
— А когда родич убивает родича в борьбе за трон, это как назвать?
Стужа вмешалась в разговор, пока не завязался спор. Настроение Траса заметно улучшилось после их полуденного разговора. Но острый язык Кимона мог задеть ее старого друга за живое и заставить снова уйти в себя. Она больше не хотела никаких ссор.
— У этого места есть название, — сказала девушка. — Но я не могу его вспомнить.
Трас Суртиан не стал отвечать на колкость Кимона. Он подумал и сказал:
— Келлвуд, если мне не изменяет память.
Ветер продолжал стонать в ветвях деревьев, развевая плащи всадников. Деревья сгибались под его порывами, листва напоминала бушующее море. В свете низко висевшей на западе луны деревья отбрасывали причудливые тени, которые, казалось, тянут к путникам узловатые пальцы. Молодые деревья и кусты поднимались из земли, словно руки. Огромные, поросшие мхом стволы казались изогнутыми конечностями.
Лошадь Кимона жалобно заржала и рванулась в сторону.
— Проклятье!
Стужа натянула поводья и обернулась в седле, наполовину вытащив меч из ножен.
— Что случилось? — спросила она тревожным шепотом.
— Ничего, — спокойно ответил Трас Суртиан. — Плащ зацепился за ежевичные кусты, а я подумал, что меня кто-то схватил!
Девушка услышала треск рвущейся материи, когда Трас пришпорил лошадь.
Они двинулись дальше. Стрекот насекомых то и дело заглушали порывы ветра, шумевшего в ветвях у них над головами. Стужа стряхнула с шеи что-то шуршащее — сухой лист. Сверху на нее уставились горящие глаза совы, но птица сидела тихо. Лунные лучи пробились сквозь густой шатер листвы и осветили узкую дорогу и заросли по обе стороны от нее. Стужа заметила полянку лесных цветов, пробегавшего ночного грызуна, Змею, переползавшую через дорогу.
Только зеленая звезда, казалось, сохранила цвет в этом серо-черном ночном мире. Каким-то непостижимым образом, даже за деревьями, она никогда надолго не исчезала из виду, словно настойчиво призывала путников вернуться на указанный маршрут.
Но Стужа и не собиралась пробираться через чащобу в кромешной темноте. Она упорно ехала по дороге, так как была убеждена, что выбрала наиболее безопасный путь. Переплетение ветвей у них над головами стало еще гуще, почти закрыв небо. Затем дорога сделала неожиданный поворот, деревья расступились, звезда снова была ясно видна; ярко сияя, она звала их следовать за собой.
— Мне было бы спокойнее, если бы я знал, что это, черт возьми, такое, — сказал Кимон.
— И куда оно нас ведет. — Трас плотнее завернулся в плащ.
Стужа молчала. Гадать не имело смысла. У нее были кое-какие подозрения насчет таинственного существа, которое направляло их, но Трас Суртиан, как и большинство коркирцев, испытывал перед всем сверхъестественным суеверный страх.
И все же одно она знала точно. Существо внутри огненной сферы не было ни волшебником, ни колдуном, ни ведьмой. Оно обладало куда большим могуществом. Раньше Стуже уже приходилось иметь дело с богами, и она знала, что высшим богам поклоняются низшие боги, существует строгая иерархия. Вероятно, это существо было богом. Но она не могла понять его целей.
Он утверждал, что может привести их к Аки. Этого было достаточно, чтобы Стужа последовала за ним, но недостаточно, чтобы она ему доверяла. Все встанет на свои места, когда будет названа плата.
От долгой езды спина Стужи начинала болеть. Девушка откинулась в седле, стараясь выпрямиться:
— Трас, как далеко мы заехали?
Седло капитана скрипнуло, когда он переместил свой вес.
— Не знаю, — признался Трас. — В этой чертовой темноте кажется, будто лес тянется бесконечно. Но надеюсь, мы должны скоро выехать отсюда.
Стужа задержала дыхание, когда что-то пристало к ее лицу. Это оказалась свисавшая с ветки паутина. Девушка с омерзением стряхнула ее, ругаясь про себя и дрожа. Даже уверившись, что она стряхнула с себя последние нити, Стужа продолжала тереть лицо. — Проклятье! — Девушку не покидало ощущение, что паутина все еще облепляет лоб и щеки. Стужа знала, что это нервы, но ничего не могла с собой поделать, ей чудилось, будто кто-то ползает по ее коже, и она то и дело терла шею.
— Исчезла!
Стужа, встревоженная криком Кимона, стала оглядываться по сторонам и не заметила низко росшую над дорогой ветку, которая хлестнула ее по лицу, вызвав еще один поток проклятий.
— Что…
И тут она увидела.