ктивные люди поверили, что их кредо — территориальная автономия Украины — вытянет страну из того болота военных, экономических и социальных проблем, в котором она тонула. Центральная Рада наиболее убедительно выглядела в качестве силы, способной разрешить два острейших на то время вопроса: о земле и о мире.
Горячо поддержали Раду солдатские массы, ведь у них было одно желание — вернуться домой как можно скорее. Временное правительство из кожи вон лезло, уговаривая армию перейти в новое наступление и биться до конца, чтобы не подвести союзников. Зато Центральная Рада обещала мир. Жители изнуренных боевыми действиями юго-западных окраин империи возлагали надежды именно на украинских политиков. В преданности Грушевскому и его соратникам клялись “украинизированные” подразделения, сформированные из призывников с Украины и отчасти переведенные в 1917 году на Юго-Западный и Румынский фронты. В целом они насчитывали около 300 тысяч человек. Утомленные продолжительной бойней, крестьяне в шинелях хотели не только увидеть свои хаты, но и поделить панскую землю. Рада обещала им это, несмотря на рьяное противодействие помещиков. Крестьяне отдавали предпочтение партии украинских эсеров — та имела в Раде первую по численности фракцию — и служили парламенту надежной опорой.
Летом 1917 года Рада из координационного совета украинских политических и общественных структур выросла в подлинный парламент — всеукраинские съезды советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов направили туда своих представителей. Так же поступили этнические меньшинства Украины. Грушевский не уставал твердить землякам, что нельзя допустить повторения погромов 1905 года, и уверял евреев, поляков и русских, что в самостоятельной Украине (республике в составе федеративной России) они получат культурную автономию. Еврейские социалистические партии благодаря этому включились в работу Центральной Рады и поддержали идею территориальной автономии Украины. Их примеру последовали левые партии других этносов. В итоге число депутатов перевалило за восемьсот. Для лучшей работы неопытных революционеров ее вождям пришлось образовать небольшой президиум — Малую Раду.
Десятки выдающихся украинцев приехали в Киев из Петрограда и Москвы (столицы России с марта 1918 года), желая помочь построению нового государства. Среди них и Георгий Нарбут, художник мирового уровня, — он стал одним из основателей Украинской академии искусства. Ему принадлежит авторство банкнот и печатей, а также большого герба Украины (уже при гетмане Скоропадском). В дизайне последнего сочетаются два древних символа: трезубец, взятый с монет князя Владимира Великого, и фигура казака. Украина провозглашала себя преемницей Киевской Руси и Войска Запорожского. Национальные цвета герба, синий и желтый, происходили из Галичины и символизировали единство Украины по обе стороны линии фронта Великой войны.
Молодое автономное образование страдало от ряда проблем. Рада не сумела создать эффективный государственный аппарат и сформировать надежную армию, даже когда сотни тысяч солдат и офицеров кричали на митингах о преданности Украине. Писатели, ученые и студенты, возглавившие парламент, витали в облаках — романтика национальной революции, низвержение старого режима и т. д. Эти недостатки дали о себе знать осенью 1917 года, когда Рада, неспособная выполнить свои громкие обещания, начала терять контроль над положением в провинции. В городах число ее сторонников сократилось до 10–12 % (исключением оставался Киев с 25 %). Теперь горожане ждали чуда от Советов, где уверенно звучал голос большевиков. Крестьяне теряли терпение — ни мира, ни передела земли они не дождались. Самовольный захват участков и грабежи поместий происходили все чаще.
Большевистский переворот на берегах Невы, названный позже Октябрьской революцией, всколыхнул и воды Днепра. Через две недели, 20 ноября, Рада провозгласила Украинскую народную республику (УНР) — самостоятельное государство в федеративной связи с Российской республикой. Она также подчинила себе юго-восточные территории, где преобладали этнические украинцы: Харьковскую, Екатеринославскую, Херсонскую губернии, отдельные уезды Таврической, Воронежской и Курской. Взаимопонимание членов Рады и большевиков — они вместе разоружили киевские части, преданные Временному правительству, — длилось недолго. В декабре разгорелась открытая война между правительством УНР и большевистским Совнаркомом.
Большевики встали у руля в Центральной России, поставив под контроль Советы — органы власти нового типа, где за умы депутатов от рабочих, крестьян и солдат бились различные партии. Октябрьский переворот был утвержден постфактум Вторым всероссийским съездом Советов — он заседал в столице как раз в это время, а заправляли там большевики и левые эсеры, их союзники. Ту же тактику опробовали на Украине, созвав в декабре 1917 года съезд Советов в Киеве. Однако в большинстве там оказались крестьяне, приверженцы Рады. Захватить власть таким путем у большевиков не вышло.
Но они и не думали сдаваться. Участники съезда из партии Ленина выехали в Харьков, где в последние дни 1917 года собрался съезд депутатов промышленных регионов востока Украины. 25 декабря там провозгласили Украинскую народную республику Советов — то ли новое государство, то ли УНР с новым государственным устройством. На Украину прибывали из России тысячи красногвардейцев и большевизированных солдат. В январе они перешли в наступление на Киев и Екатеринослав под знаменем созданного в Харькове (будущей столице УССР) режима. Под фактическим командованием Михаила Муравьева, подполковника старой армии, они двигались по железным дорогам и захватывали крупные города, где на их сторону вставали распропагандированные большевиками местные рабочие. Центральная Рада, поддержанная либеральной интеллигенцией, битву за города проиграла. В ее распоряжении находилось очень мало боеспособных войск. Украинизированные в 1917 году части, как правило, тихо разлагались на фронте и в тылу на Правобережье. В январе 1918 года руководители УНР поняли, что настало время объявить о независимости от России, — но оборонять эту независимость было почти некому.
В последней декаде января Центральная Рада приняла последний, четвертый универсал — название декрета, унаследованное со времен Речи Посполитой и Гетманщины, в котором объявила о независимости Украины. Текст гласил: “Отныне Украинская народная республика становится самостоятельным, ни от кого не зависимым, свободным, суверенным государством украинского народа”[28]. Представляя законопроект на заседании Рады, Грушевский говорил о выполнении двух безотлагательных задач: облегчить заключение мирного договора с Четверным союзом — на это имело право лишь независимое государство — и защититься от вторжения российских большевиков и бунта украинских, опиравшихся на красногвардейцев из числа рабочих крупных городов. Однако значение этого универсала в истории намного важнее причин голосования за него. Украина провела четкую границу между собой и Россией впервые после Мазепы. Идея независимого государства, какими-то семнадцатью годами прежде высказанная Михновским и встреченная недоумением большинства, теперь приобрела многие тысячи сторонников в центре и на востоке Украины. Джинн независимости вылетел из имперской бутылки.
Авторы документа декларировали, что хотят жить в мире и согласии со всеми соседними государствами, а именно Россией, Польшей, Австрией, Румынией, Турцией и другими. И немедленно предупреждали, что ни одно из них не может вмешиваться в жизнь самостоятельной Украинской республики. Блажен, кто верует. Российские большевики наступали на Киев с северо-востока, а их подручные в столице толкнули рабочих Арсенала на восстание. Большевистские посулы, не выполненные в свое время Радой, — передел земли, немедленный мир, преобразование общества — привлекали колеблющихся, поэтому надежных войск Раде не хватало. Пришлось мобилизовать не обученных военному делу добровольцев. У станции Круты в Черниговской губернии отряд из 500 юнкеров, студентов и гимназистов вступил в бой с большевиками — красногвардейцами из Москвы и Петрограда, а также матросами-балтийцами. Двадцать восемь украинцев было взято в плен и казнено на следующий день в отместку за упорное многочасовое сопротивление. В украинской исторической памяти они стали первыми мучениками среди борцов за свободу. Их количество будет только расти.
В ночь на 9 февраля 1918 года Центральная Рада уехала из Киева на запад. Через несколько часов в Брест-Литовске ее представители заключили мирный договор с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией. Отвергнув идею формирования регулярной армии в середине 1917 года, УНР теперь была вынуждена обратиться за помощью к центральным державам. Украинской делегации не пришлось долго упрашивать немцев и австрийцев — их армии немедленно выступили на восток. Изнуренные войной империи страдали от нехватки продовольствия, их могла выручить Украина — житница Европы. Брестский договор 9 февраля 1918 года предусматривал взаимный “обмен излишками” сельскохозяйственных и промышленных товаров первостепенного значения. В обмен на зерно центральные державы давали напрокат свою хорошо смазанную военную машину. Через десять дней после подписания договора она перешла в наступление, а 1 марта большевиков уже выгнали из Киева. Рада вновь обосновалась в здании Педагогического музея. Расстрелянных под Крутами юных воинов торжественно перезахоронили на Аскольдовой могиле — согласно легенде, когда-то там покоился первый в истории киевский правитель.
Отряды большевиков были неспособны отбить наступление германских и австро-венгерских войск (около 450 тысяч человек). Оставались только правовые и дипломатические методы. На юго-востоке Украины лихорадочно учреждали марионеточные советские республики: Одесскую, Донецко-Криворожскую, республику Тавриды. Процесс их формирования начался в январе, большинство провозгласили независимость в феврале или марте, но Германия и Австро-Венгрия наступали как ни в чем не бывало. С помощью украинских частей немцы заняли Крым. Центральная Рада на полуостров не претендовала, и теперь оккупанты не стали присоединять его к УНР. В мае большевиков практически изгнали из Украины. Ее независимость Ленину пришлось признать еще раньше — иначе центральные державы не заключили бы с ним в марте еще один Брестский мир.