Дина молча поклевала ягоды, как птичка, беря одну за другой, аккуратно заглатывая и перекатывая их во рту. Потом взяла самую большую ягоду на ладонь, долго рассматривала ее со всех сторон, то, поднося близко к глазам, то вытягивая руку и глядя сквозь оранжевый овал на солнце.
- Где бумага? - посмотрела она на Виктора, - мне надо нарисовать радужный зонт!
И вот она усердно вырисовывает зонтик, даже не поднимая головы и не затрудняя себя тем, что происходит вокруг по мере того, как рисунок обретает все более яркие очертания.
Колыхание радужной оболочки тем временем прекратилось. Постепенно стих и звук - так затухает звук камертона после удара по нему деревянной палочкой.
Виктор присел на корточки рядом с Диной, не обращающей на него никакого внимания. Казалось, она превратилась в слух и, ведомая неслышными командами, то медленно прорисовывала линии разными карандашами на стыке цветов, то в бешеном ритме закрашивала плоскость листа одним цветом. На бумаге проявлялся веселенький детский рисунок - мальчик и девочка шлепали по лужам, держась за один зонтик цвета радуги. Головы детей были запрокинуты вверх, и разноцветные лучи скользили по их лицам, меняя выражение лиц от веселого до задумчивого, от грустного до мудрого, от детского до взрослого.
- Все! - сказала она, закончив рисовать, и легла на спину, подложив руки под голову. Длинные хрупкие пальцы нервно подрагивали и тоненькие темно-синие жилки на запястьях быстро-быстро пульсировали - только это выдавало, как устала девочка.
Виктор сидел рядом, разглядывая рисунок,
- Кто эти дети?
-Я и Саша, - последовал ответ, - мы с ним вместе пойдем дальше, а вы останетесь здесь.
- Кто?
- Все сюда придут под зонтик, я такой сон видела. Должно быть семь человек.
Дина прикрыла глаза, а Виктор стал считать вслух - Стерлигов, Дина, Саша, Олег, Сергей, я... не хватает до семи.
Небесный радужный купол вновь завибрировал на одной ноте.
-Это - ДО, красный цвет. Кто-то с таким спектром энергий спешит сюда. Но ему одному не пройти, рядом должно быть РЕ, оранжевый спектр..., Дина говорила, словно в бреду.
- Очнись, девочка! - Виктор принялся тормошить ее, боясь, что она опять потеряет сознание...
- Протяните руки к зонту! - девочка требовательно смотрела на Виктора, и он, повинуясь скорее тону, каким было это сказано, чем приказанию, протянул руки в сторону купола.
Оранжевое и красное полотнища зазвенели попеременно: звук растекался первыми нотами гаммы с монотонной периодичностью, и две разноцветных световых полосы достигли и на какое-то мгновение скрыли Виктора с глаз. Его накрыло оранжевым цветом. Ощущение покоя и ласкающего тепла окружило со всех сторон. Виктор видел сквозь цветную дымку, как рядом с ним возникла красная полоса света от небес до земли и начала медленно рассеиваться. Затухал и звук, и глазам невольных путешественников предстал изумленно озирающийся Сережа.
- Получилось!!! - ни следа не осталось от уставшей девочки, выплясывающей боевой танец индейцев. Ей сейчас не хватало только копья в руках и головного убора в разноцветных перьях.
- Динка, опять ты шутишь, - не на шутку разозлился. Сережа. Сижу себе, с Сашей разговариваю, и вдруг выдернуло меня, как ураганом, и понесло. Хорошо еще не стукнулся носом об землю.
- Вот для этого и нужно руки протянуть, чтобы поддержать! Нам еще учитель рисования говорил, что цвета могут звучать, и, если они действуют согласно, то никакой машины времени не надо придумывать. Вот вы с Виктором и зазвучали в унисон, и усилили друг друга. Я только Зонтик нарисовала и настроила его в тон гамме.
Виктор молча усваивал новую ошеломляющую информацию. Не надо машины времени, найди лишь свой цвет и соответствующей волны звук, настройся на них и перемещайся в любую точку пространства.
Но существующий механический Портал может закрыть только Стерлигов, он это хорошо помнил.
- Остальные также придут? - обратился Виктор к девочке: та уже сидела на траве и расслабленно грызла травинку.
- Не знаю, пока у меня сил только на красный цвет хватило
Глава 19. Помощь извне. Новая встреча с Тхурайей
Поразительно, но главные герои эпопеи были дальше всех от требуемого места встречи, куда уже прибыли Виктор, Дина и Сережа, первые действующие лица причудливого фантастического спектакля.
Павел с трудом выплыл из обморочного состояния, словно из дремотно - тягучего сна. Он лежал на жесткой траве, поодаль от пыльного грунта дороги. Олег стоял перед ним на четвереньках, поддерживая голову, и повторял без остановки,
- Дедушка, мой дедушка!
Если выстроить логическую цепочку, как это любил и привык проделывать в своих опытах Павел Павлович, то Олег никак не мог быть его потомком. Конечно, очень хотелось верить после всех невообразимых прыжков из одной реальности в другую, что перед ним стоит его родной внук. Ведь бывают же чудеса на свете! Вот он встретился с родной кровинушкой, плоть от плоти сына своего. Но нельзя подавать ложную надежду мальчику, который увидел в нем сходство со своим дедушкой.
- Ошибаешься, Олег! Я не могу быть твоим дедушкой! Мой единственный сын давно умер, и у него не было детей, - с горечью ответил Стерлигов, не вдаваясь в подробности о своей последней встрече с коконом в подвале. Светящаяся капсула с фамилией сына была чем-то нематериальным, не укладывающимся в привычный мир.
- Но вы так похожи на моего папу!
- Похожих людей в мире много. А по возрасту я подхожу тебе в дедушки, согласен. Давай подумаем, как нам быстрее найти Портал. Меня подстегивает мысль, что мы можем опоздать.
- А что случится?
- В эти Врата могут хлынуть сущности с низким уровнем сознания, они пока живут обособленно в своем мирке, но, учуяв открытый временной проход, не откажутся расширить свою территорию.
- Вы с ними встречались?
- Одного видел, - по лицу Стерлигова промелькнула горестная гримаса, - он стал причиной смерти моей жены.
- Плохо, - отозвался Олег, неловко меняя положение затекших рук под головой ученого, Павел стремительно, как показалось ему, вскочил, и мальчик с трудом снова подхватил его у земли,
- Лежите, лежите, я уже один раз сильно испугался, когда вы были в обмороке.
Стерлигов, ругая себя за недогадливость, осторожно высвободился от поддержки мальчика и, закинув руки под голову, удобно вытянулся на земле, не обращая внимания на шлейф пыли, взметнувшийся под ногами тонким слоем и мешавшим дышать.
- Я сейчас, чуть отдохну, и мы двинемся..., - прикрыл он глаза.
Вставать совершенно не хотелось, усталая дрема обволакивала его мозг спасительной негой, тело полностью расслабилось, и со стороны можно было подумать, что ученый спит. Олег сидел рядом настороже, поглядывая на горизонт, не нравилась ему эта местность, вроде бы ровная, просматриваемая до горизонта, но стык между небом и землей все время менял очертания, так, как будто бы морская волна приливом накатывалась на песчаный берег. Только эта волна была не голубого, не синего цвета, а неопределенного светло-коричневого, становящегося все гуще и гуще. Мальчик доверял своей интуиции, и только подумал, что нельзя здесь засиживаться и надо бы поднять ученого, как Стерлигов, оглушительно чихнув, привстал и огляделся. Похоже, что увиденная картина ему тоже не понравилась, потому что он проронил коротко,
- Вот и дождались небесных знамений, теперь ясно, что надо делать.
- Что?
- Видишь, облака собираются на горизонте? Ничего не замечаешь?
Мальчик вгляделся пристальней. Ничего, кроме сгущающегося горизонта. Хотя... очертания пылевого облака показались ему похожими на какие-то фигуры, в следующий момент они исчезли, зато появился еле заметный хребет, похожий на гряду гор, но сразу исчез. Что видел Стерлигов, Олег не знал, но то, что горизонт менялся ежеминутно, он заметил.
- Мираж! Я вижу горы, потому что хочу их видеть! Вы это хотели сказать? - обернулся он к Павлу.
- Нет, не думаю. Мы видим одно и то же одновременно, значит, реальность вокруг нас действительно меняется. Кто-то подыгрывает нам... или против нас, хотелось бы знать,
Тем временем погода вокруг резко начала меняться. Исчезло безмятежное безветренное спокойствие степи. Мелкие насекомые, до этого времени не напоминающие о себе, взмывали тучами из травяных зарослей и, покружившись на одном месте, словно выбирая курс, улетали прочь от приближающейся линии горизонта. Пыль, ровным слоем застилающая до этого дорогу, завихрялась небольшими клубками и катилась нарастающим комом по земле, удаляясь от надвигающегося серого марева.
Дышать стало намного труднее, в ноздри забивались мелкие частички сухостоя, мошкара, которая, встретив естественное укрытие, продвигалась внутрь, перекрывая гортань и сбивая дыхание. Стерлигов, пригнувшись от порывов шквалистого ветра, схватил юного попутчика за руку и пригнул к земле.
- Надо идти вперед! - прокричал он ему в ухо. Против ветра!
Спроси Олег его сейчас, почему против ветра, он не сумел бы объяснить. Но сколько себя помнил, результат, который ему нужен был в работе при достижении трудной цели, появлялся только тогда, когда он шел непредсказуемым путем, "против ветра" основных течений и направлений в науке. Вероятно, сработал инстинкт противоречия, заложенный в его характере - раз ветер нам мешает идти, то мы пойдем наперерез ему. Умом Стерлигов понимал, что не всегда это самый лучший выход, но в критических ситуациях всегда следовал спонтанному решению, первым пришедшим ему в голову.
***
Красавица, пери, свет очей моих, алмаз моей души - каких только ласковых имен не слышала Тхурайя в детстве от своих родителей, давно ушедших в небытие. Она знала точно, что прилетела со звезды, даже знала, с какой, но не понимала одного, что же ее держит здесь, на Земле, которая так и не стала для неё самой близкой и родной. Вот уже несколько десятилетий (или столетий?), потеряв счет времени, ведунья перемещалась из одной реальности в другую, из одного пространства в следующее. Порою необъяснимое чувство тоски и неизбывной печали овладевало ею,