– Раз простая, тогда поехали, – Альфи ткнул фрона пятками в бока.
Тот засеменил вперед, подозрительно косясь в сторону воды.
Тон струился на юг неторопливо, солидно, не позволяя себе не то что перекатов или порогов, а даже крутых поворотов. Изредка встречались броды, отмеченные следами копыт на земле, рощи невысоких разлапистых деревьев.
Когда открылся большой холм, похожий на громадный кулак, Илна не поверила собственным глазам.
На вершине поднималось кубическое сооружение из шкур, а вокруг него толпились степняки. Ветер доносил возбужденные крики, тянулся к небу дым от многочисленных костров, разожженных у подножия холма, там и сям торчали кибитки, паслись стреноженные кони.
– Это еще что такое? – изумился Альфи.
– Храм, – высказал неожиданную осведомленность брат Ласти. – Сегодня Творение, и даже дикие обитатели степи отмечают его молитвами Творцу-Порядку.
– Ничего себе? – наемник огладил лысину. – Может быть, заедем?
– Можно, – Илна неуверенно оглянулась на Хорста. – А ты как?
– Если вы хотите, – ответил тот, вспоминая те времена, когда молодой сапожник из Линорана искренне верил в мудрость и благость Владыки-Порядка.
Фишка на игровой доске потеряла веру, а маг сумел ей воспользоваться как оружием. Сын Порядка создал собственную веру, а сейчас просто человек по имени Хорст не знал, что с ней делать.
Он покачивался в седле, вслушиваясь в приближающиеся вопли, собачий лай, и гадал, ощутит хоть что-нибудь, войдя в храм, в обитель того, кого многие считали его отцом.
– Приехали, – сказала Илна, и фрон остановился.
Хорст не очень быстро, но без посторонней помощи спустился на землю.
За время путешествия он заново научился многим вещам, которые зрячему представляются столь же естественными, как дыхание – седлать коня, залезать на него, обуваться и одеваться, просто есть.
А еще выяснил, что у слепого гораздо больше времени на то, чтобы думать.
– Кто останется у лошадей? – поинтересовалась Илна. – Бросать их так не хотелось бы…
– Могу я, – вызвался брат Ласти. – Я и так все время на службе у Творца-Порядка, так что если пропущу эту, ничего страшного не произойдет.
Хорст ощутил, как его берут за руку, и послушно зашагал вперед, привычно нащупывая ногами землю.
Слышал резкие вопли, заменяющие у степняков разговор, вал катящихся по толпе удивленных шепотков, ощущал направленные на него взгляды. Нос щекотали запахи старых шкур и немытых тел.
Потом они резко усилились, и бывший сапожник понял, что они вошли в храм.
– Тут только благородные, судя по одежде, – негромко сказала Илна. – Ох и зыркают на нас. Может, выгонят?
– Вряд ли, – Хорст ощутил, как зачесались глаза, – в день праздника все чужаки – гости. Скорее нам уступят лучшие места.
Толпа с негромким шелестом расступилась перед ними, пропуская к алтарю, и тут же дружно завопила, приветствуя служителя.
– Ух, какой толстый, – заметил Альфи. – Сейчас как заревет…
Теарх заухал, будто сова в глубокой бочке, вслед за ним заголосили прихожане, из-за стен храма донеслись восторженные крики.
Не понимая степного наречия, Илна шептала молитвы, все подряд, какие помнила, Альфи благочестиво сопел и вслед за всеми осенял себя знаком Куба. Хорст просто стоял и ждал, когда все закончится.
Глаза чесались, будто в них насыпали песка.
Степняки бурно реагировали на каждое действие служителя, орали при всяком удобном случае, клинки то и дело покидали ножны. Те, кто остался снаружи, вопили беспрерывно, а время от времени начинали хохотать.
Когда служба закончилась, храм сотрясся от взрыва ликования.
– Пойдем, – сказал Хорст. – Вам тут делать больше нечего, а мне – тем более.
Глава 11. Город в осаде.
С вершины холма Ил-Бурзум, «жемчужина степей», выглядел лоханью, куда накидали кусков серого хлеба, а потом долили молока – щедро, до самого верха. Непропеченными буханками казались дома, а белизну создавали буйно цветущие в столице Новой Орды сады.
Желтый Тон делил город на две части и уползал дальше, туда, где то ли небо обрушивалось в море голубовато-сиреневой стеной, то ли вода поднималась, норовя слизнуть повисшее в зените солнце.
К северу от Ил-Бурзума виднелся ханский замок – оседлавшее невысокий холм беспорядочное скопление зубчатых стен и тонких башен.
– Приехали, – сказал Альфи с нескрываемым облегчением. – А то надоела мне эта степь, клянусь мошонкой Хаоса.
Илне спорить с лысым наемником не хотелось, куда больше хотелось сходить в баню, поспать на нормальной кровати с чистым бельем и пройтись по рынку, чтобы купить новую одежду вместо пропылившихся и провонявших потом обносков, недостойных дочери редара.
– Истинно Владыка-Порядок направлял нас в пути через земли опасные, – улыбнувшийся брат Ласти не преминул осенить себя знаком Куба.
Хорст скривился, но промолчал, лишь тронул поводья, и его фрон первым двинулся вниз с холма, к городу.
Дорога, по которой они ехали, начиналась как небольшая тропка у селения двумя десятками ходов к северу. Тут она выглядела оживленной, словно улица Вестарона или Эрнитона. Катились, подпрыгивая, повозки, орали ишаки, всадники нахлестывали тонконогих скакунов, ругались злыми голосами. Пыль лезла в глаза всем без разбора, бедным погонщикам и богатым купцам.
Ханский замок, прилипший к городу, точно гриб-чага к дереву, остался справа, выросли, надвинулись стены Ил-Бурзума, по северным меркам жалкие, но для плоской степи, где любой холмик – гора, довольно внушительные.
У ворот в пыльном облаке, между груженых повозок и всадников, похожие на хищных рыб в мутной воде, сновали стражники в блестящих шлемах и панцирях, с короткими мечами на поясах.
Один, круглолицый и толстый, подскочил, рявкнул что-то непонятное.
– Чего тебе? – нахмурилась Илна.
– Деньги давай… пошлина, – стражник перешел на северное наречие, выразительно пощелкал пальцами.
– Об этом-то я и не подумал, – проговорил Хорст, – денег у нас и нет.
– У меня есть, – неожиданно сказал Альфи и полез в седельную сумку. – Эй, мордастый, сколько за четверых?
– Э… – стражник задумался, обижаться ли на «мордастого», но оценил широкие плечи наемника и решил этого не делать. – Восемь серебряных грошей.
– На, – Альфи вытащил из сумки небольшой золотой самородок, – этого хватит с лихвой.
Стражник присел, подобострастно закивал, а Илна почувствовала, как у нее округляются глаза.
– Проезжайте, дорогие гости, – страж ворот залопотал и отскочил в сторону, а кусок драгоценного металла исчез у него из рук быстрее, чем испуганная муха.
– Откуда у тебя деньги? – поинтересовался Хорст, когда они миновали ворота и въехали на длинную и грязную улицу, вдоль которой тянулись одинаковые домишки из серой глины.
Садами тут не пахло.
– Это не деньги, а золото, – Альфи смущенно закряхтел, – мне его дал горец… ну тот, в красном.
– А почему тебе?
– Он сказал, что вы, господин, откажетесь, – наемник кинул на мага опасливый взгляд, – вот я и взял…
– Хитер служитель богов, – вздохнул Хорст. – Нам нужно на другую сторону реки, к восточной окраине, там расположены дешевые постоялые дворы, их тут называют караван-сараями.
Длинная улица закончилась, упершись в круглую площадь. За ней виднелись другие дома, высокие, в несколько этажей, с глиняными заборами, из-за которых поднимались ветви цветущих деревьев.
Хорст не видел их, но прекрасно чувствовал запах, слышал, как стучат копыта по мостовой, как зазывалы кричат у дверей лавок, как шаркают прохожие и скрипят повозки, и растущее удивление заставляло бывшего сапожника раз за разом крутить головой, прислушиваться и принюхиваться.
По сравнению с самим собой полуторагодичной давности Ил-Бурзум выглядел пустым.
Тогда всадники смогли бы проехать по улице только поздним вечером, днем завязли бы в толпе, как муравьи в смоле, оглохли от визгливых криков, ослепли от мелькания ярких халатов…
– Мост, – сказала Илна за мгновение до того, как Хорст ощутил запах речной воды. – Нам на другую сторону?
– Да, и там прямо.
И еще – внутри города слишком много было стражников, то и дело доносился слитный топот и лязг железа. Патрули следовали один за другим, и от них за ход разило потом, злостью и страхом.
– Судя по аромату, мы приехали, – заметил Хорст, когда носа коснулся запах плова, а в животе взвыло.
– Большой двор, коновязь, дом в два этажа, – описал брат Ласти. – Заезжаем?
– Конечно, – кивнул бывший сапожник, вспоминая, как около такой вот коновязи его едва не зарезали.
Через мгновение воспоминания сгинули, напуганные гостеприимными воплями кинувшихся навстречу слуг.
– Всем ли довольны дорогие гости? – хозяин постоялого двора телосложением напоминал мешок с жиром, водруженный на короткие ножки и наряженный в длинный халат цвета горчицы.
Зато на северном наречии говорил отлично, без малейшего акцента.
– Еще бы, – ответил Альфи, сыто рыгая.
– Истинно так, во имя Творца-Порядка, – кивнул брат Ласти.
Столов в караван-сарае не имелось, их заменяли необычайно толстые ковры. Тот из них, вокруг которого расположились вымывшиеся и посвежевшие путешественники, напоминал место сражения.
Взятым городом торчало в центре блюдо с остатками жирного, аппетитного плова, покинутыми замками выглядели опустевшие кувшины из-под пива, разбежавшиеся полки напоминали плошки поменьше, где не так давно лежало что-то вкусное, именующееся так хитро, что и не запомнишь сразу…
– Счастье снизошло в мой дом, – глаза хозяина блеснули, он всхлипнул. – Владыка-Порядок радуется, когда гостей привечают. Счастье пошлет, радость пошлет, благополучие…
Альфи подозревал, что причиной радушия толстяка был лежащий в кармане халата кусочек самородного золота.
– Позволит ли почтенный задать вопрос? – Хорст пошевелился, вытер с подбородка жир.
– Конечно, во имя всех Порядочных! – хозяин аж руками всплеснул.