Избавившись от мешков и ящиков, Амир и другие носители получили примерно час, – это время требовалось счетоводам и купцам из Ванаси, чтобы принять товар, сделать записи в книгах и подготовить обратный груз в Ралуху. Большинство носителей просто отдыхали, привалившись спиной к стене, закрыв глаза и дыша тяжело и прерывисто. Многие спали.
Только Карим-бхай и Амир представляли собой исключение.
Всегда находилось письмецо, которое требовалось доставить адресату в другом королевстве, тайное послание, подарок или проклятие, лекарство или книги, за которые при иных способах доставки приходилось платить пошлину. Нет конца перечню вещей и услуг, которые люди норовят продать за спиной у блюстителей престолов. Перед такими людьми Карим-бхай складывал ладони, кланялся и предлагал свои услуги теневого торговца, имеющего доступ даже к ушам министров во дворце Ралухи, – подобным преимуществом мог похвастать мало кто из чашников.
И поскольку Карим-бхаю не под силу было разнести все заветные предметы чужих желаний в одиночку, Амир сопровождал его, проклиная вполголоса каждый лишний шаг, каждую берлогу или башню, куда приходилось прошмыгивать. Всегда мог подвернуться дополнительный кисет со специями по сходной цене или плохо лежащая безделушка – все годилось ради того, чтобы жизнь семьи в Чаше стала более сносной. Более того, благодаря этим запретным вылазкам перед Амиром открывались все чудеса восьми королевств. И не будь одной из них, он никогда не повстречался бы с Бинду.
Сегодня, как всегда, привычка пришла ему на помощь. Амир выскользнул из хранилища, повязал платок вокруг шеи, чтобы спрятать метку пряностей, и пошел через мост к пятой башне, на висячий рынок.
Базар представлял собой последовательность круглых помостов из досок, окольцовывающих башню, словно браслеты. К мостам крепились платформы с лавками. Обернутые в сетку на манер коконов, они висели под перекладинами, как фонари. Боясь высоты, Амир держался за каждый столб или балку или иногда цеплялся за кого-нибудь из прохожих, когда с закрытыми глазами пробирался через толпу по краю башни. Время поджимало.
Бинду, женщина, снабдившая Амира во время предыдущего его прихода в Ванаси сведениями насчет Ювелира, держала магазинчик дешевых духов на одном из концентрических колец вокруг пятой башни. По пути не было недостатка в поводах отвлечься. Нос Амира улавливал запахи любых растений и приправ, и ему требовалась немалая сила воли, чтобы по прямой протискиваться среди толкотни и многоголосья туда, где располагалась лавка Бинду.
Но когда он дошел до магазинчика, выяснилось, что хозяйки там нет. Вместо нее среди пышных складок сетки восседал мальчуган и с видом обиженным и расстроенным подкидывал и ловил тамариндовый шарик. По его лицу можно было сделать вывод, что его временем жестоко злоупотребляют.
Амир протиснулся под перекладину и примостился рядом с мальчишкой:
– Эй, а где Бинду?
Вокруг громоздились наспех прилаженные полки с духами и маслами, ветер не слишком помогал рассеивать ароматы ладана, мирры и сандалового дерева. Соблазнительные благовония почти отняли у Амира силы, еще оставшиеся после перехода. Он не прочь был бы подремать тут немного.
– Нету ее, – ответил мальчик.
– Это я вижу. Не знаешь, когда она вернется?
– Ты кто такой? – Мальчик хмуро посмотрел на платок вокруг шеи Амира.
Амир облизнул губы и пристально взглянул на мальца. Ничего необычного. Обычный базарный житель Ванаси, из тех, кто с одного взгляда на мускатное дерево способен сказать, когда оболочка плодов начнет лопаться и опадать на землю.
– Я из Карнелианского каравана, – шепотом ответил Амир, прищурив глаза, поджав губы и снисходительно глядя на мальчика.
Если паренек ему не поверил, то сразу этого не выказал. Он продолжал играть с тамариндовым шариком, подбрасывая и ловя его, даже не отводя глаз от холодного взгляда Амира. Но мгновение спустя мальчик запулил ему шариком прямо в лицо и крикнул:
– Акка[7], беги! – Тамаринд угодил Амиру в нос.
Молодой человек повалился бы навзничь, не удержи его сеть. Он повернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как человеческая фигура ринулась прочь по доскам рыночного прохода, расталкивая встречных.
Амир выругался и сердито глянул на мальца, а тот ухмылялся во весь рот, сверкая белыми зубами. Выбравшись из лавки на дощатый мост, Амир стал пробираться через толпу кричащих и торгующихся людей. Ветер обдувал его лицо и трепал волосы. Бинду растворилась в узком потоке покупателей на мосту.
Амир спешил за ней, опасаясь худшего – что она сохранит Яд для себя. Он даже про страх высоты забыл, представив, как вернется в Ралуху с пустыми руками: планам придет конец, а брат Кабир через месяц вынужден будет последовать за ним через Врата пряностей, сгибаясь под тяжестью мешка. Амир мчался по доскам, рискуя на каждом шагу угодить в трещину. Но за пятьдесят лет на висячем рынке в Ванаси не погиб ни один человек. Амир наделся, что не нарушит сегодня эту статистику.
Он бежал мимо продавцов джута, мимо лавок, где велась оптовая торговля травами и пряностями, мимо заготовителей мурайи и торговцев картошкой, через море морковки и сушеных перцев. Затем Амир одолел три лестничных пролета и поднялся на следующий уровень; едва не врезался головой в ноги спускающейся женщине и рассыпался перед ней в извинениях; потом помчался туда, где начинались ряды книг и свитков. Он шарахался от продавцов, обещавших ему скидки на товары. Взгляд его неотрывно был направлен на мелькающую впереди фигуру Бинду в черном шальвар-камизе[8]. Подобная темному фитильку на фоне неба, пронеслась она через рынок и юркнула в башню, где сумрак рассеивало пламя фонарей и свечей сотен форм и размеров.
В их свете Амир остановился перевести дух. Боль в спине усилилась, пришлось ухватиться за шест в палатке, и ее сердитый хозяин стал уговаривать купить бронзовую астролябию, висевшую у него под носом. Столь близкое соседство он явно истолковал как недвусмысленное стремление приобрести товар. Амир увернулся от продавца и снова бросился в погоню за Бинду.
Как он понял, она направлялась к лестнице, вдоль ряда стражников-ванасари. Одеты они были в серое, как башни, которые охраняли, и носили большие, угловатые шлемы, что раскачивались при каждом шаге. В руках у них были дубинки, а в глазах – постоянная подозрительность. Амир готов был побиться об заклад, что привлечет их внимание уже тем, что просто оказался поблизости. О нем доложат Хасмину, и даже тени этой угрозы хватило, чтобы перекрыть ему этот путь. Но от погони он тоже отказаться не мог, поэтому проскользнул между двумя лавками, мимо пустых тележек и шалашей вдоль внутренней стены башни и быстро обнаружил вторую лестницу. Построенная в каменной арке и более узкая, она использовалась слугами и корневиками.
Почувствовав себя в своей стихии, Амир скатился по лестнице мимо растянувшейся колонны, мимо семьи из семи человек, переводящей дух, и оказался на нижнем этаже, откуда через дверь снова попал на окольцовывающий башню базар. Ветер резко ударил в лицо, Амир побежал по деревянному настилу, стараясь сохранять равновесие на досках, наклонившихся к краю, промчался мимо россыпи капусты и свеклы, мимо порубленных на четвертинки тыкв. Потом прыгнул, ухватился за подножие лестницы, подтянулся и взобрался на десять футов, после чего спрыгнул на площадку. Настил задрожал у него под ногами. Амир восстановил равновесие и сердито зыркнул на продавца, обругавшего его за такое хулиганство.
«Прости, чача[9], но я уж как-нибудь в другой раз объясню, как мне некогда». Наконец он обогнул поворот, поскользнулся на доске, прыжками одолел три пролета лестницы до нижнего этажа – и в этот самый момент Бинду выскочила на него с противоположной стороны. Она остановилась перед ним как вкопанная, Амир врезался в нее и сгреб в охапку. Вместе они покатились по узкому проходу вдоль башни. Люди визжали, отскакивая в стороны, продавцы вопили и сыпали проклятиями. Амир вскочил, ухватил Бинду за шальвары и оттащил в сторону. Потом прижал к прилавку пустого магазинчика и, понимая, что на них направлены десятки взглядов, выдавил слабую улыбку.
– Бинду, я по природе вор, – проговорил он, отдуваясь. Каждое слово отзывалось болью в ребрах. – Ну неужели надо было все осложнять? Мы ведь вроде договорились?
Бинду кашляла, ее серебристые волосы выбились из пучка, грудь ходила ходуном. В таком растрепанном состоянии она выглядела ровесницей Амира, хотя он знал, что она по меньшей мере на десять лет старше. Женщина оттолкнула его руку и согнулась, переводя дыхание.
– Они ушли, – выдавила она.
Амир не был уверен, что правильно расслышал.
– Что-что?
– Они ушли, – повторила Бинду, распрямляясь.
Руки она положила на бедра и быстро взглянула по сторонам. Зеваки вернулись к торгу. Рынок снова зашумел.
– Ювелир?
Бинду зажала Амиру рот ладонью:
– Тише, ладно? Клянусь Вратами, ну и шумный же ты. Не здесь. Иди за мной.
– Не пытайся удрать от меня снова. – Амир схватил ее за руку.
Он последовал за ней через рынок обратно в башню. Они пересекли два моста, чтобы добраться до второй башни, отстоявшей от третьей примерно на милю. Оттуда он мог вернуться в считаные минуты. Амир не имел права опаздывать, если не хотел навсегда попасть на заметку к Хасмину и положить конец всем своим мечтам сбежать из Ралухи с матерью и братом. Он возложил так много надежд на Бинду, но той, похоже, не было дела до его забот. Она сама казалась сокрушенной, и Амир мог только гадать, что такое должно было случиться с женщиной-ванасари, чтобы испугать ее до потери рассудка.
Бинду привела его в помещение, по виду мастерскую столяра, где одинокий работник выстругивал доску для резки. Бинду знаком попросила плотника выйти, и тот сразу подчинился. В окно мастерской Амир разглядел первую и третью башни, а в отдалении виднелась половина арки Врат пряностей, ждущая его.