Они посмотрели друг другу в глаза. Потом его рот раскрылся с душераздирающим звуком, отдалённо напоминающим рыгание.
– И я, и я! Про меня не забудьте!
Натаниэль выругался и зажал рот ладонью. Китти усмехнулась.
– Привет, Бартимеус!
Натаниэль вдруг ощутил прилив гнева, совершенно не имеющего отношения ко всему предыдущему. Он нахмурился.
– Я, кажется, велел тебе за нами не ходить! Ты слишком слаба. Это слишком опасно.
– Когда это я тебя слушалась? Как обстоят дела?
Рот Натаниэля открылся помимо его воли, и Бартимеус сообщил:
– Большую часть воинства Ноуды мы уничтожили, но сам он ещё разгуливает на свободе. Он там. – Большой палец Натаниэля указал назад, за плечо. – С ним ещё семь духов и где-то сотня простолюдинов. А у нас…
– Достаточно сил, чтобы с ним разобраться, – закончил Натаниэль.
– Серьёзные проблемы, – сказал джинн. Китти растерянно заморгала.
– Извините, так всё-таки…
Натаниэль перехватил посох поудобнее; тонкие ленты энергии, потрескивая, обвились вдоль его руки. Он ощутил прилив радостного нетерпения: сейчас он уничтожит Ноуду, спасёт простолюдинов и вернётся к Китти. А там – там посмотрим!
Но джинн вмешался в его мысли и озабоченно обратился к Китти:
– Ноуда всё время набирает силу. Он реагирует на магию не так, как остальные. Может быть, он не так уязвим для посоха, как мы думали.
– Что ты имеешь в виду? – сердито перебил Натаниэль. – Всё будет нормально!
– Факварл говорил иначе.
– Ну да, а ты ему и поверил!
– Факварл не имел тенденции врать. Это не его стиль.
– Ну да, в его стиле было убить нас и…
Натаниэль осёкся. Он обнаружил, что вокруг молча стоят внимательные слушатели и смотрят, как он, по всей видимости, спорит сам с собой. Среди тех нескольких волшебников, которых он узнал, была и его личная помощница. Он кашлянул.
– Добрый вечер, Пайпер.
– Добрый вечер, сэр.
Китти жестом привлекла к себе внимание.
– Бартимеус, там внутри много пленников, а у нас мало времени. Можем ли мы использовать что-то, кроме посоха?
– Нет. Разве что все в этой толпе – волшебники тринадцатого уровня.
– Хорошо. Значит, придётся обойтись тем, что есть, и будь что будет. Натаниэль, – сказала Китти, – сделай, что можешь. Если ты разберёшься с демонами, мы выведем пленных. Где они?
– Они тут, рядом. В центре дворца.
Раньше присутствие Китти выбивало его из колеи, теперь оно придавало ему мужество и веру в себя. Он заговорил быстро, со всей былой властностью:
– Пайпер, когда вы войдёте внутрь, то увидите между пальмами дорожку, ведущую направо. Она проходит за каруселью и выводит на открытое пространство. Там и находятся демоны и пленные. Ждите на этой дорожке, в укрытии, а я атакую с противоположной стороны. Когда демоны бросятся на меня, постарайтесь вывести пленных и проводить их как можно дальше. Все, у кого есть бесы, используйте их, чтобы помочь вам. Это ясно?
– Да, сэр.
– Хорошо. Китти, тебе лучше подождать снаружи.
– Возможно, и лучше, но снаружи я не останусь. У меня же амулет, не забывай!
Натаниэль счёл за лучшее не спорить. Он повернулся ко входу во дворец.
– Когда войдём, соблюдайте абсолютную тишину. Я дам вам время выйти на позицию.
Он открыл дверь. Отряд волшебников, с широко раскрытыми глазами и бледными, напряжёнными лицами, по одному прошёл мимо и исчез за пальмами. Некоторых волшебников сопровождали бесы, которые выглядели такими же озабоченными, как и их хозяева. Последней шла Китти. Она на мгновение задержалась на крыльце.
– Ты молодец! – шепнула она, указывая на опустевший парк. – Вы с Бартимеусом оба молодцы. Мне надо было это сказать.
Натаниэль улыбнулся ей. Внутри него бурлило нетерпение. Посох звенел.
– Уже почти все, – сказал он негромко. – Проходи. Я за тобой.
И дверь за ними бесшумно закрылась.
Бартимеус
Бывают времена, когда даже почти всемогущий джинн соображает, что следовало бы помолчать. И это был именно такой случай. Я ничего не скрывал.
Беда в том, что оба были не в том настроении, чтобы прислушиваться к моим доводам. Для начала, оба уже почуяли успех: Натаниэль небрежно сжимал в руке посох, Китти грел амулет на груди. Такие безделушки вообще имеют свойство вселять уверенность. А потом, эти двое уже слишком многого добились, чтобы представить себе, что им могут встретиться ещё какие-то препоны.
Но главная проблема была в том, что они друг друга заводили. Короче, само присутствие друг друга заставляло обоих выкладываться полностью. Будучи заточен внутри Натаниэля, я отчётливо ощущал, как вдохновляет его эта девушка[109]. За Китти я, конечно, поручиться не могу, но, по моему большому опыту, сильные характеры такого типа, как правило, тянутся друг к другу. Тут, конечно, и гордость задействована, и другие побуждения тоже. Обоим неохота показаться слабее, оба удваивают усилия, чтобы произвести впечатление. Такие парочки способны на многое – но не всегда на то, что надо, и не всегда они делают то, чего от них ждут[110]. И остановить их практически невозможно.
Однако надо признаться, что на тот момент разумной альтернативы плану Натаниэля, собственно, не имелось. Ноуда был слишком могуществен для того, чтобы остатки правительства (довольно жалкие) могли его уничтожить. Так что посох действительно был единственным шансом. Однако в памяти у меня неприятно зудела фраза Факварла: «Вашему нападению он только порадуется, оно пойдёт ему на пользу». Можете считать меня пессимистом, но мне эта фраза показалась несколько зловещей[111].
Впрочем, тревожиться об этом было уже поздно. Посох сравнивал с землёй целые города. Если повезёт, он и нас не подведёт.
Китти и её разношёрстная компания направились в одну сторону и скрылись под пальмами, мы с Натаниэлем отправились в другую. На этот раз мы не стали подниматься по лестнице, а остались на первом этаже. Вдалеке, справа, слышался рёв и вопли. Ага, значит, все в порядке: Ноуда никуда не делся.
«Ну и каков наш план?» – промелькнула моя мысль в голове Натаниэля.
«Надо отвлечь Ноуду, увести его подальше от простолюдинов, а потом напасть. Как бы нам это сделать?»
«Я бы рекомендовал раздразнить его. Это обычно действует».
«Ну, это я предоставлю тебе».
«С другими духами тоже надо разобраться, – заметил я. – Сначала или потом?»
«Сначала. А не то они перебьют простолюдинов».
«Ты управляй посохом. А я буду переносить нас с места на место. Имей в виду, сейчас нам придётся быть очень шустрыми».
Он махнул рукой.
«Ничего, несколько прыжков и скачков я как-нибудь переживу».
«Ну что, готов?»
«Остальные, наверно, уже на местах. Да, пош… А-а-а!»
Летать я до сих пор не пробовал, потому что на это уходит масса энергии, но это был крайний случай, самое время выложиться полностью. А потом, у Факварла это, похоже, получалось без особого труда! Поэтому я без долгих разговоров стартовал с дорожки вверх и устремился к вершинам пальм. Был неприятный момент, когда я подумал, что мальчишка вот-вот выронит посох. Был ещё более неприятный момент, когда мне показалось, что его вот-вот стошнит. Однако он удержал посох и превозмог тошноту.
«Да что с тобой такое?»
«Я… я никогда не летал».
«Это ещё что! Вот попробовал бы ты сделать мёртвую петлю на ковре-самолёте! Тут бы ты точно весь позеленел[112]. Ну ладно, впереди показался враг. Посох на изготовку!»
Мы вынырнули из пальмовых крон, и в лицо нам ударил свет электрических ламп. Вокруг тянулся огромный стеклянный купол, а над ним раскинулся ещё более огромный купол ночи. А впереди – площадка со сбившимися в кучу пленниками и стоящими на страже духами. Все примерно так же, как и раньше. Возможно, пленников слегка поубавилось, но сказать наверняка было трудно. В целом же изменений произошло на удивление мало. И причина этого корчилась на крыше карусели.
Бедный Ноуда страшно мучился со своей оболочкой. Тело Мейкписа просто не выдерживало нагрузки. Почти из каждой поверхности упрямо пёрли отростки того или иного вида, раздирая одежду в ленточки. Тут были и рога, и шипы, и гребни, и перепонки, и крылья, и щупальца, и полипы всех цветов радуги. Другие выступы оставались под кожей, деформируя тело, покрывая его сетью хребтов и ущелий, так что узнать в этом облике человека сделалось уже затруднительно. К прежним ногам добавилось три новых, в разных стадиях развития. Одна рука, похоже, обзавелась дополнительным локтевым суставом – она извивалась туда-сюда, делая замысловатые жесты. Лицо смахивало на рыло морской свиньи. По бокам торчали мелкие колючки[113]. Глаза совсем исчезли, превратившись в огненные провалы.
Изо рта, который теперь растянулся от уха до уха, вырвался жалобный рёв:
– Ах, как больно! Со всех сторон железо, оно щиплется! Приведите сюда Факварла! Приведите его сюда, ко мне! Его советы были – о-о! – совершенно неудовлетворительными. Я желаю наложить на него взыскание!
Дух в теле Руперта Деверокса подобострастно ответил снизу:
– Мы не знаем, где Факварл, владыка Ноуда. Похоже, он куда-то удалился!
– Но я же отдал строжайшие распоряжения: он должен – о-о! – присутствовать при мне, пока я питаюсь! Ох, какая боль у меня в брюхе! Это пустота, её надо чем-то заполнить. Болиб, Гаспар – приведите мне ещё парочку людей, чтобы мне было чем отвлечься.
Именно в этот момент мы с Натаниэлем спикировали с высоты вниз. В лицо нам бил ветер, пальто развевалось у нас за спиной. Мы нанесли три удара и подстрелили трёх духов. Мы сделали это так стремительно и так точно, что дрожавшие внизу люди и не заметили, как они исчезли.