Не отложить ли все до завтрашнего дня? Подъем и спуск с мачты помогли размять мышцы, но каждое движение по-прежнему давалось через боль, да и погода не располагала к купанию.
Он посмотрел на Крикса – тот определенно ждал от него именно этого. Отказа. Марк вздохнул про себя. Все шло не так, как он намечал с самого начала.
– Но сегодня-то рули не запутались, так? – спросил он, и губы Крикса растянулись в ухмылке. Парень, конечно, решил, что Марк пытается найти отговорку, чтобы не лезть в воду.
– В открытом море им запутаться не в чем. Ты просто срежь с руля морской желудь. Это рачок такой, ракушка, цепляется к кораблям. Принесешь желудь – поставлю выпивку. Вынырнешь с пустыми руками – кинжал мой. По рукам?
Деваться было некуда, и Марк неохотно согласился и снял тунику и сандалии, оставшись только в набедренной повязке, защищавшей его достоинство. Потом, чувствуя на себе насмешливый взгляд Крикса и уже понимая, что шансов на победу мало, он не спеша размялся.
Подготовившись, Марк взял кинжал и ступил на борт. Даже при низкой осадке судна до воды было никак не меньше двадцати футов. Он напрягся, вспоминая, как нырял когда-то на озере, куда ходил с Гаем и его родителями. Пожалуй, ему было лет восемь или девять. Руки вместе…
– Возьми-ка вот это, – прервал его размышления Крикс, протягивая конец тонкой просмоленной веревки. – Повяжи вокруг пояса, чтобы не отстать от «Люциды». Идет она вроде бы медленно, но вплавь не догонишь.
– Спасибо, – поблагодарил Марк. Что, если Крикс собирался отправить его без страховки и передумал только в последний момент? Он надежно завязал веревку и посмотрел на холодную воду внизу, рассеченную двумя рулевыми веслами. И тут его осенило. – А где второй конец?
Крикс замялся, и его смущение подтвердило худшие опасения Марка. Моряк молча показал, где привязан конец. Марк кивнул, еще раз посмотрел вниз, прыгнул и с громким шлепком ударился о серую воду. В какой-то момент веревка натянулась и не дала ему уйти глубже. Он ощутил, как судно тащит его за собой, и попытался всплыть. Попытка стоила немалых усилий, но он все же вырвался на поверхность возле рулевых весел и с облегчением перевел дух.
Сначала Марк хотел ухватиться за ту часть весла, что оставалась над водой, но из этого ничего не получилось. Даже для того, чтобы просто держаться рядом с веслами, приходилось прилагать немалые усилия. Стоило замедлиться, и его уносило назад, а веревка натягивалась.
Мышцы уже сводило от холода, и Марк понял, что сил надолго не хватит и через какое-то время он вообще ничего сделать не сможет. Крепко зажав кинжал в правой руке, он сделал глубокий вдох и нырнул, ведя пальцами по скользкому боку ближайшего руля. Внизу легкие разрывались без воздуха, и Марк смог задержаться лишь на несколько секунд. Он торопливо поскреб покрывавшую весло слизь, но ничего похожего на ракушку, о которой упоминал Крикс, не попалось. Выругавшись, он всплыл на поверхность. Ухватиться за рули и отдохнуть Марк не мог, и силы быстро убывали. Он сделал еще один глубокий вдох и снова исчез под темной водой.
Крикс ощутил присутствие старого гладиатора еще до того, как тот вышел на корму и увидел между веслами подрагивающий канат. Глаза старика, когда их взгляды встретились, горели таким холодным гневом, что грек невольно отпрянул.
– Что вы тут делаете? – тихо спросил Рений.
– Он чистит рулевые весла, – ответил Крикс.
Рений скривил губы. Даже однорукий, он внушал страх. На поясе у старика висел гладий, и Крикс, заметив оружие, вытер вспотевшие ладони о поношенные холщовые штаны.
Некоторое время они вместе смотрели, как Марк поднимается наверх и снова ныряет – раз, другой, третий. Теперь он лишь беспомощно загребал руками и надрывно кашлял.
– Поднимай, живо. Пока не утонул, – приказал Рений.
Крикс послушно кивнул и, перебирая руками, потянул веревку. Рений не помогал, но стоял рядом, положив руку на рукоять меча, и его молчаливое присутствие подгоняло моряка лучше любой плети.
Обливаясь потом, Крикс подтянул Марка к палубе. Сил у ныряльщика уже не осталось, руки и ноги беспомощно болтались в воде.
Крикс перетащил его через борт, точно тюк с материей, и перевернул на палубе вверх лицом. Марк лежал, не открывая глаз и тяжело дыша. Увидев кинжал, Крикс улыбнулся и протянул руку, но услышал за спиной какой-то звук. Он обернулся и замер – Рений вынул меч.
– Ты что делаешь?
– Кинжал мой! Он… он должен был принести раковину… – запинаясь, ответил моряк.
– Проверь руку, – сказал Рений.
Марк едва услышал его сквозь шум воды в ушах и боль в груди, руках и ногах, но все же разжал левый кулак. На ладони, между царапинами и порезами, лежала круглая раковина с чем-то живым, влажно поблескивающим внутри.
Крикс тупо уставился на нее, а Рений махнул мечом.
– Скажи второму помощнику – Парру или как его там, – пусть соберет команду. Дело зашло слишком далеко.
Крикс посмотрел на меч, на суровое лицо Рения – и не решился возразить.
Рений вложил в ножны меч и, опустившись на корточки рядом с Марком, несколько раз шлепнул его по бледным щекам. Лицо порозовело, и юноша закашлялся.
– Думал, ты остановишься после того, как чуть не упал с мачты. Не знаю, что ты хочешь этим доказать. Оставайся здесь, отдохни, а я с ними разберусь.
Марк попытался что-то сказать, но Рений покачал головой.
– Не спорь! Мне всю жизнь приходилось разбираться с такими.
Не сказав больше ни слова, старый гладиатор прошел туда, где собралась команда, и встал так, чтобы все его видели.
– Парень ошибся, ожидая честного отношения от такого сброда, как вы, – заговорил он сквозь зубы, но так, что его слышали все. – Мне не нужно ваше доверие и уважение. С этого момента я ставлю вас перед простым выбором. Вы все делаете свое дело, и делаете его хорошо. Вы несете вахты, вы содержите в порядке судно – до прибытия в порт. Я убил столько людей, что уже и не считаю, и я вспорю брюхо любому, кто ослушается. А теперь будьте мужчинами. Кто хочет возразить, пусть возьмет меч, соберет друзей и выступит против меня. Все против одного.
Он повысил голос:
– И не сметь шептаться по углам, как старухи на солнышке! Никаких сговоров! Кто хочет что-то сказать – пусть говорит сейчас. Кто хочет драться – дерись сейчас. Потому что если вы станете сговариваться потом, то, клянусь, я расколю ваши головы, как орехи.
Он окинул их гневным взглядом.
Они стояли, глядя под ноги, и молчали. Рений тоже ничего не говорил. Молчание затягивалось и становилось невыносимым. Никто не сдвинулся с места, они застыли на палубе, как статуи. Наконец Рений набрал в легкие воздуха и рявкнул:
– Что, кишка тонка драться с одноруким стариком? Тогда по местам и за работу. Да не ленитесь. Потому что я буду смотреть за каждым и предупреждать больше не стану.
Рений пошел прямо на толпу, и матросы молча расступились, дав ему пройти. Крикс бросил взгляд на Парра, но тот только пожал плечами и отступил вместе с остальными.
«Люцида» продолжала свой путь по холодному морю.
Дверь каюты закрылась, и Рений устало прислонился к ней.
Подмышки взмокли от пота, и он негромко выругался. Старый гладиатор не привык блефовать, но чувствовал, что координация движений серьезно нарушена, а сил не осталось. Хотелось спать, но он не мог лечь, не сделав упражнения. Вздохнув, старик вытащил гладий и принялся выполнять приемы, которым его научили полвека назад, все быстрее и быстрее, пока при очередном ударе клинок не застрял в низком потолке каюты. Рений сердито выругался, и те, кто оказался поблизости от его двери, услышали и испуганно переглянулись.
В тот вечер Марк стоял в одиночестве на носу «Люциды» и смотрел на залитые лунным светом волны. Чувствовал он себя прескверно. Все усилия, предпринятые в течение дня, не дали никакого результата. Мало того, исправлять его ошибки пришлось Рению, и осознание этого давило тяжким грузом.
Услышав за спиной тихие голоса, Марк резко повернулся и увидел приближающиеся фигуры, в которых узнал Крикса, Парра и матроса, с которым забирался на мачту, но имени которого не знал. Марк приготовился к нападению, зная, что отбиться от троих не сможет, но Крикс протянул ему кожаную чашу с какой-то темной жидкостью. Грек нерешительно улыбался, как будто не был уверен, что римлянин не выбьет ее у него из рук.
– Вот. Я обещал тебе выпивку, если принесешь раковину, и держу слово.
Марк взял чашу. Все трое заметно расслабились, прислонились к борту и тоже уставились на темную воду внизу. У всех были похожие чаши, и Крикс наполнил их из мягкого кожаного меха, булькавшего у него под мышкой.
Марк поднес чашу к губам и уловил резкий запах. Он никогда не пробовал ничего крепче вина и теперь, сделав добрый глоток, почувствовал, как неизвестный напиток обжег потрескавшиеся губы и десны. Невольно, просто чтобы освободить рот, Марк проглотил жидкость и поперхнулся – в животе полыхнул огонь. Парр с невозмутимым видом протянул руку и похлопал хватающего воздух римлянина по спине.
– То, что тебе и требуется, – усмехнулся Крикс.
– Что тебе и требуется, первый помощник, – выдавил Марк.
Крикс улыбнулся:
– Ты мне нравишься, парень. Правда. – Он плеснул себе в чашку. – А вот твой друг Рений – тот еще злобный ублюдок.
Все кивнули и в полном согласии повернулись к небу и морю.
Вид оживленного, растущего на глазах порта вызывал у Марка смешанные чувства. «Люцида» ловко маневрировала между древних камней, отделявших бурное море от спокойной бухты. Кораблей было много, и бóльшую часть утра им пришлось ждать, пока измученный, как загнанная лошадь, лоцман не подплыл на лодке, чтобы провести их в гавань.
Поначалу Марк почти не думал о морском путешествии длиной в месяц и относился к нему так же, как к прогулке из одного города в другой. Важен был лишь пункт назначения. Теперь он знал по имени каждого члена маленькой команды, частью которой стал после ночной выпивки на носу «Люциды».