— Расскажи мне о последних новостях.
— С какой это стати?
— Я угостил тебя элем.
— И я должен проникнуться благодарностью? Ты что, сам не пробовал это пойло?
— Знаешь, я не всегда бываю терпеливым. Терпение может мне и изменить.
— Чего ж ты раньше не сказал?
Незнакомец допил предыдущую кружку и принялся за новую.
— Уж лучше вливать эту бурду внутрь, чем ощущать, как она расползается по твоей физиономии. За твое здоровье, — добавил он и залпом выпил эль.
— Учти, я резал и не такие глотки, как твоя, ~ сказал Калам.
Глаза человека с синеватой кожей забегали по ассасину. Он шумно поставил кружку на стол.
— В Арене комендантский час. С нарушителями особо не церемонятся. Могут и вздернуть… У горожанок — сплошь откровения и вещие сны, один другого нелепее… Что еще? На приличное подаяние могут рассчитывать лишь покалеченные солдаты, у кого нет руки или ноги. Их теперь полно на каждой улице. Предсказатели берутся гадать — в раскладе непременно появляется вестник Клобука. Про Железного кулака ходят слухи, что он не отбрасывает тени. Еще говорят, что он даже во дворце всего боится и прячется в какой-то темной коморке. А какая тень, когда темно? Все становится скользким, как рыбья чешуя. За последние два дня меня уже четыре раза останавливали на улице. Представляешь: я тычу им в нос имперским пропуском, а они не верят. Вдобавок зацапали всю мою команду. Хорошо, я быстро спохватился и ребят не успели растащить по тюрьмам. Завтра их должны выпустить. Я их заставлю палубу языком вылизывать. И будут, можешь мне верить, поскольку сами виноваты, что в такую историю вляпались…
— Это все? — спросил Калам, упорно пытаясь вычленить из потока слов те, что не были витиеватой болтовней.
— Одного того, что я тебе рассказал, достаточно для неутихающей головной боли. Я ж не из собственного удовольствия сюда приплыл. Но люди думают обратное. Они считают, что мне мало забот, и потому торопятся нагрузить своими. «Ах, капитан, — говорят они. — Мне очень нужно отплыть в Анту. Я заплачу, сколько скажете». И я им отвечаю: «Должно быть, вам покровительствуют боги, потому что через пару дней я отплываю в Анту с двумя десятками своих матросов, казначеем Пормкваля и половиной аренских сокровищ. Но на корабле найдется место и для вас. Так что добро пожаловать на борт». Калам молча переваривал услышанное, затем сказал:
— Боги и впрямь покровительствуют. Иногда.
Капитан закивал головой.
— И улыбаются нежно, словно невинные младенцы.
— Кого мне благодарить за это, помимо богов?
— Тот человек назвался твоим другом, хотя вы с ним и не встречались. Ничего, через пару дней встретитесь на борту моей «Затычки».
— Как его имя?
— Салк Элан.
— А откуда он знал, что я появлюсь в этой таверне? Час назад я даже не подозревал о существовании «Шторма».
— Предположение, но не без основания. Ему стало известно, что ты должен подойти сюда со стороны кладбищенских ворот. Жаль, тебя здесь не было вчера. Я наслаждался тишиной, пока эта норовистая баба не обнаружила в бочке захлебнувшуюся крысу.
Калам шумно захлопнул рассохшуюся дверь. «Чьих это рук дело? Неужели Быстрый Бен? Маловероятно. Нет, просто невозможно».
— Что-то случилось?
Минала сидела за столом, поедая ломтик дыни. Из сада слышались недовольные голоса детей, сетовавших на слишком горячую воду.
Ассасин закрыл глаза, глотнул воздух. «Надо уходить сейчас, пока она здесь одна».
— Я обещал привезти вас в Арен. Я выполнил обещание. Теперь наши пути расходятся. Скажи Кенебу, пусть выйдет на улицу и идет, пока не наткнется на караульных. Там пусть скажет все, что посчитает нужным. Моего имени ни в коем случае не упоминать.
— А как он объяснит наше появление в городе?
— Скажешь, приплыли с рыбаками. Думаю, сейчас до Арена добирается немало беженцев. Вряд ли власти будут особо допытываться.
— Ты что же, просто так возьмешь и уйдешь? Не хочешь даже проститься с Кенебом, Сельвой и мальчишками? Отнимаешь у них возможность поблагодарить тебя за спасение наших жизней?
— Я это делал не ради благодарности. Если сумеешь, уезжай отсюда и увози своих. Вам лучше всего вернуться на Квон Тали.
— И не подумаю!
— Я предлагаю самый безопасный выход. — Он умолк. — Жаль, другого предложить не могу.
Дынная корка попала ему прямо в щеку. Калам отер лицо, затем подхватил и перекинул через плечо свои пожитки.
— Моего коня возьми себе.
Вернувшись в первый зал, Калам остановился перед капитаном.
— Я готов. Можем идти.
Капитан с легкой досадой поглядел на него, вздохнул и поднялся.
— Как скажешь. Но учти: до места, где стоит «Затычка», путь неблизкий. Не удивлюсь, если мне раз десять придется вытаскивать пропуск и совать под нос караульным. А что ты хочешь, когда в городе расквартирована армия?
— Значит, не рассчитываешь на свои лохмотья, капитан? Представляю, как тебе хочется поскорее скинуть это рванье и переодеться.
— Какое рванье? Да это же моя «рубаха удачи»!
Лостара Йиль стояла возле стены. Комната была невелика. Возле окна расхаживал Жемчуг.
— Подробности? — переспросил он. — Я уже и так достаточно тебе рассказал. Может, ты невнимательно слушала и что-то упустила?
— Я должна сообщить обо всем командиру «красных мечей», — сказала Лостара. — Потом вернусь сюда.
— А Орто Сетрал тебя отпустит?
— Я не намерена бросать погоню… если только ты мне не запретишь.
— Боги милосердные! Да я просто наслаждаюсь твоим обществом.
— Шутишь?
— Немного. Думаю, и тебе это не чуждо. До сих пор мы недурно с тобой попутешествовали. Так зачем же обрывать путешествие?
Лостара оглядела свое привычное одеяние капитана «красных мечей». Прежняя одежда, в которой она была вынуждена ехать по пустыне, превратилась в сплошное рванье. Едва только Жемчуг исцелил ее раны, Лостара сразу же выбросила эти тряпки.
Жемчуг ни разу не упомянул демона, вмешавшегося в ночную схватку на равнине, однако чувствовалось: тот случай до сих пор волновал «когтя».
«Меня это тоже волнует, но всему свое время. Главное, мы добрались до Арена, идем по следу ассасина. Остальное — пустяки».
— Ты подождешь меня здесь? — спросила Лостара. «Коготь» лучезарно улыбнулся.
— Хоть до скончания времен, радость моя.
— Хватит и до рассвета. Жемчуг церемонно поклонился.
— Буду считать удары сердца до твоего возвращения. Лостара прошла по темному коридору постоялого двора и спустилась вниз. Зал был полон. Люди не торопились: из-за комендантского часа им все равно раньше утра не выйти. Однако веселья не ощущалось, и лица сидящих были довольно сумрачными.
Стараясь не привлекать к себе внимания, Лостара бочком прошла на кухню. Дверь на задний двор была приоткрыта. Толстая повариха и девчонки-прислужницы испуганно покосились на Лостару. К этому она давно привыкла. «Красных мечей» везде боялись.
Она вышла в ночную темноту. Дыхание реки перемешивалась с солоноватым ветром залива, приятно обдувая лицо.
«Боги, сделайте так, чтобы я больше никогда не оказалась внутри имперского Пути».
Лостара шла по одной из главных улиц Арена. Ее сапоги громко стучали по булыжнику. На ближайшем перекрестке она натолкнулась на караульных. Сержант, возглавлявший отряд, удивленно поглядел на ночную путешественницу.
— Приветствую тебя, капитан «красных мечей», — сказал он.
Она ответила кивком.
— Насколько понимаю, в Арене действует комендантский час? А есть караульные отряды из «красных мечей»?
— Ни одного.
Солдаты выжидающе глядели на нее. Внутри Лостары шевельнулась тревога.
— Они выполняют другие задания?
Сержант медленно кивнул.
— Наверное, — с заметной неопределенностью произнес он. — Судя по твоим словам и… иным признакам… ты только что прибыла в город.
Она кивнула.
— Каким образом?
— Через магический Путь. У меня было… сопровождение.
— Очень интересная история. Ты здорово ее придумываешь, — сказал сержант. — А теперь прошу сдать оружие.
— Как это понимать?
— Ты ведь хочешь встретиться со своими сослуживцами? И с Орто Сетралем, наверное, тоже?
— Да.
— Четыре дня назад Железным кулаком Пормквалем был издан приказ, предписывающий задерживать «красных мечей» везде, где они встретятся.
— Что?
— Твои сослуживцы арестованы и ожидают суда по обвинению в измене Малазанской империи… Лучше, если ты отдашь нам оружие добровольно.
Оцепеневшая Лостара позволила солдатам разоружить себя. Она глядела на сержанта и не могла поверить услышанному.
— Значит, Пормкваль усомнился в нашей преданности империи?
Сержант кивнул. В его глазах не было ни капли ненависти к Лостаре. Он просто выполнял свой долг.
— Уверен, вашему командиру будет что сказать.
— Он ушел.
Кенеб встал, раскрыв рот. До него не сразу дошло, что Минала собирает свои вещи.
— Что ты делаешь?
— Думаешь, ему удастся так просто ускользнуть от меня?
— Минала!
— Тише, Кенеб. Детей разбудишь.
— Я говорю тихо.
— Расскажи своему командиру обо всем. Понял? Обо всем, кроме Калама.
— Я не настолько глуп, хотя ты, наверное, думаешь, что после ранения я лишился и части рассудка.
— Прости. Я не хотела тебя обидеть.
— Ты лучше спроси, как к твоему решению отнесется Сельва. И Кесен с Ванебом.
— Обязательно спрошу.
— Скажи, как ты собираешься преследовать человека, который этого не хочет?
На ее лице появилась суровая улыбка.
— Ты спрашиваешь это у женщины?
— Ох, Минала…
Она провела рукой по его щеке.
— Давай обойдемся без слез, Кенеб.
— Ничего не могу с собой поделать, — шмыгнул носом Кенеб. — Не буду тебя удерживать. А теперь иди и простись с сестрой и племянниками.
ГЛАВА 14
Вместе с дыханием богини замерло все вокруг.