«Тебя это задевает, императрица, раз твоя невозмутимость дала брешь. И незачем было прятаться за иллюзии… Я прекращаю охоту».
Он убрал кинжал в ножны и улыбнулся, услышав, как она вздохнула.
— Тебя что-то удивляет, императрица?
— Твое поведение, Калам.
— Наверное, не меньше, чем меня твое. Ты могла бы умолять о пощаде. Могла бы привести больше доводов в свое оправдание. А ты предпочла говорить не своим голосом, а… голосом империи.
Он повернулся.
— Твое пристанище в безопасности. Я ухожу.
— Постой.
Калам остановился, ощутив внезапную неуверенность в ее голосе.
— Ты мне не все сказала?
— «Когти»… я не могу вмешаться. Не могу остановить их преследование.
— Знаю. Незыблемые законы братства. Со своими они разбираются сами.
— И куда же ты теперь пойдешь?
Ассасин улыбнулся.
— Ты настолько доверяешь мне, что беспрепятственно позволяешь уйти? Мне лестно это слышать.
Калам развернул коня и повел его к дверям. Там он в последний раз обернулся и сказал:
— Тебя ведь волнует другое. Ты хочешь знать, приду ли я по твою душу еще раз. Отвечаю: нет.
Минала стояла в нескольких шагах от входа. Увидев открывающуюся дверь, она вскинула арбалет и тут же опустила. Стрелять было не в кого. Калам вывел коня, потом плотно закрыл двери.
— Ну как? — прошептала она.
— Что как?
— Я слышала приглушенные голоса. Один какой-то странный, будто неживой. Она мертва? Ты убил императрицу?
«Наверное, я убил призрака. Нет, пугало, похожее на Ласэну. Ассасину нельзя видеть под маской своей жертвы лицо живого человека».
— Ты ошиблась, Минала. Там не было никого. Только насмешливое эхо, отвечавшее мне из углов. Охота закончена.
Глаза Миналы вспыхнули.
— После стольких испытаний… насмешливое эхо? И ты пересек три континента, чтобы его услышать?
— Такова наша природа. Нам неистребимо хочется верить в существование простых решений. Знаешь, идя туда, я ожидал увидеть настоящий поединок. Магия, брызги крови. Мечтал, как собственной рукой убью заклятого врага. А вместо этого, — он громко расхохотался, — был обыкновенный разговор с обыкновенной смертной женщиной.
Калам встряхнул головой.
— В городе полно «когтей», и нам желательно больше не напарываться на них.
— Веселая ночка. И что же мы будем делать?
— Попытаемся прошмыгнуть у них под носом.
— Тебе мало трех ран?
— Ладно, там видно будет. Пошли.
Они двинулись по коридору, ведя за собой черного жеребца.
Тьма, окутывавшая Главный зал, постепенно рассеивалась. Невдалеке от дверей, в углу, на стуле сидел высохший труп. Слабый ветер шевелил жидкие завитки волос. От губ почти ничего не осталось, а из глазниц выглядывала пустота.
Вскоре в боковой стене открылся портал. Оттуда вышел высокий сухощавый человек в темно-зеленом плаще. Он внимательно посмотрел на двойные двери, затем на труп.
— И как? — спросил человек.
— Он больше не представляет для нас угрозы, — голосом императрицы Ласэны прошептали губы.
— Вы в этом уверены, императрица?
— В какой-то момент нашего разговора Калам догадался, что телесно я здесь не присутствую, и ему придется продолжить свою охоту. Но, кажется, мои слова возымели действие. Он ведь не безрассудный человек и не фанатик. Прикажи своим охотникам прекратить преследование.
— Императрица, вы же знаете, что это невозможно.
— Пойми, Симпатяга, мне не хотелось бы его терять.
«Коготь» отрывисто рассмеялся.
— Если я сказал, что не могу отозвать своих охотников, это еще не значит, что их попытки увенчаются успехом. Да сам Танцор двадцать раз подумал бы, прежде чем связываться с Каламом Мехаром. Так что будем считать эту ужасную ночь временем давно назревшего отсечения слабых звеньев нашего братства. Калам нам уже помог.
— Я всегда удивлялась твоей манере шутить.
Симпатяга криво улыбнулся.
— За эту ночь мы получили немало ценных уроков, императрица. Будет над чем поразмыслить. К тому же мне есть на кого излить свою досаду.
— Знаю. Жемчуг, твой любимый лейтенант.
— Уже не любимый.
— Надеюсь, твое излияние не лишит его жизни? — с оттенком предостережения спросила Ласэна.
Симпатяга вздохнул.
— Конечно, нет. А пока пусть попотеет и подумает над уроком, который ему преподал Калам. Я всегда говорю: каждому человеку не помешает некоторая доля смирения. Вы согласны, императрица?
— А где ты видишь императрицу?
«Справедливый вопрос — ведь я же разговариваю с трупом! Вот что мне всегда нравилось в тебе, Ласэна, — так это твоя удивительная способность заставить человека взять свои слова обратно».
Увидев наведенный арбалет, командир стражи поднял руки. Калам втащил его в тень стены и там разоружил.
— Вот так-то лучше будет, капитан, — усмехнулся ассасин. — А теперь говори, где тут прячутся незваные гости.
— Надо думать, себя к их числу вы не относите, — заметил ему командир. — Караульный у ворот что-то болтал… привиделись ему какие-то тени на лестнице. Но этот старый пень плохо видит… Во всяком случае, здесь, кроме вас двоих, никого нет.
— Смотрю, ты немногословен, капитан… Звать-то тебя как?
— Араган. Через несколько дней я получу новое назначение.
— И если сейчас не будешь упрямиться, ты непременно до него доживешь.
— Я как раз совершал обход. Все тихо. Никого… то есть почти никого, если не считать тебя и твоей спутницы.
Минала выразительно поглядела на флаг, трепетавший над флюгером.
— А как же высокая гостья? — спросила она. — Неужели явилась без телохранителей?
Капитан Араган сдержанно улыбнулся.
— Это ты про императрицу? — спросил он, и в голосе отчетливо прозвучала настороженность. — А ведь она совсем не старится, правда?
Внутренний двор заволокло густой, чернильной тьмой. Минала предостерегающе крикнула и выстрелила. В темноте кто-то застонал от боли. Калам бросился на капитана, сшиб его с ног и выхватил кинжал.
«Когтей» было не менее двух десятков. Они приближались со всех сторон. В воздухе просвистело несколько «утренних звезд». Минала с криком выронила арбалет. Мимо прокатилась волна магии и тут же пропала.
Калам вдруг заметил, что наступавшие «когти» мешают не только ему. Апт? Быть того не может! Но глаза его не обманывали: демон сосредоточенно крушил «когтей». Их тела летели в разные стороны. Пятеро охотников кинулись на демона. Камень, брошенный из-за спины Апта, они оставили без внимания, а когда догадались, бежать было поздно. Ударившись о землю, «гарпунчик» взорвался, раскидывая вокруг смертоносные железные осколки.
Один «коготь» все же сумел прорваться к Каламу. Блеснула пара тонких лезвий. Одно ударило ассасина в правое плечо, другое просвистело совсем рядом с лицом. Калам выронил кинжал. Он знал приемы «когтей». Сейчас охотник прыгнет на него. Единственным оружием ассасина оставался мешочек с гвоздями, который он выставил на пути нападавшего.
«Коготь» ударился головой о гвозди. Забыв про Калама, он корчился на земле, зажимая руками многочисленные колотые раны. Неподалеку разорвался еще один «гарпунчик». Вслед за взрывом послышались новые крики и стоны.
Чьи-то руки подхватили Калама и поволокли в тень.
— Минала, это ты? — спросил он.
— Она с нами, — ответил знакомый голос. — Крокусу удалось поймать твоего коня.
Калам заморгал от неожиданности.
— Никак Печаль?
— А ты никак забыл, капрал, что меня теперь зовут Апсалара?
Крики и шум стихали.
— Здорово же тебя продырявили за эту ночку, — сказала Апсалара.
Она осторожно вытащила из его правого плеча застрявший там кинжал. Следом хлынула кровь. Над Каламом склонилось еще одно знакомое лицо: чумазое, с всклокоченной рыжей бородой.
— Ну у тебя и рожа, Скрипач.
Сапер расплылся в улыбке.
— Самое забавное, я то же самое подумал про твою, — признался он. — Смотрю, у тебя появилась подруга. Горячая женщина.
— Она ранена? — встрепенулся Калам.
— Слегка, — ответила Апсалара.
— Тебя можно поздравить? Сумел убить императрицу? — полюбопытствовал Скрипач.
— Нет. Я передумал.
— Забавно слышать. С чего это?
— Какой смысл убивать мешок с костями? Я тебе потом все расскажу. Думаю, тебе тоже есть чем меня позабавить. Насколько понимаю, вы все-таки добрались до Тремолора.
— Угадал.
— Трудно было?
— Что ты! Проще простого.
— Рад слышать, что хоть у вас обошлось без головной боли.
Калам с трудом сел.
— Где это мы? На двор Ложного замка не слишком похоже.
Ему ответил другой голос, звонкий и насмешливый:
— Вы в мире Тени… В моем мире.
— Повелитель Теней? — вскинул голову Скрипач. — Правда, нам привычнее называть тебя Келланведом. Нас не одурачишь. Можешь и дальше прятаться за свои тени — для нас ты все равно остаешься императором, а не Властителем!
— Разве это меняет дело? — засмеялась бесплотная тень. — И разве ты — не солдат Малазанской империи, приносившей присягу на верность… мне?
— Вообще-то я присягал на верность империи.
— Не будем спорить из-за мелочей. Апторианский демон привел тебя не к империи, а ко мне. Ко мне, солдат!
Апт защелкал, зацокал и засвистел. Повелитель Теней выслушал его речь.
— Умная бестия, ничего не скажешь. Но мы и раньше это знали. А теперь он еще и заботливый папаша. Гляньте, какой красавец сидит у него на плече!
Келланвед встал напротив Калама.
— Здравствуй, капрал Калам, «сжигатель мостов». Смотрю, ты нашел женщину себе под стать. Сколько огня в ее глазах! Я потрясен, искренне потрясен. Наверное, тебе надоели бесконечные сражения и ты не прочь осесть вместе с нею где-нибудь в тихом месте? Я хочу вознаградить тебя. И не только тебя. Всех вас, мои верные подданные.
Ему ответила Апсалара. Ее голос звучал холодно и отстра-ненно.
— Нам с отцом не надо твоих наград. Мы хотим полностью оборвать всякие связи с тобой, с Котиллионом и во всеми прочими Властителями. Мы хотим покинуть твой мир, Амманас, и вернуться на родное побережье.