ая мысль!
А по дороге хоть посмотрит на эту самую Англию. Столько слышала о ней от Джайлза и ни разу не видела — хотя, как все новозеландцы, привыкла считать ее своей далекой родиной. В данный момент, впрочем, ее новообретенная родина не очень-то радовала глаз: серое небо, набухшее дождем, и противные порывы ветра… Наверное, Плимут[200] вообще не самое приятное место в Англии, решила Гвенда, послушно подвигаясь вместе с очередью в сторону таможни.
На следующее утро, однако, настроение ее совершенно переменилось. Солнце сияло вовсю, вид из окна был замечательный, и мир вокруг перестал раскачиваться и вихляться, как пьяный. Все встало на свои места. Вот она — Англия! И Гвенда Рид — юная леди двадцати одного года от роду, замужняя, — наконец-то добралась до цели своего путешествия.
Вопрос о приезде Джайлза пока висел в воздухе: может, ему придется задержаться еще на пару недель, а может, и на полгода. Он сам предложил, чтобы Гвенда сначала отправилась в Англию без него и подыскала для них подходящий дом. Оба они сходились в мнении, что неплохо иметь где-нибудь что-то свое. Конечно, по роду деятельности Джайлзу придется много разъезжать — вместе с Гвендой или одному, это уж смотря по обстоятельствам, — но мысль о собственном доме, куда всегда можно будет вернуться, грела обоих. К тому же недавно Джайлзу в наследство от тетушки перепала кое-какая мебель, так что покупка дома оказывалась шагом очень даже разумным и своевременным.
С материальной стороны трудностей не предвиделось: оба располагали средствами хоть и не чрезмерными, но вполне достаточными для покупки дома.
Гвенду поначалу смущало, что придется принимать решение в одиночку.
— Давай лучше вместе, — говорила она, но Джайлз только смеялся: все равно он мало что смыслит в домах. Главное, чтобы ей понравилось, а ему много ли надо? Ну садик, конечно, и чтобы дом как дом: не громадина какая-нибудь и не ультрасовременное страшилище. Хорошо, если подыщется что-то на южном побережье. Во всяком случае, не слишком далеко от моря.
— Но где именно? — допытывалась Гвенда. — Может, у тебя уже есть что-нибудь на примете?
Джайлз в ответ лишь пожимал плечами. Он рано остался сиротой — как и Гвенда — но, в отличие от Гвенды, всегда проводил летние каникулы у своих английских родственников. Вот только родственники каждый год были разные, в итоге все их дома казались Джайлзу на одно лицо. Словом, Гвенде в доме жить — вот пусть сама и выбирает. Можно, правда, и повременить немного, чтобы потом выбрать вместе — но кто знает, когда будет это «потом»? Вдруг через полгода? Что ж ей, все это время скитаться по гостиницам? Нет уж, пусть лучше, не откладывая в долгий ящик, купит дом, какой ей понравится, и спокойно в нем обустраивается.
— Ну конечно, — съязвила Гвенда, — и к тому же наведет в нем порядок, чтобы к твоему приезду все уже было готово.
Впрочем, сама мысль — подыскать дом, въехать в него, навести порядок, чтобы к приезду Джайлза «все уже было готово», — сразу запала ей в душу. Она была всего три месяца как замужем и очень любила своего мужа.
После завтрака, заказанного в постель, Гвенда поднялась и составила план действий на ближайшее время. Первый день она посвятила знакомству с Плимутом — который, кстати сказать, понравился ей сегодня гораздо больше, чем накануне, — а уже на другое утро наняла комфортабельный «деймлер»[201] с шофером и отправилась в путь.
Дни стояли теплые, солнечные, и поездка вдоль южного Побережья проходила самым приятным образом. В Девоншире она осмотрела несколько домов, хотя и без особого интереса: все это было явно не то. Впрочем, спешить было некуда, и Гвенда настроилась искать столько, сколько понадобится. Мало-помалу она привыкла к восторженному тону рекламных описаний и научилась читать между строк — это позволяло ей сэкономить массу времени.
Во вторник вечером — спустя где-то неделю после начала поисков — ее «деймлер» миновал последний поворот петлявшей между холмами дороги и плавно подкатил к Дилмуту — морскому курорту, и поныне не утратившему былого очарования. Здесь, на окраине города, ей встретилась очередная табличка с надписью «Продается».
Чуть в стороне между деревьями белела небольшая вилла явно викторианских времен[202].
Сердце Гвенды радостно встрепенулось. Это было похоже на радость узнавания: вот он — ее дом! Да, это здесь. Воображение уже рисовало высокие светлые окна, тенистый сад… Она ни секунды не сомневалась, что найдет здесь все, о чем мечтала.
Впрочем, время было уже позднее, поэтому ей пришлось отправиться в отель «Ройял Кларенс», а визит к агентам по недвижимости, чьи фамилии она почерпнула из объявлений о продаже, отложить до утра.
Наконец, вооруженная разрешением на осмотр дома, она шагнула в длинную старомодную гостиную. Двустворчатые стеклянные двери гостиной распахивались прямо на вымощенную плитняком террасу, от террасы круто вниз сбегал засаженный кустарником каменистый склон, а у его подножья зеленела лужайка. В дальней части сада росли деревья, между ветвями которых проглядывало море.
«Это дом, который я искала, — сказала себе Гвенда. — Мой дом. Кажется, я уже знаю каждый его уголок».
Дверь отворилась, и в комнату вошла высокая явно простуженная женщина с печальными глазами и заложенным носом.
— Миссис Хенгрейв? У меня разрешение на осмотр от агентства «Гальбрейт и Пендерлей». Простите за столь ранний визит…
Миссис Хенгрейв, высморкавшись, с грустью заявила, что время не имеет ровно никакого значения, и осмотр дома начался.
Да, это было именно то, что надо. Не слишком велик. Несколько старомоден? Ничего, при желании всегда можно соорудить ванную или даже две. С кухней, конечно, придется немного повозиться: газовая плита к счастью есть, поставить новую раковину и кое-какие современные штучки…
Однако целиком предаться волнующим планам по переустройству мешал унылый голос миссис Хенгрейв, которая как раз в этот момент живописала подробности последней хвори своего покойного супруга. Поэтому Гвенде то и дело приходилось в нужный момент издавать приличествующие вздохи понимания, сочувствия и соболезнования. Вся родня миссис Хенгрейв живет в Кенте[203] — вот бы ей перебраться к ним поближе… Сам-то майор Хенгрейв был очень привязан к Дилмуту — столько лет секретарствовал в гольф-клубе, — но без него ей тут…
— Да-да… Я понимаю… Какое тяжкое испытание… Естественно… Да, эти больницы все одинаковы… Конечно… Представляю, каково вам пришлось…
При этом Гвенде необходимо было заниматься и вопросами сугубо практическими:
«Где-то здесь должен быть бельевой шкаф… Точно. Ага, вот и спальня для нас. Неплохой вид на море, Джайлзу понравится… А это что за комнатушка сбоку? Очень кстати — будет у Джайлза своя гардеробная… Так, теперь удобства… Ванна, наверное, обшита красным деревом — надо же, и правда!..»
А какая огромная! И стоит прямо посередине комнаты — вот здорово!.. Нет, тут ни в коем случае ничего не менять — это же памятник эпохи!..
Вот сюда, на край, можно ставить вазу с фруктами. А вот тут будут кораблики… и резиновые уточки. Можно представлять, что купаешься в море, а не в ванне.
«Решено, здесь все останется как есть, а пару ванных посовременнее оборудуем на месте вон того чулана — там все равно ничего нет. И пусть они будут в зеленых тонах, со всякими там хромированными штучками — все как положено. Трубы на кухне протянем под потолком, очень даже удобно…»
— Сперва плеврит, — бубнила миссис Хенгрейв, — а на третий день уже двухсторонняя пневмония…
— Ужасно, — покачала головой Гвенда. — А нет ли в конце коридора еще одной спаленки?
Оказалось, что есть, и как раз такая, как Гвенда себе и представляла: почти совсем круглая, с эркером[204]. Тут кое-что придется переделать. Не то чтобы комната ей не понравилась, но… Интересно, почему хозяйки вроде миссис Хенгрейв так любят красить стены в такой вот тоскливо-горчичный цвет?
Пока они возвращались по коридору к лестнице, Гвенда прилежно бормотала про себя:
— Шесть… Нет, семь спален, считая круглую и ту, в мансарде.
Половицы под их шагами поскрипывали так мирно, по-домашнему, что Гвенде уже стало казаться, будто на самом деле это она — хозяйка дома, она здесь живет, а миссис Хенгрейв простая самозванка, явившаяся без спросу — выкрасила все подряд отвратительной горчичной краской, да еще прилепила фриз[205] из цветущих глициний к стене гостиной.
Гвенда еще раз заглянула в рекламный листок, выданный ей в агентстве «Гальбрейт и Пендерлей». Под детальной описью представленной к продаже собственности была обозначена цена, запрашиваемая владельцем.
За последние дни Гвенда научилась ориентироваться в ценах на недвижимость, и она ясно видела, что указанная под чертой цифра весьма умеренная. Конечно, придется что-то переделать, что-то обновить, — и все же… Вдобавок, в самом низу под ценой имелась приписка: «Возможны встречные предложения». Видимо, миссис Хенгрейв не терпится поскорее уехать в свой Кент — «поближе к родне».
Они уже спускались вниз по лестнице, как Гвенду вдруг словно волной захлестнуло совершенно непонятное чувство: ей неожиданно стало страшно… Волна отступила почти так же быстро, как и накатила, но от нее остался какой-то неприятный осадок.
— Миссис Хенгрейв, — без обиняков обратилась она к хозяйке, — а не водятся ли в доме привидения?
Миссис Хенгрейв, спускавшаяся перед Гвендой и добравшаяся уже до той точки своего повествования, когда силы начали окончательно покидать майора Хенгрейва, обернулась с самым оскорбленным видом.
— Во всяком случае, мне ничего такого не известно. А в чем дело, миссис Рид? Вам кто-то что-нибудь сказал?..