— А ваш младший, я слышала, не женат?
Миссис Фейн просияла.
— Да, Уолтер живет дома. Он у меня не очень крепкого здоровья — с детства был болезненным мальчиком, мне всегда приходилось следить за его здоровьем. (Кстати, он скоро придет.) Вы не представляете, какой он у меня преданный и заботливый! Право, огромное счастье для женщины иметь такого сына.
— И он еще не думал о женитьбе? — спросила мисс Марпл.
— Уолтер не выносит современных молодых женщин, он мне так прямо всегда и говорит. Они его совершенно не привлекают. У нас же с ним так много общего! Боюсь, это из-за меня он почти нигде не бывает, все больше сидит дома.
Играем с ним в пикет, а по вечерам он читает мне Теккерея[251]. Да, Уолтер у меня настоящий домосед.
— Как это мило, — сказала мисс Марпл и поинтересовалась: — А он сразу пошел работать к отцу? Кто-то говорил мне, что один из ваших сыновей занимался на Цейлоне разведением чая. Впрочем, напутали, наверное…
По лицу миссис Фейн пробежала легкая тень. Она решительно положила на тарелку мисс Марпл кусок орехового пирога и пустилась в объяснения.
— Да, был такой эпизод в ранней молодости Уолтера. Видимо, юношеский порыв. У молодых людей так, знаете ли, бывает: хочется им повидать мир… Но на самом деле там была замешана одна девушка. Девушки, мисс Марпл, создают порой столько проблем!
— О да! Помню, мой родной племянник…
Но миссис Фейн было сейчас не до чужих племянников. Ей представлялся редкий случай поведать участливой собеседнице — подруге милейшей Дороти — историю собственного сына, и она не собиралась упускать такую возможность.
— И как всегда — девушка ну совершенно неподходящая. Нет, не актриса, конечно, ничего такого. Сестра местного доктора — но по годам она ему скорее в дочери годилась, а он, бедный, понятия не имел, как ее воспитывать. Мужчины ведь во многих отношениях как дети, вы же знаете. В конце концов она совершенно распустилась, закрутила какой-то неприличный роман с простым клерком из конторы моего мужа — крайне испорченным юношей, кстати сказать. Его потом уволили за разглашение какой-то служебной тайны. Так вот, эта девушка, Хелен Кеннеди, была, как все уверяли, красавица. Между прочим, я лично так не считала, мне все время казалось, что она подкрашивает волосы. Но Уолтер, бедняжка, влюбился в нее без памяти. Девушка, как я уже говорила, совершенно неподходящая: ни денег, ни перспектив, и вообще избави вас Бог от такой невестки. Но матерей разве в таких случаях слушают? Уолтер сделал ей предложение и получил отказ. Вот тогда-то ему в голову и втемяшилась эта мысль: поехать в Индию и стать там чайным плантатором. Мой муж сказал: «Пускай едет», — хотя в душе, разумеется, очень огорчился. Он ведь мечтал видеть сына у себя в конторе, тем более, что Уолтер уже сдал все необходимые экзамены. Но — ничего не попишешь, пришлось смириться. Сколько бед из-за этих девиц!
— Вы совершенно правы. Мой племянник…
Но миссис Фейн опять не удостоила вниманием племянника мисс Марпл.
— В итоге мой несчастный сын оказывается то ли в Ассаме[252], то ли в Бангалоре[253], уже не помню точно, где. Я, естественно, переживаю, потому что знаю, что здоровье его не выдержит таких испытаний. И вот — года там не пробыл (и очень правильно, что не пробыл, Уолтер всегда все делает правильно), а уж эта финтифлюшка шлет ему письмо: дескать, передумала, согласна замуж.
— Надо же! — мисс Марпл сокрушенно покачала головой.
— Собирает свое, с позволения сказать, приданое, покупает билет на пароход и… Что, по-вашему, она делает дальше?
— Боюсь даже предполагать.
Мисс Марпл застыла на стуле в самой наивнимательнейшей позе.
— Заводит роман с женатым мужчиной — ют что! Прямо на пароходе! Он женат, трое детей, кажется. Короче говоря, когда Уолтер встречает ее на пристани, она ему с первого слова заявляет, что не может выйти за него замуж. Ну, не верх ли коварства, как по-вашему?
— Вы правы, такие вещи могут вконец подорвать в юноше веру в женскую порядочность.
— Я думала, хоть это раскроет ему глаза на то, кто она есть на самом деле. Но… она из тех женщин, которым все сходит с рук.
— Надеюсь, он не… — мисс Марпл запнулась. — Он не затаил на нее зла? Многие мужчины на его месте пришли бы в ярость.
— О, Уолтер с детства отличался редкостным самообладанием. Как бы он ни злился, как бы ни досадовал — ни за что этого не покажет.
Мисс Марпл незаметно окинула свою собеседницу задумчивым взглядом и, поколебавшись, забросила удочку:
— Быть может, это объясняется именно глубиною чувства? Дети иногда очень удивляют нас своими реакциями. Скажем, мальчик, которому будто бы дела ни до чего нет, вдруг впадает в ярость. На самом-то деле все просто: по-настоящему чувствительная натура может и вовсе себя не проявлять, пока чаша терпения не переполнится окончательно.
— Как верно вы это подметили, мисс Марпл! Мне тут как раз вспомнился один случай. Джеральд с Робертом в детстве оба были горячие головы, им только дай полупцевать друг друга. Вполне естественно для нормальных, здоровых мальчиков, правда ведь?
— О, совершенно естественно.
— А Уолтер, наоборот, всегда такой тихий, смирный. И вот однажды Роберту попалась под руку его модель аэроплана — Уолтер сам ее сделал, целыми днями резал, клеил, выстругивал, и хватило же у него терпения на такую тонкую работу! И Роберт — мальчик славный, жизнерадостный, но совершенно беспечный — он сломал ее. Когда я вбежала в комнату, Роберт лежал на полу, а Уолтер избивал его кочергой — совсем уже почти забил — еле-еле оттащила. А он еще вырывался и кричал: «Он нарочно это сделал… Он нарочно… Все равно убью его…» Вы не представляете, как я тогда перепугалась! Оказывается, мальчики чувствуют все так остро — просто удивительно.
— Да, удивительно… — Взгляд мисс Марпл по-прежнему оставался задумчивым. — Значит, помолвка была расторгнута? — свернула она разговор в прежнее русло. — А девушка, что с ней было потом?
— Поплыла обратно в Англию. По дороге имела еще один роман, и на сей раз поймала таки себе мужа. Ей попался вдовец с ребенком, девочкой. Мужчина, только что потерявший жену, — легкая добыча для кокотки, совершенно беззащитен бедняга. Кончилось тем, что они приехали в Дилмут и поселились тут же под боком, в доме под названием «Святая Екатерина» — это рядом с больницей. Брак их, разумеется, был недолгим, через год она от него укатила — наверняка с каким-нибудь новым возлюбленным.
— Ай-ай-ай! — Мисс Марпл сочувственно покачала головой. — Вашему сыну очень повезло, что он избежал столь незавидной участи.
— Вот и я ему всегда это говорю!
— А из Индии он уехал по причине здоровья?
Миссис Фейн слегка нахмурилась.
— Выяснилось, что жизнь на чайных плантациях совершенно ему не подходит, — сказала она. — Так что где-то через полгода после нее он тоже вернулся в Дилмут.
— Да, ситуация довольно деликатная, — осторожно заметила мисс Марпл. — Бывшая невеста живет с мужем в том же городе…
— О, Уолтер держался просто великолепно, — перебила ее миссис Фейн. — Вел себя так, будто совершенно ничего не произошло. Я-то сама считала (и не раз говорила об этом Уолтеру), что лучше всего будет окончательный разрыв. Встречи могут привести лишь к обоюдной неловкости. Но Уолтер меня не послушал и вместо этого стал выказывать своей бывшей пассии самое искреннее дружелюбие. Запросто появлялся у них в доме, играл с девочкой… Забавно, кстати: теперь эта девочка приехала сюда. Взрослая, даже замужем. На днях она заходила к Уолтеру в контору: ей нужно было составить завещание. Кажется, ее фамилия по мужу Рид. Да, именно так.
— Мистер и миссис Рид? Я их знаю. Такие славные, приветливые молодые люди. Надо же — значит, она и в самом деле дочка…
— Дочка от первой жены, которая умерла в Индии. Бедный майор — не помню точно его фамилию, кажется, Хэллуей или что-то в этом духе — пережил тяжкий удар, когда эта… кокотка его бросила. Знаете, чего я никогда в жизни не могла понять: почему самые скверные девки всегда привлекают самых лучших мужчин?
— А тот молодой человек, с которым у нее был роман с самого начала, — вы, кажется, говорили, клерк? Как он потом устроился в жизни?
— Очень неплохо, я бы сказала. У него теперь собственное дело — «Автобусные перевозки Эффлика». Экскурсионные автобусы «Желтый нарцисс», такие ярко-желтые. Вы наверняка их видели — в наше время от пошлости никуда не спрячешься.
— Эффлик — это его фамилия? — уточнила мисс Марпл.
— Да. Джеки Эффлик. На редкость нахальный тип. Для таких главное — протиснуться повыше. Ему, скорее всего, и Хелен Кеннеди затем и была нужна. Все-таки сестра доктора — видимо, рассчитывал с ее помощью подняться по общественной лестнице.
— И эта самая Хелен так и не вернулась потом в Дилмут?
— Бог миловал. Она теперь, наверное, уже совсем на дно скатилась. Я так жалела доктора Кеннеди. Его вины тут нет. Вторая жена его отца была этакая фифочка, намного младше его. Хелен, я полагаю, унаследовала от нее все ее замашки.
Я всегда считала… — Миссис Фейн замолчала и прислушалась. — А вот и Уолтер! — Чуткое материнское ухо безошибочно уловило в прихожей хорошо знакомые звуки.
Действительно, дверь скоро отворилась, и в комнату вошел Уолтер Фейн.
— Познакомься, сынок, это мисс Марпл. Да, и позвони, пожалуйста, чтобы нам принесли чаю погорячей.
— Мама, обо мне не беспокойся, я уже попил чаю.
— Все равно пусть принесут… И еще лепешек, Беатриса, — добавила она уже горничной, когда та вошла за остывшим чайником.
— Хорошо, мадам.
Озарив мисс Марпл милой неторопливой улыбкой, Уолтер Фейн сказал:
— Боюсь, мама меня совсем избалует.
Мисс Марпл, произнося в ответ какую-то приличествующую моменту любезность, присматривалась.
Младший сын миссис Фейн производил впечатление человека тихого, скромного, застенчивого. И бесцветного. В общем, трудноопределимая личность. В нем угадывался мужчина, всегда хранящий верность своей избраннице. Только избранницы обычно на таких не смотрят, а если и выходят за них иногда замуж, то лишь потому, что их собственный избранник не ответил им взаимностью. Бедный Уолтер, маменькин любимчик. Бедный малыш Уолтер, который набросился на старшего брата с кочергой и чуть не забил его насмерть.