Блондинка пододвинула стул и села рядом с худышкой, нежно обняв за плечи. Они ни о чем не говорили, а просто сидели так, будто все друг про дружку знали, и молча переживали. Из комнаты доносился мерный ход часов. Судя по низкому тембру, это были солидные напольные часы. Когда они коротко пробили четверть часа, Маша, глубоко вздохнув, нарушила тишину:
– У меня утром сердце так кольнуло… Ну, думаю, неужели позвонишь… А тут воробышек сам прилетел.
– Мокрый и облезлый московский воробей, ― шмыгнула носом гостья.
– Ну уж и облезлый… Почистим тебе перышки, носик припудрим… Глядишь, орленок проклюнется.
– Машка… ― гостья обняла за талию стройную женщину с пронзительными цыганскими глазами и уткнулась мокрым носом в ее шикарную грудь. – Я загадала, если ты будешь дома, то все будет хорошо.
– Слушай, а там на вахте мужчинка… Спит, что ли? Не позвонил, что ты идешь.
– Да он меня не видел.
– Вот служивые… Ничего доверить нельзя.
– Не ругай его, Маш. Мне хотелось к тебе без предупреждения прийти, а то как-то официально будет.
– Опять твои штучки?
– Если нельзя, то я больше не буду.
– Что-то не верится мне в это… Давай-ка я чаю заварю… Или кофе? ― хозяйка вдруг рассмеялась. ― А помнишь, как мы кальян курили в Египте?.. Сколько ж мы не виделись?
– В 2010-ом вы с Колей примчались из Москвы, когда мы с Нинкой попались в ловушку около Вади-Кумран.
– Потом мы полетели в Испанию за какой-то шкатулкой, ― вспомнила Маша, ― а когда вернулись, Колю ранили… Нинка же ребенком была. За твои джинсы, как за мамину юбку, держалась.
– Все потому, что я всегда в джинсах, ― наконец усмехнулась худышка.
– Погоди, мы же потом отмечали твои двадцать лет… Это что же получается?
– Да, двадцать второго июля приглашаю на мой день варенья. Только приходи со своей едой.
– Хочешь сказать, что так и работаешь в библиотеке?
Растрепанный и мокрый воробышек совершенно спокойно кивнул и широко улыбнулся. Хозяйка только покачала головой и принялась готовить чай.
– Может, я могу чем-то помочь? ― не оборачиваясь, тихо произнесла директриса.
– Маш, ты уже пробовала купить большой дом…
Мария Михайловна промолчала, вспоминая давнюю историю, как семилетняя Ниночка после смерти бабушки, ее единственной близкой родственницы, была направлена в детский интернат. Маша подала документы на ее удочерение, купила большой дом в пригороде Питера, куда звала и подругу Варю, и девочку Нину, к которой успела привязаться, их домработницу Лидию Натановну, своего нерешительного кавалера Николая. К сожалению, из этой затеи ничего не получилось, хотя никаких корыстных мыслей у женщины с пронзительными цыганскими глазами не было.
– Мы тогда два года писали письма во все известные инстанции, чтобы тебе разрешили удочерить Нинку.
– Помню…
– Прошлым летом я узнала, что ее вывезли в Англию уже осенью 2010-го года.
– Да ладно… ― не поверила сразу директор «Флорентино».
– Будет интересно ― дам ссылку на архив сайта по усыновлению русских детей за границей.
– Что же нас так долго за нос водили?
– Деньги, ― коротко и зло ответила Варя. ― Лешка раскрыл мне глаза на этот бизнес.
– Бизнес? ― переспросила стройная женщина.
– Есть федеральный сайт детей на усыновление. Сотни тысяч анкет… У государства нет денег создать им условия нормальной жизни в России. Зато нашлись десятки посреднических фирм, у которых один хозяин. Годовой оборот более миллиарда. Им на руку играют новые законы ювенальной юстиции, позволяющие и в России отнимать детей у родителей и пополнять анкеты на том сайте. Более десяти стран в Европе узаконили однополые браки. Этим «семьям» нужны наши дети… Чтобы забывать их в закрытых машинах на сорокаградусной жаре.
Они помолчали, вспоминая пережитое вместе.
– Погоди, как ты нашла Ниночку?
– Лешка помог, но это долгая история.… Ей так промыли мозги, что она талдычит о бабушкиных деньгах… Представляешь, она уверена, что я хотела украсть бабушкины деньги!
– И ничего нельзя изменить?
Варя только отрицательно покачала головой. На какое-то время они замкнулись в себе, стараясь заглушить боль от такой несправедливости. Было трудно согласиться с тем, что близкий человек, пусть и семилетний ребенок, вдруг предъявляет такое нелепое обвинение.
– Прости, ты упомянула о Леше… ― тихо произнесла блондинка, разливая по чашкам чай.
– Все началось с Ольгиной истории.
– Которая приехала прошлым летом?
– Точнее, свалилась на твою голову с моей легкой руки.
Маша поймала себя на мысли, что, хотя Варя и не показывалась долгое время, их судьбы оставались накрепко переплетены. Взять хотя бы эту несчастную молодую мамашу с годовалой дочкой. Тот полуночный звонок встревожил не на шутку. Она чувствовала, что какая-то серьезная опасность угрожала этой худенькой девочке с громкой фамилией Орлова. Ну как скромный библиотекарь вечно попадал в какие-то истории? Что за судьба?
– Ничего… ― смущенно улыбнулась директриса «Флорентино». ― Светка уже ходит в ясли, а Оля работает продавцом. Непременно заедем к ним… Надеюсь, нам прямо сейчас не нужно кого-то спасать?
– Собственно, я потому и нагрянула, ― улыбнулась гостья.
– Позвонить Коле?
– Если тебя не затруднит, а то мне как-то не с руки нагрянуть к бывшему десантнику… ― Тут она прыснула от смеха, и едва выговорила: ― Посреди ночи, и дать пару минут на сборы.
Подруги расхохотались, разом сбросив накопившееся напряжение. Они по-прежнему были теми девчонками, что встретились лет десять назад в Египте, когда Маша без документов и шансов вернуться в Россию работала на владельца клуба дайверов на Красном море. Тогда бесшабашная ученица первого курса перевернула ее жизнь, столкнув с итальянским красавцем Антонио, который до сих пор волновал директора «Флорентино».
– Варька, ты неисправима! ― блондинка лукаво глянула на подругу. ― Поднимаем и Егорыча с его спецназом.
– Пока нет, ― улыбнулась Варя.
Стройная женщина с пронзительными цыганскими глазами понимающе покачала головой, и обе опять рассмеялись.
– Ну, выкладывай уже…
– Маш, а ты общаешься со своим дипломатом?
– Антонио собственник компании «Флорентино». Так что, пока я там директор, буду общаться.
– А в процессе общения ты случайно не посетила их фамильный дом в Трапани? Это на западном побережье Сицилии.
Подруга только удивленно приподняла изящные брови и отрицательно покачала головой.
– Тогда есть повод познакомить тебя с Джузи, ― хихикнула худышка.
– Осмелюсь спросить…
– Это дедушка Антонио. Милый старик. Уверена, что ты ему понравишься. И не возражай.
– Я так понимаю, что другого пути у нас уже нет, ― хозяйка пыталась быть серьезной, но с такой подругой это частенько было невозможно. ― В прошлый раз мы искали какую-то шкатулку, что на этот раз?
– Две девочки, ― Варя стала серьезной. ― Галке пятнадцать, Ленке тринадцать. Очень нужно, чтобы они на пару дней приехали к Джузи в гости.
– И этот Джузи, как я понимаю, о своем счастье еще не подозревает?
– Джузи мировой дед, ― вспыхнула худышка, ― я с ним договорюсь.
– То есть нужно купить на недельку путевки до этой…
– Трапани, ― опять хихикнула девушка, ставшая действительно чем-то напоминать расшалившегося воробья.
– Я еще не забыла, как по всему Египту за нами гнались какие-то бандиты. Потом в Иордании мы разгромили старинный склеп. В Израиле какие-то типы довели тебя до беспамятства. Когда мы прилетели со шкатулкой из Испании, бандиты ранили Колю.
– Лучше вспомни ожерелье, которое тебе подарил господин Фатхи.
В памяти Маши явственно всплыла картинка того жемчужного ожерелья, что подарил ей очень богатый араб по фамилии Фатхи. Вернее, хотел купить красивую женщину за то ожерелье. Блондинка часто чувствовала себя вещью на востоке. Пусть и дорогой. Когда ей удалось сбежать из Египта в Италию, она год жила в Милане на те деньги, что выручила за ожерелье, и благодаря своему паспорту с визой на три года в Шенген. Варьке удалось его выцарапать у хитрого араба. В Милане она встретила красавца Антонио, напоминавшего ей молодого Алена Делона… Как давно это было и как это вообще могло быть! Впрочем, с тех пор благодаря Антонио она стала Марией Михайловной, директором «Флорентино». Все это время Варька незримо присутствовала рядом. Когда же Маша сама попала в беду, этот воробушек и Коля вытащили ее из безнадежной ситуации в Бельгии. Все это более походило на приключенческий роман. Впрочем, не зря у женщины с пронзительными глазами в роду есть цыганская кровь… Вернувшись из воспоминаний, Маша строго спросила:
– А девочки?
– Тут одна надежда на тебя с Колей.
– Варька, ты в своем уме?
– Упроси Колиного генерала, чтобы помог оформить Галке и Ленке загранпаспорта.
– А родители?
– Это Лешкины сестры. ― девушка смотрела прямо в глаза подруге. ― Лешка погиб прошлым летом, их отец еще раньше. А к их маме Алене Александровне мы должны поехать на днях. Без взрослых, то бишь только со мной она их не отпустит. Вот таков был материнский сказ. Это чисто женская семья, но когда они увидят десантника Колю…
– Ох, некому тебе ремешка всыпать, ― покачала головой Маша. ― Ну куда тебя опять несет?
– Маш, только не вини меня за Лешку. Я до сих пор места себе не нахожу… Но поехать мы все равно должны.
– Так, может, в Крым или Сочи? ― без особой надежды в голосе спросила директриса. ― Там в мае уже тепло…
– Машуль, поверь мне, если бы речь шла только о пляже, я бы тебя не просила. ― Было видно, что хрупкая девушка напряглась всем своим небогатырским телом. ― У Ивана с Лизой двойня, им еще двух лет нет. Больше мне не к кому обратиться.
– Иван и Лиза? ― попыталась вспомнить знакомые имена хозяйка.
– Иван однажды вытащил на себе Антонио, сломавшего ногу на Чегете, ― пояснила Варя.
– Первый раз об этом слышу.
– В знак благодарности Антонио посвятил Ивана в клан Валороссо.