Осталось заручиться поддержкой сильных мира сего.
Магистр допускал, что только пока он должен находиться в роли консультанта. Придет час ― и к нему выстроится очередь просителей. Что ж ― нужно только помолиться, а это брат Саймон делал с удовольствием.
ГЛАВА IX. РОССИЯ, БЛАГОДАТКА
Весть о приезде гостей к Долговым быстро облетела все 13 домов Благодатки. Особо население интересовал статный мужчина с военной выправкой. Едва Николай вошел в горницу, где когда-то родился Лешка, его сестры разом вскинулись навстречу бывшему десантнику. Ленка и Галка ухватили его за руки и уже не выпускали, введя сотрудника охранной фирмы «Бастион» Пригорова в полное смущение. Они бесцеремонно таскали его за собой, показывая дом, хозяйство, огромный огород, и галдели, как стая сорок на опушке. Даже старый Полкан, обнюхав приезжего, признал в нем своего и приглядывал краем глаза, чтобы никто не обидел.
Поскольку большинство жителей Благодатки состояли в том или ином родстве, то приезд столичных гостей считался общим праздником. Сестры бесцеремонно забегали во все дома подряд, гордо заявляя, что «дядя Коля» наконец-то к ним приехал. На шутливый вопрос Маши, не выбрал ли Коля себе невесту, он ответил, что как порядочный человек уже должен жениться, только разорваться не может. Девчонок это ничуть не смутило. Они неустанной юлой крутились вокруг бывшего десантника, наперебой что-то рассказывая и показывая.
Маша и Варя остались в доме Долговых поговорить с их матерью Аленой, а Николай совершил круг почета и остановился только в доме у дяди неугомонных сестричек, где жила старшая в роду Журавлевых ― бабушка Прасковья. Она сидела у окошка в кресле-качалке, которое когда-то смастерил еще Серёня, и читала. Грузная, в необъятном платье и больших очках, она чем-то напоминала бабушку из сказки о Красной шапочке. Заметив приезжего, Прасковья Ивановна окинула его подслеповатым взглядом поверх очков и попросила подойти.
– Николай Пригоров, ― коротко представился он.
– Ну дядя Коля, ― одернула его за рукав Ленка.
– Бабушка сама все увидит, ― тихо подсказала Галка.
И действительно, Прасковья Ивановна то ли не слышала этих слов, то ли проигнорировала, а только провела своей пухлой ладошкой вдоль вытянувшегося по стойке «смирно» бывшего десантника сверху вниз. Потом подержала его сильную ладонь в обеих своих, внимательно заглядывая бывшему офицеру в глаза. Помолчав, тихо спросила:
– Что ж отпускаешь свою цыганочку-то? ― и, покачав головой, добавила: ― Она, как вороная норовистая кобылица. Гордая и независимая. Будет по степям скакать, пока не сыщется мужчина, который натянет поводья и не отпустит. Только тут одновременно и сила, и ласка требуется. Ослабишь хватку – не поймаешь; натянешь сильно – вырвется. Цыганская кровь ее всегда в дорогу тянуть будет. Трудно с такой, но другой не сыскать. Вижу, сохнешь по ней. Вот так судьба…
Бабушка перевела взгляд на внучек.
– А эти вертихвостки что тут?
– Мы с дядей Колей, ― взвизгнули обе, прячась за мужчину от бабушкиного взгляда, словно от пучка крапивы, которым та в воспитательных целях собиралась пройтись по их коленкам.
– Ну, да-а… В теплые страны наладились, ― взгляд поверх больших очков так сверкнул, что любопытных из горницы словно ветром сдуло. ― А хозяйство на кого? Зорька и Марта сами доиться будут?!
– Ну, ба-а, ― чуть не плача, протянул писклявый дуэт.
– Нельзя ли договориться с соседями? ― попробовал уладить миром ситуацию Николай. ― На недельку… Мы бы им подарков привезли. И вам…
– Вот так хитре-ец… ― расплылась в беззубой улыбке старушка. ― А какой овечкой прикинулся. Смотрите-ка! Ну-ка повернись… Хорош служивый… Как же тебя такого цыганочка твоя отпускает от себя? Ох, уведут… Девки у нас горячие… Этим еще рановато, а туда же.
Несмотря на внешнюю строгость, бабке явно понравилось, что девчонки сразу признали приезжего. Очевидно, она доверяла их интуиции.
– Ладно, ― ни к кому конкретно не обращаясь, тихо огласила свое решение глава рода Журавлевых, ― сходите на просеку за черникой. Пора уже ей. Если вместе пойдете, вместе и вернетесь. Дома сделаете вареников и вечером принесете к нам. Фома во дворе стол накроет. Алене скажите, чтоб ко мне заглянула… А ты, племянничек, смотри! Обещал…
Взвизгнув от радости, сестрички подскочили к бабушке с объятьями. Та отнекивалась, но прижимала обеих к себе. У бывшего десантника кольнуло сердце, он признался себе, что хотел бы жить в такой семье.
До вечера вшестером лепили вареники. Хозяйка занималась тестом, а сестрички взяли шефство над приезжими, которым после сбора черники уже ничего не хотелось. Деревенские только посмеивались над городскими собратьями.
– У меня отравление кислородом, ― подшучивала над собой Маша, ― забыла, когда так уставала. Все болит. Живого места на мне не осталось.
– Я уже эту чернику лежа собирал, ― смеялся Николай. ― Вот это тренировка…
– А у Варьки полная корзинка была, ― удивилась подруга. ― Когда только успела?
– Одну ягодку беру, ― вспомнила худышка сказку, ― на другую смотрю, третью примечаю, а четвертая мерещится…
Сестрички улыбнулись молча да мельком переглянулись. Взрослые всерьез обсуждали намеченную поездку на Сицилию в Трапани. Хозяйка все еще сопротивлялась, хотя бабушкино слово в этом роду было непререкаемым. Уже и соседки обещали сколько нужно посмотреть за скотиной, ведь не чужие, помогали и раньше. А тут такой случай, за отличную учебу сестричек наградили поездками какие-то итальянцы. Хорошо, добрые люди помогли с паспортами и визами, так что всех троих Долговых довезут и вернут обратно в Благодатку. Везет же некоторым.
После слов бабушки о цыганке, по которой сохнет дядя Коля, сестрички то и дело поглядывали на красивую гостью с пронзительными цыганскими глазами. Ловили каждый ее жест и взгляд, примеряя на себя ее одежды и слова. Им все было интересно, ведь эта женщина была из того особенного мира, который краем глаза они видели на экране, о котором с восторгом рассказывали в передачах о богатых и успешных. Из обрывков фраз, сказанных приезжими, девчонки пытались выловить суть причины того счастья, что вдруг обрушилось на них не где-то там в столицах, а тут, в Благодатке, где, кроме Рождества, Крещения, Пасхи, Покрова да постов, почитай, ничего не происходит.
После того как мать наотрез отказалась не то чтобы отпустить их с этой московской худышкой, но и самой с ними поехать, они молили всех святых, чтобы неизвестные прежде «друзья из Питера» согласились быть провожатыми. Их просьбы были услышаны, и обещанный Николай приехал, и какой… Все равно что Николай-Чудотворец. Потому обе вцепились в его сильные надежные руки, демонстрируя белому свету, что все свершилось. С таким дядей Колей им ничегошеньки не страшно. Впрочем, похоже и сердце матери растаяло при встрече с Николаем. Она, конечно, еще поворчит и все будет подробно выяснять, но сестрички уже знали, что далекая Сицилия стала намного ближе. Непонятным оставался вопрос, как Серой мышке из далекой Москвы удалось все устроить. Как вообще она могла так запросто разговаривать со сказочно красивой женщиной с пронзительными цыганскими глазами? Что между ними общего и вообще, зачем все? Но это будет потом, главное, чтобы сейчас ничего не сорвалось…
А взрослые все говорили и говорили о каких-то незначимых мелочах.
– Алена, ― по-свойски обращалась к матери сестричек Маша, ― паспорта и визы вы уже не раз проверяли. Теперь детям до 14 лет их оформляют, все законно, потому что многие ездят не только отдыхать, но и учиться в Европу.
– Да боязно мне, Маша. Я ведь сама ни разу не то что в этой Италии ― в Москве-то не была.
– Лететь из Москвы всего шесть часов. С пересадкой в Риме.
– Как в Риме? ― вскинулась взволнованная мать.
– Теперь все международные рейсы летают с пересадкой, и наши, и итальянские…
– А мы на каком полетим?
– Аэрофлотом. Около девяти вылетаем из Шереметьево, уже в полдень гуляем по аэропорту в Риме. Не волнуйтесь, выходить не будем. В аэропорту магазинов много. Погуляем. Посмотрим. Пересадка полтора часа, все успеем сделать. Потом в час вылетаем, а в половину третьего мы уже в аэропорту имени Винченцо Флорио. Это недалеко от Трапани. Нас встретят. Полчаса ― и мы в доме большого друга Вари.
– Как Вари? ― все взгляды устремились на худышку, которая абсолютно спокойно пожала плечиками.
– Да мы случайно с Джузи познакомились. Он очень милый старик. У него в гостях первыми побывали Иван с Лизой. Это тоже мои друзья из Москвы. У них двое очаровательных малышей, которым нет еще и двух лет, поэтому я не стала их тревожить. Джузи вам обязательно понравится. Правда, он передвигаться сам не может, только в коляске, но интереснее собеседника нет во всем мире. Дом очень большой и гостеприимный, а библиотека…
– А море? ― в один голос спросили сестры.
– Трапани расположен на берегу, ― успокоила их Варя, ― накупаетесь еще. Мне Джузи рассказывал, что когда Антонио был маленький… Это внук Джузи… Он решил на лодке один добраться до Палермо. Это больше ста километров вдоль берега.
Все неожиданно замолчали. Каждый думая о своем.
– Простите, ― первой отважилась оправдаться Серая мышка, ― я, наверное, опять что-то не то сказала. У меня это бывает. Больше общаюсь с книгами, а они все выслушивают безропотно.
– Мы тоже на лодке поплывем? ― хихикнула Ленка.
– Девчонки, ― не выдержала Алена, ― вы меня в могилу хотите свести?! Какая еще лодка?! Сидели бы дома, ходили, как все, купаться на…
– Кудаду! ― хором подсказали те.
– Куда-куда? ― смеясь переспросили Маша и Коля.
Все расхохотались, глядя на рожицы маленьких проказниц, которые любили копировать своего отца, которого по привычке так и продолжали называть Серёня.
Вечером во дворе дома дяди Фомы буквой «П» стояли принесенные из нескольких соседних домов столы. Эта буква словно упиралась своими «ногами» в летнюю печь, где кипело, скворчало и булькало что-то очень вкусное. Столы были устелены белыми скатертями, расшитыми разными орнаментами, поверх стояло великое множество тарелок самой разной формы и угощений. В основном это были салаты и холодные закуски. Вареники с черникой от Долговых где-то затерялись.