– 17 сентября началось вторжение войск Красной армии на территорию Польши, якобы для предотвращения дальнейшего продвижения вермахта по территории Польши. Уже 19 сентября русские и немцы столкнулись в районе Львова, и начались перестрелки. Правда, дальше дело не пошло, и была определена демаркационная линия между противниками. В то же время продолжались стычки между оставшимися на захваченной территории польскими войсками и советскими. Несколько раз войска останавливались и начинались переговоры. В итоге территориальный раздел Польши был закреплен договором между Сталиным и Гитлером 28 сентября, называвшемся «О дружбе и границе…». Позже, 4 октября, был подписан дополнительный протокол, учитывающий изменения, внесенные к предыдущему соглашению. В 1940 году в сферу влияния СССР были включены Литва, Латвия, Эстония, Бессарабия, Северная Буковина, а также ряд территорий Финляндии по результатам Финской войны, закончившейся в марте этого года.
Брат Остин обвел слушателей суровым взглядом и кратко подвел итог:
– Сталину удалось обыграть разведки Англии и Франции, направив всю мощь вермахта сначала на запад, оттянув начало войны с Советами на два года. О результатах 1939 года вы знаете. Только Великобритания продолжала сражаться с Гитлером при поддержке США, которые предпочитали нейтралитет и обогащались за счет торговли с обеими воюющими сторонами.
– Правда, торжество Советов было недолгим, Гитлер мобилизовал на территории всех оккупированных стран национальные воинские части, влившиеся в вермахт. Эта военная машина покатилась на Россию 22 июня 1941 года. Почему хитрый Сталин прозевал это наступление ― отдельная тема для разговора.
Прелат храма Святого Иоанна Крестителя умолк, ожидая вопросы, и они последовали.
– Ваша Светлость, ― без предисловий вскинулся подающий надежды гловер, ― поляки продолжали сопротивление русским?
– Конечно, Томаш. Во время Второй мировой войны в рядах вермахта сражалось от двух до трех миллионов поляков. Хотя русские историки утверждают, что их было не более 450 000. Тем, кто хочет досконально разобраться в этом вопросе, рекомендую отправиться в архивы. Многие документы того периода рассекречены и доступны в оцифрованном виде на сайтах соответствующих организаций. Кстати, если кто-то из вас возьмется за такую тему, мы можем оформить ее как вашу курсовую в этом семестре. В практической части такой работы хорошо бы отметить конкретных поляков с именами и адресами, кто сражался против России. Вот чьи памятники должны стоять в наших городах, но никак не оккупантов. Вот кем должны гордиться наши соотечественники.
– Ваша Светлость, но были ведь и другие страны, пославшие на войну с Россией своих солдат.
– Ты права, Ядвига. Даже Дания насчитывала около 2 000 погибших солдат на Восточном фронте, а нейтральная Норвегия около 1000 человек, причем 100 норвежцев попало в плен. Следует отметить, что они не охраняли обозы или пленных, а участвовали в боевых действиях. Запомните цифры, братья мои: за храбрость в бою были награждены немецкими рыцарскими крестами трое французов и четверо голландцев. Имена можно уточнить.
ГЛАВА XI. ИТАЛИЯ, ТРАПАНИ
Аэропорт имени Винченцо Флорио располагался в 15 километрах от Трапани почти у самого берега. Строго говоря, он был военным объектом НАТО, но лет десять назад активность базировавшихся здесь самолетов существенно уменьшилась, и он начал обслуживать гражданские рейсы. В год это составляло около полумиллиона пассажиров, что ставило его на третье место после популярных Катаниа и Палермо.
В зале прилета двухэтажного аэропорта было прохладно. За разделительной полосой толпились встречающие. В основном это были представители отелей и таксисты. В стоящем чуть поодаль солидном мужчине Варя узнала старого знакомого. Располневший Джино в светлых брюках, стянутых ремнем в том месте, где должна быть талия, цветастой «размахайке» и больших черных очках поднял в приветственном жесте пухлую руку. Широко расставленные ноги и растопыренные пальцы широкой ладони говорили о том, что сицилиец очень хотел, чтобы его воспринимали как босса, но, скорее всего, это оставалось только его несбыточной мечтой.
Варя шла чуть впереди, увлекая за собой пятерых пассажиров только что прибывшего рейса из Рима. Со стороны это выглядело забавно, поскольку они выстроились по росту – худенькая, похожая на подростка Варя, две сестрички Долговы, их мама Алена и Маша с Николаем, который нес сумки и солидный чемодан директора «Флорентино».
– Привет, Вар, ― по-английски поздоровался Джино, он растерялся, не зная обнять ли ее или пожать руку.
– Я рада тебя видеть, Джино, ― худышка поднялась на носочки и обняла его за шею, сразу убрав все барьеры в общении.
– Как поживаешь? ― он заулыбался, подхватил худышку одной рукой, да так и поднял ее, словно перышко. ― Все ещё не научилась есть спагетти?
Они рассмеялись. Джино бережно опустил Серую мышку рядом и обнял разом сестричек. Те взвизгнули, повиснув на солидном сицилийце. С их мамой он быстро обнялся, касаясь обеими щеками. Оставшиеся двое русских тоже вызвали у Джино неоднозначную реакцию. Мария Михайловна в Питере была для итальянца директрисой, которую он некоторое время назад в течение года охранял по приказу Антонио, а Николай был ее телохранителем от солидной фирмы «Бастион». Воистину это было неким барьером, и, похоже, кому-то пришлось строго посмотреть на Джино, чтобы тот принял это испытание как должное.
– Джино! ― Маша совершенно спокойно обняла сицилийца и чмокнула в обе щеки. ― А мы не знали, что ты здесь. Как поживаешь?
– Антонио попросил вас встретить, ― Джино расплылся в улыбке, готовый всех на руках донести до микроавтобуса на стоянке. ― Привет, Ники. Давай сумки.
Мужчины пожали руки, и все отправились к машине. Выйдя из зала аэропорта с хорошим кондиционированием прямо под жаркие лучи солнца, приезжие сразу ощутили разницу его горячего дыхания. В России летнее солнце бывает и теплым, и жарким, но в Италии летом было пекло. Оно показало свою мощь за те пару минут, которые потребовались, чтобы дойти до микроавтобуса.
– Нино тоже здесь? ― Маша не стала напрямую спрашивать об Антонио.
– Нет, они с боссом в Европе, ― уклончиво ответил тот, ― а Джузи с нетерпением ждет вас. Онарда готовится с утра, дом перетрясла от чердака до подвала. Сказала, если я не привезу девочек к обеду, она откажется меня кормить пожизненно. Так что не задерживаемся, а то меня ждет голодная смерть.
Он похлопал себя по брюшку и добавил:
– Правда, не сразу… Какое-то время продержусь, а вот некоторым я бы рекомендовал с Онардой не спорить.
– Дядя Коля, ― в один голос зашептали сестрички по-русски, ― кто это такая? Это нам нельзя спорить?
– Нет, ― успокоил их Николай. ― Это Джино на Варьку намекает. Хотя я Онарду тоже еще не видел, так что, может быть, и мне перепадет. Рекомендую слушать старших…
Они подошли к серебристому микроавтобусу, одиноко стоящему среди малолитражек. Сицилиец открыл двери, чтобы немного проветрить нагревшуюся на солнцепеке машину. Включил кондиционер.
– А мы зимой греем свои машинки, ― покачала головой Маша.
– И снег лопаткой разгребаем, ― добавил Коля. ― Джино, наверное, уже забыл…
– Ваши дороги не забудешь… ― ухмыльнулся он в ответ. ― Не случайно русские часто выигрывают ралли Париж-Дакар. Правда, песок не снег… С собой не привезли? Ну, тогда садимся.
– Чур, мы у окошек! ― первыми ринулись сестрички.
Алена только строго глянула на них, но было поздно. Обе счастливые мордашки прилипли к стеклам. Они выезжали на трассу SP21, когда на посадку со стороны моря заходил очередной лайнер. Поодаль стояли зачехленные самолеты поменьше, охраняемые вооруженным часовым.
– «Аэропорт Винченцо Флорио», ― читали вслух сестрички. ― Поворот на Мараусу и Трапани.
– Они знают итальянский? ― спросил на английском Джино.
– Sì, signore, ― тут же последовал ответ.
Джино промолчал.
– Варь, ― тут же обратилась к худышке Ленка, ― а что такое «lestreghe»?
– Это по-итальянски значит «ведьмы»… Хотя подслушивать воспитанным девочкам неприлично.
Все, кроме водителя, дружно засмеялись. Он покраснел, набычился и вцепился в «баранку», но русский хор никак не мог остановиться.
– Вот он вас высадит здесь, ― вступилась за итальянца Алена. ― Пойдете пешком. По солнцепеку.
Пассажиры разом успокоились, а сестрички скорчили плаксивые рожицы и сложили ладошки, словно в молитве. Обе уставились не в зеркало заднего вида, где маячило полное лицо водителя, а на его затылок. Он засмеялся и только безнадежно отмахнулся. Похоже, Джино с детства привык к подобным фокусам в доме Джузи.
Постепенно гости увлеклись, разглядывая поселки в два-три десятка домов, которые они проезжали. Ухоженные, чистенькие, словно с обложек туристических журналов, с белыми стенами и оранжевыми крышами.
– Тут никто не живет, что ли? ― удивились сестрички. ― Улицы пустые, во дворах никого нет. Даже ставни закрыты.
– Сиеста, ― подсказала Варя. ― После полудня жарко, они по домам сидят. Кто спит, кто телевизор смотрит.
– Ставни-то зачем закрывать? ― девчонки переглянулись. ― Мы после обеда тоже часик отдыхаем…
– Жарко очень, поэтому такой обычай. Вечером все оживает. Многие после пяти продолжают работать, а ночью выходят гулять, сидят в кафе, ходят на танцы.
– Ну, у нас танцы тоже поздно, ― не сдавались подростки.
– Ой, смотрите, озера маленькие… Только никого нет… И пляжа не видно. Что-то белое в кучки собирают…
– Девчонки, ― улыбнулась Варя, ― это соленые озера. Здесь так соль добывают. Во время прилива открывают перегородку, морская вода заходит. На жаре влага испаряется, оставшуюся соль собирают совковыми лопатами в кучки, потом приедет лошадка с тележкой. Туда все и погрузят. И так тысячу лет.
– Варь, ну откуда ты все знаешь?!
– Мне Джузи рассказывал, он очень интересный собеседник… Сами скоро узнаете.
– Ой, смотрите, ― прошептала Галка. ― «Ливийская» улица.