Сестренки глянули на мать и притихли. Хотя их можно было понять. Они погружались в незнакомый и непохожий мир.
Город Трапани располагался по берегам большой бухты у подножья высокой горы. Кое-где она была покрыта зелеными деревьями, а где-то виднелись серые и рыжие скалы. Северная часть города тянулась вдоль серпообразной косы, выдававшейся далеко в море. На острие серпа возвышался маяк.
Микроавтобус снизил скорость у старинной церкви «Дель Колледжо», украшенной фигурами из резного камня. Выглядела эта пожилая дама весьма степенно. Площадь перед ней была пуста. Высадив пассажиров у большого фасада трехэтажного дома, выходившего на площадь с противоположной стороны, Джино попросил его подождать, пока он припаркуется.
Приезжие, задрав головы, разглядывали старинную постройку. Над солидными ступеньками, ведущими в дом, красовались старинные часы. Очевидно, в те времена, когда дом строился, это украшение фасада дорогого стоило. Впрочем, хозяин и архитектор не скупились на излишества, дабы показать значимость живущих здесь персон. Причем каждое новое поколение принимало на свой счет эти восторженные взгляды горожан и приезжих как должное.
Наконец Джино открыл резную дверь, пропуская гостей в дом. Даже Варя, бывшая здесь не в первый раз, притихла, вертя головой, чтобы все рассмотреть, с радостью отмечая что-то знакомое. Пройдя несколько комнат, они оказались во внутреннем дворике, укрытом от солнца переплетением виноградных лоз и листьев. Кое-где свисали огромные кисти винограда. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь густую листву, высвечивали почти прозрачные ягоды, которые так и хотелось тут же сорвать и отправить в рот.
Гостей встретила дородная Онарда, с которой они заочно познакомились. Первым делом она обняла худышку, и та утонула в складках ее платья. Они молча простояли так, словно давние друзья, с намокшими отчего-то глазами, не в силах выразить накатившие чувства. Это приятно удивило остальных русских, чьи сердца всегда так искренне открыты к проявлению доброты и щедрости.
– Простите, ребята, ― Варя смахнула слезинку, ― я поднимусь к Джузи, а вы располагайтесь. Онарда не говорит по-английски, но все понимает, так что не стесняйтесь спрашивать, что где. Да у вас и переводчики есть…
Наклонив голову, Серая мышка юркнула за портьеру. Минуло семь лет, как она была здесь, но время давно остановилось в доме Джузи. Варя всегда называла этот особняк именно «домом Джузи» и никогда не говорила «дом Антонио», хотя почти все бразды правления не только домом, но и кланом Валороссо давно перешли в руки внука. Для нее это было царство удивительного человека – умного, тонкого, твердого в своих убеждениях и бесконечно доброго. Как это сочеталось в старике, прикованном к инвалидной коляске, худышка не знала, но для нее это был непостижимый эталон!
– Джузи! ― девушка с порога бросилась к старику.
– Да… ― он оторвался от книги и повернулся к двери.
Высохшее от времени лицо было изрезано морщинками, прямой нос с небольшой горбинкой придавал выражение спокойствия и благородства, тонкие губы над небольшим подбородком и удивительно живые, умные глаза. Он сидел в инвалидной коляске, и гостья припала на колено, обнимая его тщедушное тело.
– Ого-го, кто пришел-то! ― он пытался приподнять гостью, но силишек не хватило.
– Джузи… Джузи, ― шептала Варя, обнимая старика ― я так рада тебя видеть! Ты для меня и учитель, и отец, ты самый замечательный… Ты…
– Полно, дружок, ― его лицо озарила счастливая улыбка, которую домочадцы давно не видели. ― Я тоже очень рад тебя видеть. Лучше возьми стульчик и сядь-ка напротив. Я хочу смотреть на тебя. Ты же умница и красавица… Да, вот так… Господь не дал мне ни дочку, ни внучку. Прошу Антонио подержать напоследок хотя бы правнучку, да он все тянет. Ну а я вот ворчу на весь белый свет и буду продолжать, пока не дадут мне немножко понянчить малышку.
– Ну, малышек не обещаю, а двух сестричек привезла, ― Варя осторожно заглянула старику в глаза.
– Так-таки двоих? ― улыбнулся он в ответ. ― Славно…
– Джузи, мне очень хочется, чтобы ты посмотрел их. Одной четырнадцать, другой двенадцать.
– Значит, не наврала та трещотка со шпагой, ― в его глазах сверкнули озорные искорки.
– Это Мэри, ― гостья по-детски шмыгнула носом.
– Ну-ка не разводить тут слезы… ― улыбнулся старик. ― Какой пример ты девочкам подать хочешь?! Расправить плечики, глазки открыть. Ты же умница… Силища такая, что стены сметешь тут когда-нибудь.
– Да, я сейчас, ― худышка тоже улыбнулась. ― Простите, Джузи…
– Мы с тобой давно на «ты», дружок.
Варя подобрала под себя ноги и, подавшись вперед, устроила свой подбородок на скрещенные пальцы похолодевших отчего-то рук. Это было похоже на позу ученика, готового слушать и вникать. Старик одобряюще кивнул, видя эту метаморфозу.
– Скажи, пожалуйста, ― хозяин дома говорил тихо, ― по твоей просьбе ко мне явилась эта…
– Леди Киллигрю… Иногда она представляется как Мэри Вулверстоун из Саффолка.
– Ну да… Ответь честно. Ты обратилась ко мне через посредника, потому что не смогла напрямую поговорить с Антонио? Гостья кивнула, стараясь не перебивать старика.
– Последнее время и мне все труднее находить с ним общий язык… Весной мальчик попросил разрешения организовать две группы по десять человек на полное погружение с нашей книгой. В обмен на работу наших ребят со Второй книгой Ордена «Сынов Света». Мы так и прежде обменивались, но с коэффициентом один к трем. Теперь же речь пошла о коэффициенте один к десяти. Видите ли, у него возникли финансовые трудности… На днях прибудет вторая группа.
Джузи взглянул на худышку, чтобы убедиться в том, что она все понимает, и та утвердительно кивнула.
– Валороссо никогда не торговали знаниями. Обмен был и прежде на уровне библиотек и обоюдовыгодных проектов… Мы редко пересекаемся с другими орденами и кланами. Границы давно определены, и любой передел ведет к войне.
– Похоже, я не вовремя, ― Серая мышка потупила взгляд.
– Стоп-стоп-стоп, ― старик сложил свои ладони одна поверх другой, а затем слегка похлопал верхней ладонью по нижней. ― Никогда не делай поспешных выводов, дружок. Как бы ни волновалось твое сердечко, учись контролировать его… Не забывай, что ты пришла на эту землю учиться. Кому многое дано, с того и спрос велик… Надеюсь, ты понимаешь эту простую поговорку.
– Я учусь, Джузи…
– Это другое дело… ― он едва улыбнулся уголками бесцветных губ. ― Следуй простому правилу. Сама ищи факты, сама анализируй, сама делай выводы. Они будут достоверны, если отыщутся хотя бы три независимых источника.
– Три раза отмерь, один отрежь, говорят у меня на родине.
– В поговорках много народной мудрости, ее нужно хранить, поскольку проверена веками. Жаль, что современное образование отвергает это. Глобализм и либерализм разрушают самобытность наций. Так называемый «человек мира» теряет Родину, а стало быть, не захочет ее защищать. Единой родины для всех нет, как матери или отчего дома.
– Это делается целенаправленно?
– Конечно. Однородную массу легко разлить по одинаковым формочкам. Вылепить одинаковых «покемонов», надеть одинаковую одежку, дать одинаковую жвачку и внушить одинаковые ценности. Наш мир усиленно толкают к обществу пронумерованных рабов.
– Я хочу бороться с этим злом всеми доступными мне средствами.
– О! ― глава клана приподнял крючковатый указательный палец. ― Я слышу слова настоящего бойца. Мы с тобой давно не виделись, и за это время твоя аура приобрела голубой оттенок. Это говорит о том, что ты прочла Третью книгу.
Девушка сдержанно кивнула.
– Ну что же ― «Копье Осириса» и «Молот Тота» снова в руках светлых сил.
– Снова? ― искренне удивилась гостья. ― Они прежде были у «Сынов Света»?
– Дружок, тебе давно пора уяснить, что понятия света и тьмы очень относительны. Как правило, внешние признаки говорят об обратном. Это связано с внушаемостью и невежеством большинства населения нашей цивилизации. Еще римский сенат ввел в ранг закона правило управления толпой ― «говорите, что хотите, лишь бы вас слушались». Ораторы всегда вели за собой массы именно благодаря тому, что умело подменяли понятия. Никто открыто не зовет идти на войну, чтобы пограбить, все призывают к борьбе за свободу, демократию или святую веру, наконец.
– Я не увлекаюсь политикой, ― растерянно проговорила худышка.
– Напрасно. Ты же знаешь, что такое индукция в мышлении.
– От частного к общему.
– Верно! ― в глазах старика блеснул огонек. ― Проанализировав три случая, ты сможешь понять закономерность… Вот в конце 90-х годов Саддам Хусейн получил от американцев «черную метку» демона, узурпировавшего власть, спонсировавшего террористов, казнившего без суда и следствия. В 2003 пиндосы «освободили» Ирак от этого деспота и пятнадцать лет бесплатно качали оттуда нефть. Потом переходящий кубок демона получил Каддафи. Это Ливия, ее столица в 560 километрах от Трапани. Знаешь, за что? Каддафи отказался от американского доллара на территории Ливии, вместо него ввел золотой динар и предложил покупать свою нефть за золото, а не за ровно нарезанную бумагу. Естественно, либеральный мир этого допустить не мог, и НАТО в 2011 навалилось всей мощью на эту маленькую страну с большим запасом нефти. С аэродрома, куда вы прилетели, 37-я эскадрилья бомбила Триполи. Пиндосы освободили Ливию от супостата и шесть лет бесплатно качают оттуда нефть. Ну, о Сирии говорить не буду, все то же самое. Теперь переходящий кубок демона «вручили» вашему президенту, на подходе Катар. Будет интересно ― поищи данные по запасам нефти и газа в этих странах. Потом подумай, почему «наглый подросток» в лице Северной Кореи не побоялся американской эскадры с их авианосцами у своих берегов, да еще провел незапланированные пуски баллистических ракет, а бравые американцы не вручили ему «черную метку», а с позором, тихо ушли… Там нечего брать.
– Джузи, а темные есть в тонких мирах?