– Или наши лингвисты пока не в состоянии? ― Инквизитор подозрительно посмотрел на комптура. ― Или вы не знаете, что брат Саймон… Упокой его грешную душу, Господи… послал троих спецов с особыми полномочиями на работу с экспонатом 112?
Начальник аналитического отдела отчетливо представил себя на месте покойного и быстро перекрестился. Он знал, что Инквизицию не зря побаиваются в Святом Ордене, но не подозревал, что брат Робин может так стремительно сменить гнев на милость и наоборот.
– Но пока никаких результатов не было, ― попытался оправдаться начальник аналитического отдела.
– Меня интересует все, брат Джейсон. До последней мысли вашего последнего сотрудника… Или вы это понимаете, или это будет понимать кто-нибудь другой!
В маленькой комнатке без окон повисло тягостное молчание. Оно давило на плечи комптура так сильно, что он начал горбиться, готовый согнуться пополам. Неожиданно для себя Джеймс начал читать молитву, и это как-то помогло.
– Другое дело, ― голос Инквизитора приобрел прежний тембр и даже казался мягким. ― Напомню, у вас не право, а обязанность знать все и о всех. По крайне мере, в нашем Святом братстве, и докладывать мне. Это залог нашего спокойствия. Надеюсь, вы это запомните.
После паузы, которая читающему молитву показалась бесконечной, прозвучал приказ:
– В кратчайшие сроки вам надлежит разобраться с двумя вопросами: кто руководил контактерами и зачем выносили книги. Сообщите моему секретарю о готовности это обсудить. На этой неделе. Не смею задерживать…
Через некоторое время брат Робин сидел за большим столом комнаты, называемой обычно личной библиотекой Магистра. Он уже не раз перебирал бумаги в ящиках стола и открытом сейфе, но каких-то особых документов или артефактов там не обнаружил. Более того, ему даже показалось, что все было скромнее, чем в его собственном кабинете. Это вызвало противоречие. Столь желанный пост Магистра, открывающий огромные возможности, подкрепленные перстнем власти на указательном пальце, желанно сверкнул и как-то быстро померк в его глазах. Оставалась маленькая надежда на то, что хитрецы, сидевшие в этом кресле до него, либо все держали в голове, либо шифровались каким-то особым образом. Так или иначе какого-то восторга не было и в помине. Возможность вызвать к себе любого из братства «Сынов Света», чтобы наказать, распять или даже уничтожить, не вызывала никаких эмоций. Значит, его предшественники жили чем-то иным, коль могли добровольно закрываться в этом подвале.
И только теперь, оставшись в одиночестве, Робин признался себе, что не только не понимает, кто и зачем был в библиотеке, но и не представляет, как это узнать. Интуиция подсказывала, что это важно, поскольку очень похоже на пощечину в огромном зале. Все видели, но каждый может назвать разную причину, а может быть, и не одну. Робин даже не может понять более простую вещь: тот, кто отхлестал по щекам Святой Орден публично, не назвал себя, чтобы не «засветиться» перед сильным противником, или просто забавляется, играя в прятки…
Впрочем, теперь в руках брата Робина была огромная армия, которая будет упорно выполнять его приказания. Нужно было только эти указания разработать, а это он умел делать.
ГЛАВА XVIII. ИТАЛИЯ, ТРАПАНИ
В комнату главы клана Валороссо постучали. Не оборачиваясь, он тихо произнес:
– Входи, Вар.
– Доброе утро, Джузи. ― Девушка бесшумно подошла к открытому окну, у которого сидел старик, и встала так, чтобы ему было удобно на нее смотреть. ― Может быть, принести чаю или воды со льдом?
– Спасибо, нет… У стариков есть одна слабость… Любопытство. Они не могут его сами удовлетворить, потому часами сидят у окна или на скамеечке у своей калитки.
– Но есть же телевидение или интернет.
– Сдается мне, ты и сама этим не пользуешься, ― беззвучно рассмеялся старик. ― Трескотня по всем каналам для тех, кто готов только глотать уже пережеванное кем-то. Отличие лишь в двух процентах вкусовой приправы. Когда-то в детстве, все разбирали по винтикам часы, утюги и велосипеды, чтобы понять, как это работает. Главным был вопрос, а что внутри. Со временем, большинство стала интересовать только обертка. Цвет и размер. Даже знатоки автомобиля спорят, оперируя десятком параметров, своего любимого «коня», но лишь единицы знают, как открыть капот и что там своими руками можно изменить, дабы конь бегал быстрее остальных.
– Хакеров теперь мало, ― улыбнулась девушка, ― ну, в общем смысле этого слова.
– Пожалуй, ты права, если говоришь о том, что хакеры – это те, кто хотят разобраться лучше других… Извини, Вар, у тебя какая-то печаль мелькнула в глазах, когда ты произнесла это слово.
– Вы правы, Джузи, в прошлом году я потеряла такого хакера.
– И ты знаешь, что когда-то согласилась с этой потерей. Понимаю… Мы не вправе распоряжаться чужими судьбами, но должны все это пережить.
Они помолчали.
– Судя по твоей ауре, ― неожиданно произнес хозяин большого дома, ― ты славно поработала в Арле. Вернулись без потерь и быстро. Даже Джино вместо отчета показал большой палец вверх и пошел дразнить Онарду, потому что она не умеет готовить… «пе-ле-маш-ки».
– Ну это мы сегодня же исправим.
– Думаю, я до вечера буду занят, ― старик с сожалением посмотрел на русскую. ― Антонио обещал «Сынам Света» провести полное погружение с нашей Книгой. Сегодня приедет группа.
– Неожиданно… ― девушка искренне улыбнулась, ― вот это новость Джузи! Сегодня?
Он только улыбнулся краешками бесцветных губ, но глаза живо поблескивали озорными искорками.
– Признаться, у меня возникла одна идея, но как ее можно было бы реализовать – мне и в голову не приходило… Скажите, Джузи, а состав группы известен?
– Куратор, семь мужчин, три женщины.
– Тогда у меня к вам будет очень необычная просьба. Можно сделать так, чтобы я осталась наедине с женщинами после полного погружения?
Девушка с мольбой в глазах смотрела на изможденное лицо, обтянутое посеревшей морщинистой кожей, по складкам которой нередко текли горькие слезы потерь. Он о чем-то задумался, глядя в свое прошлое. Безжизненное лицо старика вдруг озарилось, глаза ожили и засияли. Он попробовал улыбнуться.
– Вар, я понял свое предназначение. Мы сделаем это вместе… Думаю, что мои девяносто лет прожиты не зря. Это будет согревать меня в последний час. Я все гадал, почему Он не забирает меня… Теперь все встало на свои места. Но и от тебя, девочка, зависит очень много. Подумай хорошо и перепроверь, ошибки быть не должно.
Худышка преклонила колено перед стариком и взяла в ладони его сухую, почти невесомую руку. Она была холодной. Жизнь еле теплилась в этом тщедушном теле.
– Спасибо вам, Джузи… Я одна из миллионов русских и могу говорить только от себя, но уверена, что обязательно расскажу о вашей помощи.
– Мои предки были вольными моряками и больше всего в человеке ценили преданность и честь. Преданность Родине, семье, женщине, а честь всегда отстаивали с оружием в руках. Сицилия часто привлекала чужаков своим выгодным положением посредине Средиземного моря… Финикийцы, Афины, Карфаген, Рим, Византия, норманны, французы, австрийцы, американцы – все хотели править нами…
Он помолчал, размышляя о чем-то, потом продолжил:
– Сейчас все меньше вспоминают о Гарибальди, показывая молодым голливудское вранье. А ведь в мае 1860 года он со своей знаменитой «тысячей» высадился именно в Трапани. Вот в этом самом порту. Поднял своим примером крестьян и разбил противостоявший ему корпус Бурбонов в 26 000 вооруженных и обученных солдат. За месяц освободил всю Сицилию. Потом высадился на полуостров и двинулся на Неаполь. Вдохновленный его порывом к свободе, из далекой России прибыл целый отряд добровольцев. Я помню только фамилию Мечникова, который был ранен в боях за свободу Италии. Два года интернациональная армия изгоняла чужаков. В 1862 году Гарибальди был ранен, и ему грозила ампутация ноги. Тогда опять из России на собранные студентами деньги приехал ваш знаменитый хирург Пирогов, провел успешную операцию и спас Гарибальди…
Старик помолчал.
– После Рождества 1908 года Сицилию постигло большое горе. Землетрясение в 10 баллов за минуту превратило в руины наши соседние города Мессину и Реджо Калабрия. Погибло более 200 000 человек. В Мессине жила семья моего деда по материнской линии. Осталась только фотография, порванная в трех местах. Посмотри, она стоит у моей кровати. К счастью, в это время на восточном берегу Сицилии, в порту Аугусто стал на якорь отряд из четырех русских кораблей. Они возвращались на свою базу после каких-то учений. Узнав о нашей трагедии, они приняли ее как свою и, не дожидаясь разрешения вашего царя, бросились на помощь. Сотни матросов и офицеров разбирали завалы и спасали выживших. Перевозили раненых в корабельные лазареты, потом организовали госпиталь на берегу, под открытым небом. Более 2000 тяжелораненых на кораблях отправили в Неаполь. Наводили порядок, даже кассу банка спасли от грабежа. Покинули Сицилию в конце января, когда правительство заявило, что дальше справится самостоятельно. Командовал отрядом русских кораблей контр-адмирал Литвинов. Не знаю почему, но только пять лет назад в Мессине открыли памятник в честь русских моряков, пришедших нам на помощь в трудный час.
Старик поморгал подслеповатыми глазами, глядя куда-то в прошлое.
– Я это помню, девочка.
– Сожалею, Джузи… Я, конечно, читала о Мессине, но не знала, что это связано и с вашей семьей.
– С тех пор все переехали в этот дом. Ты сейчас остановилась в комнате тети Паолы. Думаю, ей было бы приятно узнать об этом… Извини, что-то мы о грустном. Тебе еще нужно отдохнуть и набраться сил. «Сыны Света» приедут в полдень, а пока позови-ка этих сестричек. Сейчас мы и проверим, какие из них получатся хранители.
Через несколько минут перед главой клана Валороссо стояли две заспанные «принцессы».
– Сладко спится на большой перине? ― лукаво посмотрел на них старик. ― Ну что же, это хорошо. Нам с Вар нужно понять, знаете ли вы, где тайник. Я спрашиваю о месте, где хранится Черная книга. Сестрички недоверчиво глянули на худышку, и та утвердительно кивнула. Тогда обе затараторили по очереди: