Джейм провела весь этот день в оазисе, гуляя между деревьями, собирая фрукты, чтобы поесть, и лёжа на песке, пока тот не стал слишком горячим. Жур охотился на жуков и спал. Она порою желала отыскать себе время просто расслабиться, но это оказалось весьма утомляющим. Однако, всякий раз, когда эта мысль забиралась к ней в голову, она бросала косой взгляд на хижину и вздрагивала.
Со временем солнце село и наступила ночь. Джейм сложила маленький костерок на берегу, сохраняя аккуратную дистанцию от хижины, и уселась перед ним, стараясь не заснуть. Тепло огня становилось всё желаннее, по мере того, как пустыня вокруг охлаждалась. Над головой кружили звёзды. Поднялась луна в последней четверти, тонкий, хилый полумесяц. Огонь трещал и ворчал.
Джейм рывком пробудилась от дрёмы. Напротив неё кто-то сидел. Фигурка была маленькой и плотно укрытой капюшоном, только лишь нижнюю половину её лица затрагивал свет умирающего огня.
Джейм прочистила горло. - "Ээ . . ." - сказала она. - "Привет."
- "Привет."
Голос был тонким и высоким, как у ребёнка, но с хриплыми нотками.
Что сказать дальше? Джейм размышляла об этом моменте каждую свободную секунду; теперь же, однако, в голове было шаром покати.
- "Я . . . мы вторглись в ваш дом. Забрали его себе. Мы не знали, что вы здесь. Я прошу прошения."
- "Прощение."
Это было ответом, или он просто повторяет то, что она сказала? Трое, с чего она решила, что он говорит по-кенски? Встречались ли их народы хоть когда-нибудь прежде?
Строитель.
Наконец, в своей голове, она решилась назвать это странное создание тем названием, которое, против всяких резонов, она верила, ему принадлежало. В соответствии с легендами, создатели кенцирских храмов всегда заканчивали свои творения и перемещались в следующий пороговый мир до момента прибытия отступающего Кенцирата. В Ратиллиене, однако, разрушение их временного пристанища в лесах Безвластий и их предполагаемое истребление, оставило храмы незаконченными, а врата в следующий мир не построенными.
Она попыталась ещё раз.
- "Меня зовут Джеймсиль Яд (Проклятие) Жрецов. Джейм."
Из сумрака ночи появился Жур, в челюстях болтается безвольная мышка-прыгун.
- "Увафф," - фыркнул он сквозь меховой комочек и уронил его рядом с ней.
Затем, сквозь её глаза, он заметил их гостя и двинулся вкруг огня на разведку. Джейм затаила дыхание. Жур вытянул шею, принюхался к теням внутри капюшона, что повернулся в его сторону, и чихнул в скрытое лицо визитёра. Затем он прорысил обратно к боку Джейм, снова схватил свою добычу и принялся её глодать.
Строитель поднял руку с длинными пальцами и откинул назад капюшон. Открывшееся при этом лицо было во многих аспектах похоже на детское, но кожу его бороздили морщины. Свет огня намекал на выступающие вены, оплетающие куполообразный, безволосый череп, но не на окраску кожи. Яркие глаза, ничуть не потускневшие от возраста, осторожно рассматривали её из мешков обвисшей плоти.
- "Моё имя," - сказал он на кенском с лёгким акцентом, - "Чирпентандрам. Чирп."
Джейм обнаружила, что все ещё колеблется в том, что же будет правильным сказать. Она бросила взгляд на маленькую хижину. - "Это там вы живёте?"
- "Там скрывается вход, за защитой из камней шаг-назад вдоль порога. Мы обитаем в помещениях под землёй."
- " `Мы' ?"
Его пристальный взгляд сместился чуть в сторону. Извернувшись, чтобы поглядеть назад, Джейм подавила изумлённое восклицание. Дюжина ещё более маленьких, облачённых в серое фигурок, сбились там вместе, рассматривая её с явно мрачным предчувствием. Между ними промчался лёгкий шёпоток слов, словно чирикает стайка воробушков. Затем они снова затихли, вернувшись к наблюдению.
- "И сколько вы уже здесь?"
- "Со дня разрушения белого города. Мы ухаживали здесь за нашими садами, когда разразилась та катастрофа. Мы и по сей день не знаем, что там случилось, кроме того, что все наши родичи канули в вечность, оставляя нашу работу в этом мире незаконченной, а нас застрявшими здесь безо всякой помощи."
Таким образом, что это не потомки, а сами изначальные Строители, пребывающие здесь в изгнании болеё трёх тысяч лет. А до этого . . .
- "Вы бессмертны?"
Маленький человечек грустно улыбнулся. - "Мы можем умереть, но прежде это случалось лишь с немногими из нас." - Он склонился вперёд, определённо переходя к тому, что волновало его больше всего. - "Кто ещё, кроме тебя, знает, что мы здесь?"
- "Пока что, никто." - Она не добавила, что Медведь, вероятно, понятия не имел, что именно видел. Ей внезапно пришло на ум, что если этот народ желает и дальше оставаться сокрытым, то только лишь она одна стоит у них на дороге, а их была дюжина, какими бы безобидными они ни казались, против неё.
У неё под боком, на сильных челюстях Жура хрустел крошечный череп. Между нею и этими странным бедолагами, кто же есть мышка?
- "И кому ещё ты расскажешь?"
Джейм нахмурилась, размышляя. - "Моему брату Верховному Лорду, я полагаю. Если сказать летописцам, то они будут в диком восторге это услышать, и это ещё мягко сказано . . ."
Маленький Строитель поёжился. - "Пожалуйста. Никакой академии."
Кому же ещё, задумалась Джейм. Есть ли до этого хоть какое-то дело нынешним лордам? Большей части, едва ли, если только они не сумеют воспользоваться умениями Строителей для своей личной выгоды -- что, разумеется, всегда возможно.
Жрецам? Да, чтобы восстановить и достроить храмы. Однако, будет ли это хорошей идеей? Только лишь жречество и, какая ирония, местные боги Нового Пантеона, использовали силу храмов. Джейм никогда ясно не понимала, для чего ещё она годилась, кроме как пробить дорогу в следующий пороговый мир, если Трём Народам снова потребуется очередное отступление. Теперь была её очередь нервозно поёжиться. Начинать снова всё сначала, в каком-нибудь новом месте, ещё более разорёнными, чем они пребывали поныне . . . просто немыслимо. Каким бы ни был конец, Ратиллиен должен остаться последней опорой Кенцирата.
Хотя, чтобы не дозволить взорваться новым нестабильным храмам . . .
Она вспомнила разрушение Лангадина, когда погибло столь много невинных, тела их громоздились на волнах по обе стороны лодки, на которой её команда бежала из города. Ужас. И, опять же, Котифирский храм пребывал незаконченным, и его флюктуации постоянно угрожали городу. А кроме того, посреди ярости шторма, она ощутила, что сооружение в Западных Землях пробуждается к жизни, а вокруг нет священников, чтобы его контролировать.
Г'ха. Поволнуемся об этом завтра.
- "Что вы от меня хотите?" - спросила она.
- "Уходи. Забудь, что вообще когда-либо нас видела. И забери с собой своих людей."
- "Не думаю, что смогу это выполнить. Мы теперь зависим от фруктов из этого оазиса и от всех ваших садов. В каком-то роде, от них может зависеть оборона всего Ратиллиена. Возможно, мы смогли бы заняться меновой торговлей. Вам нужно мясо? Молоко? Яйца?"
- "Этого мы никогда не едим."
- "Но вы настолько нуждаетесь в хлебе, чтобы даже обратиться к краже."
- "Когда мы потеряли остальные наши сады, мы также лишились доступа к зерну. Сильнее всего желаешь того, чего не можешь получить."
- "Ну, по крайней мере в этом, мы можем наладить вам снабжение. Пожалуйста. Не удастся ли нам отыскать какой-нибудь способ сосуществования?"
Строитель с нерадостным видом заёрзал на месте. - "Нашим видам никогда не полагалось встречаться. Мы всегда шли впереди, занимаясь строительством. Это наша задача, наше право, наше . . . принуждение." - Его длинные пальцы задергались. Он заставил их замереть. - "Эта нужда всё ещё вгрызается в нас, но что мы можем поделать? Наше время прошло. Мы хотим лишь того, чтобы нас оставили в покое."
Джейм хлопнула ладонями по коленям, приходя к некоторому решению. - "Мы сделаем всё, что только сможем. Безусловно, никто не станет тревожить или преследовать вас. Моё слово за это. И, если возможно, мне бы хотелось снова с вами побеседовать. Есть столько вопросов . . ."
Строитель распрямил свои короткие, сложенные под ним ноги, и встал. Как и, с неохотой, Джейм. Макушка его лысой головы едва доставала ей до грудины, но достоинство добавляло ему росту.
- "Ну, тогда, до следующего раза," - сказала она и поклонилась ему, а затем - взволнованным остальным, некоторые из которых нервозно качнулись в ответ. Вместе с рысящим по пятам Журом, и не оглядываясь назад, она покинула берег и вступила под кроны деревьев, где неверный (ложный) рассвет отбрасывал тлеющее золотистое сияние, лишённое всяких теней. В вышине, пробудились все птицы, чтобы разразиться пением. Это была долгая ночь, а перед нею - долгий день. Её люди уже, вероятно, гадают, куда она делась, поскольку она никому ничего не сказала. Размышляя о завтраке, она распахнула деревянную дверь, что заменила собою прежний каменный барьер. За нею лежал заснеженный внутренний двор Тагмета, всё ещё синий от ночных теней. От кухни летел громкий говор жизнерадостных голосов, в сопровождении запаха свежепекущегося хлеба. Ей нужно будет договориться о ежедневной порции последнего, которая станет поставляться в оазис. И, кстати говоря, в сторону лордов, жрецов и летописцев: что же ей следует сказать своим собственным людям по поводу недавно обнаруженных соседей?
Земля под ногами задрожала и Джейм малость замешкалась, озадаченно хмурясь. Землетрясение? Внутри кухни также наступила пауза, затем начали перекличку вопрошающие голоса.
Теперь появился нарастающий по громкости рокот, исходящий с востока.
Из кухни стали появляться охваченные любопытством кендары. Одной из них оказалась Горе, несущая корзинку провизии. В то время, как её положение теперь явственно выпирало из одежды, её лицо ещё больше осунулась, чем это помнила Джейм, на впалых щеках горит лихорадочный жар. Она оглядывалась кругом с мрачными предчувствиями и, казалось, притягивала их к себе.