«Мы просрем все полимеры?» - снова без спроса подсказал внутренний голос.
- … возникнут проблемы на заводе? Которые цепочкой захватят собой логистические комплексы? Может возникнуть ситуация, когда нам придется один за другим экстренно тушить возникающие пожары. Причем сил и воды для тушения много не найдем, с учетом того, что из-за ареста княгини авторитет и так потерян.
- Я поняла, - кивнула княжна. – И что же делать?
В ответ на вопрос я только громко хмыкнул, разводя руки. Нашла у кого спросить.
- Откуда ж я знаю? Давай попробуем подумать.
- Давай, - кивнула Анастасия. – Кофе будешь?
Засиделись до самого утра. Солнце заглянуло в окна в половину седьмого, расцветив кабинет утренними лучами. Потянувшись и зевнув, забыв прикрыть рот, но вовремя отвернувшись, я подумал о том, что пора бы уже появиться Валере. Стоило только о нем вспомнить, как по заказу раздался стук в дверь. Не дожидаясь ответа в номер ввалился принц, сейчас как две капли похожий на мое отражение в зеркале. Осмотревшись, он заметил нас в проеме открытой двери кабинета. Пройдя через гостиную, принц встал на пороге, подперев плечом дверной косяк.
- Ух ты! – удивленно воскликнул Валера, оглядывая нас с княжной. – Я что-то пропустил?
- Ступень эволюции, как минимум, - беззлобно и негромко произнес я, так чтобы он не услышал.
Зато Анастасия услышала. Княжна с трудом сдержала смех и поднялась, направившись переодеваться. Валера же прошел в кабинет и присел, ожидая вопросов. На удивление он вел себя тихо и был, как мне показалось, несколько смущен. Это, конечно, невозможно в принципе, но впечатление подобное все же присутствовало.
Ведерко со льдом я вчера забыл убрать и теперь это было ведерко с водой. Так что Валера пошел в ванную моей спальни, просто сунув голову под ледяную струю. Разобравшись с маской и вернув свое лицо, он вернулся в кабинет, мокрый и нахохленный как воробей. И выглядел Валера на самом деле слегка растерянным. Впервые наблюдаю его в таком состоянии; даже когда Андре нас отчитывал, макая носом как котят в неприятность, принц так не выглядел.
Что-то тут неладно. К гадалке не ходи.
- Валера, - осторожно произнес я. И не услышав ответного «Артур» понял, что прав в своих опасениях.
- Да, кстати… так получилось, что у нас… небольшие… - договаривать Валера не стал, а покачал раскрытой ладонью веером, показывая мол небольшие трудности есть, которые конечно же решаемые.
- У нас.
- Ну да, можно и так сказать.
- Так говори.
- В общем, так случилось, что я в Архангельске встретил знакомую.
- Отлично. И что не так с твоей знакомой?
- Это немного не моя знакомая, - даже смутился Валера.
- Какая у меня может быть знакомая в Архангельске? – напрягся я, не понимая о ком может идти речь.
Как раз в этот момент в гостиной появилась переодевшаяся Анастасия, по эмоциям которой я неожиданно почувствовал, что она тоже очень хочет узнать, что это за знакомая.
- Алина, из патриотического общества.
- Алина?
- Алина. Нелидова, - Валера непонимающе посмотрел на меня.
- А, Ольга, - догадался я, что речь идет о дочери герцогини Мекленбургской. Валера в этот момент отвел взгляд.
- Валера.
- Да.
- А теперь расскажи поподробнее.
- Да нечего особо рассказывать. Я случайно встретил ее в Благородном собрании и узнав, что я… ты, тоже едешь в Петербург, она пригласила меня… тебя, сегодня на ужин.
На «Благородном собрании» я немного споткнулся не понимая о чем речь, но потом вспомнил, что это название органа губернского самоуправления.
- Скажи, как получилось так, что ты поехал посмотреть мою усадьбу в Холмогоры, а в результате торговал лицом в Благородном собрании Архангельска? Причем не своим лицом. Моим.
- Торговал лицом? Артур, а у тебя есть чувство…
- Валера!
- Что Валера? – уже полностью пришел он в себя, вернув прежнюю уверенность.
- Ты… хм, не при даме будет сказано, просто полон скрытых талантов.
- Да, я такой. А ты только что заметил?
- Где ужин будет проходить?
- В особняке Карловой, на Фонтанке.
- Это ресторан?
Анастасия и Валера переглянулись, видимо я что-то не то сморозил.
- Особняк Карловой, на Фонтанке, - повторил Валера, как будто после этого я понял больше.
- Этот особняк принадлежал графини Карловой, жене герцога Георгия Георгиевича, - почувствовав мое непонимание, заговорила Анастасия. - Передан в ведение патриотическому обществу, но принадлежит Мекленбург-Стрелицким и используется ими для того, чтобы официально принять неофициальное лицо. Или как в случае с тобой, когда на ужин приглашает некая Алина Нелидова, - язвительно дополнила княжна.
- Мне кажется, что не она меня приглашает, а все сделал Валера, - посмотрел я на принца, осененный внезапной догадкой его смущения. Тот в ответ лишь развел руками и вжал голову в плечи с извиняющейся улыбкой. – Увлекся немного, - самодовольно кивнул этот не совсем человек.
- Вот и пойдешь сегодня сам на Фонтанку, раз так получилось. Торганешь своим лицом, а не моим, расскажешь леди Оль… Алине, все как было, - отчеканил я, сдерживая раздражение.
- Но…
- Но если не сделаешь, тогда я схожу сам. У меня на сегодняшний вечер были совершенно иные планы, и я не собирался их менять, но проблемы с…
Хотел сказать с «родственничками», вспомнив беседу с герцогиней, но вовремя сдержался.
- …с леди Ольгой в мои планы точно не входят.
- Ты такой скучный, - разочарованно вздохнул Валера.
- Зато ты… - сдержал я усиливающее эмоциональный посыл выражение, - без меры веселый.
После проведенного в молчании завтрака я засобирался на регистрацию инициации. Валера решил отбыть по своим важным делам – к свиданию готовиться, предполагаю. А вот Анастасия, уже переодевшаяся в легкое летнее платье, неожиданно собралась составить мне кампанию. Мысленно чертыхнувшись, я тоже пошел переодеваться – на регистрацию собирался отправиться в наряде гимназиста, который здесь вполне за деловой костюм считается, но княжна явно была настроена на прогулку инкогнито.
Сменив наряд на более легкий и простой, я комплектом надел выбранные еще вчера очки. Сразу заметил, что Элимелех добавил к стандартному меню еще несколько пунктов. Выйдя на улицу, такси брать не стали и пошли пешком, гуляя, так что у меня было время разобраться с тем, что Элимелех сделал. А сделал танцор, как обычно, нечто экстраординарное – я сейчас наблюдал окружающее словно в визоре тактического анализатора. Только в составе команды подается информация от спутников, показывая силуэты противников и простреливаемые, а также потенциально опасные места; сейчас же я видел красные зоны, просматриваемые системами городского наблюдения, и желтые от ока частных видеокамер; маяками отображались ближайшие полицейские экипажи и их примерное время реагирования.
Этот танцующий отморозок каким-то образом вскрыл городскую полицейскую систему, аналог RecFace, работающей в протекторате. Видимо, ночью ему тоже не спалось, как и мне. Штука, конечно, весьма интересная, но мне сейчас не нужная - оценил я его работу, отключая пока все доступные режимы. Оставил лишь предоставляемую информацию от туристического гида, и то выбрав самый минимум.
За то время, пока знакомился с дополнительным интерфейсом, мы уже прошли по Гороховой до Садовой. Потом дошли до Невского, прошлись по главной городской перспективе и повернули на Литейный. Нам нужна была Мариинская больница, где находилось отделение, работающее с одаренными. Переоборудовано оно было из «Глазной лечебницы», куда в начале двадцатого века привозили людей, у который в глазах начал появляться магический отсвет. Ну да, если мыслить логически, куда таких пациентов везти, кроме как не в глазную лечебницу?
Мариинская больница, в которой я когда-то лежал, выглядела вполне привычно. Может чуть более строго, но и сам местный Петербург выглядел в целом более строго чем знакомый мне. И здесь встречающая прибывших на Московский вокзал гостей города аляповатая вывеска «ВТБ Город-Герой Ленинград» была невозможна в принципе. Не потому, конечно, что здесь Петербург не был Ленинградом, а потому что чиновник, решивший совместить огромную рекламу и приветственную надпись с названием города на одной из главных его площадей, быстро отправился бы в компанию к продавцу бананов.
Что-то часто я стал бананы вспоминать, не к добру это – оборвал я себя.
У больницы заметил единственное сильно бросавшееся в глаза отличие. Прямо напротив фасада главного здания стоял памятник усталого немолодого мужчины в мундире. Мое внимание он привлек потому, что во время гуляния по городу во время белых ночей, именно лавочки рядом с местом, где сейчас стоял памятник, мы часто использовали чтобы посидеть, пообщаться и отдохнуть. Но на моей памяти здесь даже постамента не было, только небольшой газончик. Когда я засмотрелся на статую, Анастасия как-то вдруг заволновалась. Для меня это оказалось неожиданностью, и я воспользовался туристическим интерфейсом. Памятник оказался принцу Ольденбургскому, от перечисления всех титулов и должностей которого зарябило в глазах. Мазнув взглядом, убирая информацию, я решил вернуться к этому вопросу позже.
В больнице все прошло довольно долго, муторно и неожиданно буднично. С одаренными работали одаренные, и неприятным сюрпризом для меня стало отсутствие услужливой предупредительности персонала, к которой я, если честно, уже успел привыкнуть.
Анастасия осталась ждать во дворе, для местных же работников я авторитета особого не представлял – в отличие от аристократии Елисаветграда, которая гораздо более полно обладает локальными слухами.
Так что я переходил от одного кабинета к другому, как на банальном медосмотре – с меня сняли антропометрические данные и просто взяли кровь, прежде попросив вручную заполнить три подробных анкеты и ответить на вопросы для диагностической карты. Я только нос недоуменно почесал, вспомнив описания того, как организована процедура создания филактерия во время инициации. В итоге получив безо всяких поздравлений и напутствий бумажное свидетельство об инициации - в копию к электронному, я покинул кабинет чопорной медсестры, без особого пиетета убравшую в безликий ящик пробирку с моей венозной кровью.